Стеклянная свадьба - Изабель Вульф

– Да! – жизнерадостно сказала она. – Конечно. Ты просто глупышка, Фейт, если переживала из-за этого. Мне казалось, ты всегда гордилась тем, что не обращала внимания на мои слова.

– О да! – воскликнула я. – Обычно я знаю, когда ты подшучиваешь надо мной. Ты любишь меня дурачить. Я не возражаю. Никогда не возражала, и я понимаю, как это до сих пор легко.

– Истинная Вера, – сказала она, снисходительно покачав головой.

– Да, пожалуй, так, – согласилась я. – А ты по-прежнему Белоснежная Лилия.

– Знаю, – сказала с улыбкой Лили. – Мне очень жаль, если встревожила тебя, – продолжала она, осторожно и тщательно жуя рулет из морских водорослей. – У меня такой юмор, дорогая, и ты знаешь это.

– Знаю, – согласилась я. – Но вчера вечером я все же засомневалась, были твои слова шуткой или нет.

– Конечно, шуткой, – заявила она. – Не думай больше об этом.

– Хорошо, – сказала я, испытывая огромное облегчение, и позволила себе улыбнуться.

– Я просто шутила, Фейт.

– Потрясающе.

– Я хорошо умею подшутить.

– О да.

– Я просто тебя дурачила…

Она принялась листать экземпляр журнала.

– Знаю…

– Я, как обычно, пыталась обвести тебя вокруг пальца.

– И тебе удалось, – сказала я, вставая, чтобы уйти. – Я рада, что все выяснилось.

– Хотя… – тихо произнесла Лили, не поднимая глаз.

– Хотя что? – переспросила я.

– Ну… – Она вздохнула, встретившись со мной взглядом. – Раз мы затронули эту тему, должна признаться, что Питер выглядит несколько напряженным, я бы даже сказала резким, – рассудительно продолжала она. – Питер всегда резок со мной. Я знаю, он не любит меня, – сказала она с философским спокойствием. – Я для него bete noire,[14] – добавила она с гортанным смехом.

– Это очень личное дело, – дипломатично начала я. – Недоразумение, какие иногда возникают у людей с разными характерами. Но он тебя очень уважает как профессионала.

– Неужели? – спросила она, усмехнувшись.

– Во всяком случае, – поспешно продолжала я, – но это между нами, у Питера сейчас большие неприятности на работе, и он нервничает.

– Нервничает, дорогая? – переспросила она. – Да он скачет, словно весь Королевский балет, вместе взятый.

– Ну…

– И мне бросилось в глаза, какой он был нарядный. Ты обратила внимание, что он носит галстук от «Гермеса»?

– Разве? Я не знала. Я не видела этикетки.

– Да, это «Гермес». И стоит он семьдесят фунтов. Теперь я понимаю, что не ты купила его Питеру. Интересно, кто же?

Я с изумлением уставилась на нее.

– Он сам купил его.

– Неужели?

– Да. Это своего рода инвестиция. Он сказал, что его агент посоветовал ему получше одеваться. Видишь ли, Питер ищет новую работу, я не говорила тебе об этом, но мы думаем, что его того и гляди уволят.

– Правда? – удивилась Лили. – О! Как ужасно!

– Да. Ему так нравилось работать в «Фентон и Френд».

– Еще бы.

– Что?

– Я хочу сказать, что любой мужчина был бы счастлив работать в «Фентон и Френд».

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, там столько роскошных девиц, – сказала Лили, прикрепляя к шерсти Дженнифер заколку-бабочку.

– Разве?

– И кажется, я даже на днях слышала, будто Питера видели за обедом с какой-то весьма привлекательной блондинкой. Но, может, я и ошибаюсь, – мягко добавила она.

– Да, ошибаешься. Или скорее не так истолковываешь. Питеру иногда приходится обедать с авторами или агентами. Это часть его работы.

– Конечно, Фейт, я знаю. Но…

– Но что?..

– Он же издатель и таким образом…

– Да?

– Мне не хотелось бы говорить с тобой об этом, дорогая, но, может, он делает кому-то авансы?

Я всмотрелась в карие влажные глаза Лили. Они были такие огромные, завораживающие, немного раскосые, с густыми загнутыми ресницами.

– Авансы? – повторила я, чувствуя, как забилось мое сердце.

– Может, он хочет начать новую главу… – предположила она и сделала еще один глоток.

– Лили, о чем ты говоришь?

– Может, в книжном магазине жизни он хочет найти нечто лучшее, чем «Пингвин»…[15]

– Послушай, я…

– Я завела об этом разговор только потому, что его тост вчера была таким странным. Кейти заметила его оговорку, Фейт, а ты нет?

– Да, я…

– Ив конце концов, вы так давно женаты.

– Но…

– На твоем месте я была бы настороже.

– Настороже?

– Да, бдительной. Говорю это как твой друг.

– Знаю…

– Потому что я забочусь только о тебе.

– Да. Спасибо…

– Мне кажется, тебе следует последовать совету Кристин Гамильтон, который она давала в своем телешоу.

Я с удивлением посмотрела на нее.

– Что? – с ужасом спросила я. – Ты хочешь сказать, что я должна обыскивать его карманы?

– Так поступило бы множество женщин, – рассудительно сказала Лили, перебирая на своем тонком запястье бусины буддистского браслета, наделяющего особой силой. – Но не беспокойся, дорогая, я уверена, что абсолютно не о чем переживать.

– Не знаю, – сказала я, внезапно впадая в панику. – Может быть, и есть.

– Нет, нет, – я уверена, что все в порядке, – принялась уверять она. – Единственное, что я хочу сказать, как твой старый и верный друг, тебе следует быть более проницательной.

– Что?

– Научиться замечать улики.

– Я не знаю как, – тяжело вздохнув, призналась я.

– Конечно, не знаешь, ты такая доверчивая. Но я смогу тебе в этом помочь, дорогая, потому что, к счастью, наш журнал как раз в прошлом месяце посвятил этой теме большой раздел.

Она встала и принялась просматривать стопку старых журналов на полу.

– Где же он? – повторяла Лили и наконец радостно воскликнула: – а, вот и он! Тебе повезло. Как: определить, изменяет ли вам муж? – прочитала она. – Существует семь классических признаков: во-первых, он холоден и рассеян; во-вторых, работает допоздна; в-третьих, он хорошо выглядит; в-четвертых, он обновил свой гардероб; в-пятых, он не интересуется сексом; в-шестых, он купил мобильный телефон, и в-седьмых… И, мне кажется, это решающий довод, Фейт… – тут внезапно раздался резкий стук в дверь.

– Лили… – в дверях снова показалась Полли. – Прошу прощения, Лили, но на первой линии ждет Мадонна.

– Боже! – воскликнула Лили, закатывая глаза. – Я же просила ее не звонить во время ленча. Но все же… – она вздохнула. – Мы хотим поместить ее фотографию на обложке июньского номера. Извини, Фейт, дорогая. Я должна с ней поговорить.

Когда я стояла в дверях, она послала мне воздушный поцелуй и помахала лапкой Дженнифер.

– Я не хочу, чтобы ты беспокоилась! – крикнула она вслед, когда я уже открыла дверь. – Во всяком случае, я уверена, что ни делается, все к лучшему, как ты всегда сама говорила.