Мартлет и Змей - Олег Яковлев

«Если вам дороги жизни вашей жены и ребенка, если вы хотите поквитаться с тем, кого ненавидите, будьте завтра в полдень у лесного озера на севере от лощины Двух Желудей. Вы знаете, что принести с собой…»

Подписи не было. Маркиз перечитал все еще раз. Затем еще. Его кулаки сжались от гнева. Ловушка! Несомненно, это Танкред решил проверить его и прислал птицу… Или же нет. Барон могуществен, но и враги у него под стать. Если кто-то из них желает использовать его, Луазара, ненависть к Танкреду… Если этот кто-то настолько умен и влиятелен, что сумел распознать его истинное отношение к главе семейства, то это может быть той самой надеждой на избавление, которой ему так не хватало все это время. Таинственный доброжелатель прекрасно осведомлен о назначенной на завтра охоте – это тоже заставляет задуматься. И думать здесь нужно быстрее…

Дарил шагал под дождем, как в бреду. Широкий тракт, окруженный поросшими мокнущим лесом холмами, озаряла полная луна, но сегодня он видел лишь небольшой ее отсвет, бросаемый на самый край дороги, – разум накрывала кровавая пелена, а тело билось в жестокой лихорадке. Руки его дрожали, скованные жутким ознобом, словно он удосужился опустить их в бочку со льдом, и дело было отнюдь не в дожде или холодном ветре. Дарил сжимал и разжимал замерзшие пальцы, судорожно тер их, прятал под одежду, пытался дышать на них, но ничего не помогало. С остервенением он дергал руками, словно кто-то невидимый тянул его, как марионетку, за незримые, но болезненные нити нервов. Заметь его кто-нибудь сейчас со стороны, точно подумал бы, что это бредет безумец и лучше держаться от него подальше.

Глаза начали нестерпимо болеть и наполнились жгучей влагой. Из-за этого он постоянно конвульсивно моргал и дергал при этом головой, пытаясь отогнать откуда-то взявшийся мерзкий назойливый шум. Было такое ощущение, что в голове его поселилось не менее десятка разъяренных жуков, и каждый считает своим долгом как можно громче жужжать и жужжать, ползая туда-сюда внутри черепной коробки. Виски и лоб будто налились свинцом, он пытался прикладывать пальцы к надбровным дугам, но тут же болезненно их отдергивал, поскольку каждое такое прикосновение отдавалось еще более сильной и давящей болью. После того как тайный агент его величества покинул замок, в голове его не сформировалось ни единой правильной, завершенной мысли, весь рационализм и способность к здравому рассуждению испарились, оставили его, будто предатели-актеришки из разваливающегося неудачливого цирка.

Дарил шагал вперед, подчас останавливаясь, чтобы сплюнуть на землю. Он не замечал, что его слюна уже стала багрово-красного цвета. Десны начали кровоточить, как и легкие, и гортань, но при этом язык оставался совершенно сухим – он покрылся черным налетом. Создавалось такое жуткое ощущение, что он зачем-то сунул его в склянку, полную комаров, где те не замедлили высосать из него всю кровь.

Королевский агент вышел на развилку, перед ним лежал новый тракт на Дайкан, но направился он не на восток, к Граду Харлейва, а на север, в сторону Реггера. Он уже не помнил, каким образом выбрался из проклятого замка Бренхолл, не помнил, что произошло там. Из всего множества причин, следствий и событий в голове осталась одна-единственная мысль, скорее даже не мысль, а пульсирующий в венах полузвериный инстинкт – обязательно нужно дойти… куда-то дойти и донести нечто важное. Что именно донести, Дарил Грам уже не помнил, почти не помнил, с каждым новым шагом забывая и то, кто он сам такой…

Глава 2

Загнать зверя, или Сердце-замок

Рога ревут, рога кричат,Копыта по земле стучат,А шавки землю роют, а шавки громко лают…Ты сам в седле, копье в рукеИ лук в чехле, колчан в петле,А шавки громко лают, а шавки вновь кусают…Кабан бежит, кабан хрипит,Щетина, вздыбившись, торчит,А шавки за загривок – хвать, а шавки шкуру будут рвать…Копье в боку и в пятаку, где силы взять? Лежу в снегу,А шавки станут шкуру рвать – с еще живого обдирать…

За 11 дней до Лебединой Песни. Раннее утро

Баронство Теальское. Замок Бренхолл

Танкред Огненный Змей сидел в своем кабинете в замке Бренхолл, обложившись свитками и старинными фолиантами. За окнами было еще темно, но барон был не из тех разбалованных вельмож, которые считают своим долгом валяться в постели до полудня, а потом только идти на прогулку по замковому парку. Признаться, этой ночью он и вовсе не ложился. Сперва контролировал, чтобы никто из родственников не покинул своей комнаты, когда вампир бродил по замку, после отправил изуродованную нежить обратно в каземат залечивать раны. Тот не справился со своей задачей – не убил чужого агента, но Танкреда уже занимали новые планы.

Мрачность стен кабинета нисколько не смущала барона, можно сказать, он ее даже не замечал, в отличие от любого, кто сюда заходил. Дрожащие огоньки свеч на расставленных по углам комнаты подсвечниках создавали больше теней, нежели света. Книжные шкафы громоздились множеством этажей-полок, заставленных древними рукописными произведениями и предметами магической науки. Лишь здесь барон Бремер чувствовал себя уютно – это место домочадцы называли Логовом Змея, но лишь шепотом. Конечно же, Танкред слышал об этом, и ему, нужно признать, подобное прозвище нравилось.

Сейчас барон был очень занят: одна из деталей плана не пожелала становиться на свое место, и ему срочно требовалось найти ей замену. Один момент все никак не сходился, и Танкред уже начал задумываться: быть может, он просто не там ищет? Не те бумаги штудирует вот уже третий час? Где же найти ответ?..

В двери кабинета негромко постучали, они отворились, и, отбросив в сторону бордовый полог портьеры, в Логово Змея вошел родственник барона, маркиз Луазар. Сейчас он был уже переодет для охоты. Алый камзол скрывал могучую, но похрипывающую от неверного дыхания грудь, а черный капюшон с пелериной был закреплен на широких, но ссутуленных плечах. На лице маркиза застыло выражение глубокой усталости, а мешки под глазами и некоторая бледность свидетельствовали о недосыпании и даже голоде – и правда, последнее время лорд Луазар никак не мог заснуть, а в горло и кусок не лез. Танкред с жестоким удовлетворением отметил, что руки его родственника скрыты перчатками, чтобы не показывать окружающим жуткие ожоги и перебинтованные кисти. В руках маркиз что-то держал.

– Слушаю тебя, Сегренальд. И лучше бы дело было действительно срочным.