Фантомная боль - Владимир Брайт

– Потом еще Рой добавит. Покажи нам, что сделал кад, пока друзья развлекались игрой в прятки…

Шагнув вперед, он продемонстрировал публике раздробленное плечо с торчащими осколками кости.

– Все еще хочешь, чтобы я похвалил тебя? Сказал, какая ты умница-разумница-затейница? Как замечательно прячешься и как громко смеешься, пока раненые истекают кровью? Ты правда этого хочешь, док?

– Нет, – произнесла она, отведя взгляд.

В конечном итоге профессиональные качества взяли верх над обостренными эмоциями, усиленными воздействием наркотика. После непродолжительной внутренней борьбы здравый смысл победил. Пелена спала с глаз, и на нас с Роем смотрела прежняя Герцогиня.

– Почище тряпку найти не могли? – спросила она.

– Не было.

– Ладно, поправимо. А вы что встали? – врач повернулась к здоровым «весельчакам». – Волна прошла?

– Кажется да, – неуверенно ответил переминающийся с ноги на ногу Якудза.

«Креститься надо, когда кажется», – хотел сказать я, вместо этого приказав:

– Быстро к машине.

– Вы же с Роем вроде того… – попытался возразить Валет.

Задав уточняющий вопрос: «Чего – того?», можно было спровоцировать очередной всплеск нездорового веселья с последующей игрой в рифмы. Во избежание неприятностей я ограничился коротким ответом:

– С нами порядок. Идемте.

Чтобы не терять времени, решил проинструктировать команду на ходу:

– Слушайте и запоминайте. Анклав покидаем как можно быстрее. По идее основная волна кадов уже сожрала всё, что можно, и ушла. Остались немногочисленные разрозненные группы. Стараемся избегать столкновений. Вне города стреляем по всему, что встанет на пути. Будь то люди или кады.

– С тварями ясно, а своих-то зачем? – удивился Рой.

– Не своих, – пояснил я. – Компьютерную имитацию. Ботов.

– Хорошо, пусть имитацию. К чему такая жестокость?

– К тому, что есть задание – раз. Два – сценаристы наверняка припасли для нас «несчастных выживших». Они будут на редкость убедительно просить о помощи. Три – поставь себя на место потенциальной жертвы. Какие чувства ты испытаешь, будучи брошенным на произвол судьбы?

– Недоумение. Отчаяние. Ненависть.

– Логично. Захочешь ли отомстить?

– Непременно. При условии, что у меня будет оружие.

– Если не принимать во внимание конечную цель задания, то окружающая обстановка сценария базируется на условиях, максимально приближенных к боевым. Следовательно, оружие будет у всех выживших. Безоружных давно сожрали.

– А если принимать? – как назло Якудзе опять стало весело.

– Рот закрыл и молчишь как рыба до особых распоряжений! – жестко приказал я, обходя тело второго кадавра.

Судя по тому, что от головы монстра почти ничего не осталось, Валет не жалел пуль.

– А если не закрою? – на его лице застыла вызывающая усмешка.

Так смотрит на педагога наглый ученик, свято уверенный – что бы он ни сказал и ни сделал, все сойдет ему с рук благодаря влиятельному папаше.

– Эта … вообще когда-нибудь кончится?! – в сердцах выругался я, понимая, что спустить «на тормозах» конфликт не удастся.

Стоит капитану проявить малейший признак слабости, и его власти придет конец. Не имеет значения, какими причинами вызван бунт на корабле. Уставшие матросы упились до полусмерти дрянным ромом, затуманили мозги наркотиками или от нечего делать решили «слегка побузить». Важно лишь то, кто в конечном итоге победит и скольких негодяев придется вздернуть на рее в качестве назидания остальным.

«Вместо правой руки у него – железный крюк. Он обращается со своими людьми жестоко и бесчеловечно. И они его боятся и слушаются. Кожа капитана мертвенно-бледна, черные волосы, завитые в локоны, спадают на плечи, глаза его незабудкового цвета. Все вместе производит ужасающее впечатление. Да, еще надо добавить, что он всегда потрясающе вежлив, даже со своей жертвой, которую он через мгновение отправит на тот свет. Во рту он держит особое приспособление своего собственного изобретения, с помощью которого может курить одновременно две сигары».[10]

При всем уважении вряд ли кто-либо из моей команды слышал о Питере Пэне, не говоря уже о том, чтобы читать старую сказку.

Сигар у меня не было, так же как и ниспадающих на плечи локонов. Серо-зеленые глаза не имели ничего общего с незабудками. Во всем остальном я походил на Крюка – был потрясающе вежлив с теми, кого собирался убить…

– А то… – широко улыбнулся я, игриво помахивая в воздухе кровавой культей, плавно сокращая дистанцию.

В нормальном состоянии Якудза вряд ли «купился» бы на примитивный трюк «хитрый калека отвлекает внимание, собираясь напасть». Но в том-то и дело, что сейчас его состояние было далеко от нормального.

– Придет дедушка Мороз, он подарки нам…

– Принес!!! – хором закончили Валет и Герцогиня. В очередной раз «угадав» рифму.

«Принес!!!» – хотел вместе со всеми воскликнуть Якудза, и не смог. Неожиданный удар ногой в грудь отбросил его к стене.

– Слушайте меня внимательно, – я направил пистолет в голову ошеломленного весельчака, распластанного на полу. – Повторять не буду. Мне плевать, что творится у вас в мозгах и чем нас накачали. За неисполнение приказов пристрелю любого. Очнетесь в реале, будете объясняться сначала с Карпиным, потом лично со мной. Там у меня руки-ноги целы, имплантаты в порядке, реакция тоже. Даже Морж не понадобится, чтобы в воспитательно-профилактических целях выбить дерьмо из всех вместе и каждого по отдельности.

Не опуская пистолета, я обвел взглядом присутствующих. Несколько секунд команда «усваивала» информацию.

– Понятно?

– Да, – наконец за всех ответил Якудза, поднимаясь на ноги.

– Пираты, верные собаки, не были его друзьями, – нараспев продекламировала Герцогиня строчку из книги[11].

По крайней мере, хоть кто-то читал в детстве сказки…

– Пираты были его друзьями не всегда. Иногда к ним в головы закрадывались нехорошие мысли, и тогда Капитану Крюку приходилось брать в руки кнут.

– Флинт, а кто такой Крюк? Я запутался, – честно признался Валет.

– Герцогиня расскажет.

– Покажет…

Я дал первый, предупредительный в воздух. Гулкое эхо выстрела разнеслось по подземному гаражу.

– Кто продолжит рифму, получит вторую пулю в голову.

Это не было блефом – раз. Два – мой вид оказался убедительнее любых слов.

– Мы поняли, – поспешил заверить Якудза разъяренного командира.

– Хорошо. Тогда садимся в машину. Док, посмотри, что есть в аптечке. Мы с Роем в порядке. Вам троим нужно прийти в норму.

Она хотела возразить, в последний момент передумав и ограничившись коротким: «Сделаю, что смогу».

– Отлично. Валет – за руль. Якудза – на пулемет. Я – штурман. Рой, ты слева. Если что, прикроешь водителя. Нам нельзя останавливаться. Вопросы есть?

– Нет…

– Тогда по местам и поехали.

В ад…

Глава 8

Сорванные планы

Москва, 05.26 по восточноевропейскому времени Подземный бункер «Фитиль»

То, что на первый взгляд казалось досадной неприятностью, обернулось полным провалом, как только Карпин вернулся на базу – в подземный бункер «Фитиль», состоящий из шести основных (жилых) помещений и четырех вспомогательных.

Первым делом он направился в комнату, где содержали Диану, чтобы лично убедиться – с ней все в порядке.

– Проблем не возникло? – поинтересовался на ходу, для проформы.

– Никаких, – бодро отрапортовал Пак, в узком кругу известный как «Джокер».

Это был один из тех редких случаев, когда прозвище в полной мере соответствовало характеру человека. Что на самом деле творилось в голове у вечно улыбающегося корейца, не знал даже шеф. Мог лишь предположить – за фальшивым фасадом наигранной радости намешано столько всего – и не передать. Впрочем, у каждого есть недостатки. До тех пор, пока они не мешают работе, на них смотрят сквозь пальцы.

– Хорошо, что никаких, – рассеянно ответил заметно прихрамывающий Карпин.

Несмотря на действие обезболивающего и то, что пуля прошла навылет, пробив мягкую ткань, каждый новый шаг давался с трудом. К тому же глаза никак не хотели привыкать к специфичному освещению. Приходилось постоянно моргать.

– У нас плохо не бывает! – расплылся в довольной улыбке Пак, приняв слова шефа на свой счет.

– Молодцы…

– Рады стараться!

– А уж как я рад, что у меня такие ребята, – в тон корейцу ответил усмехнувшийся Карп, – и не передать.

Дальнейшее развитие событий доказало обратное. Команда облажалась по полной программе. Причем сделала это в самый неподходящий момент, когда уже ничего невозможно было исправить…

В небольшой жилой комнате, чье скромное убранство ограничивалось парой двухъярусных кроватей и складным пластиковым стулом, Карпина поджидал неприятный сюрприз. Правду говорят: «Хочешь сделать что-нибудь хорошо – делай сам». Жаль, при всем желании одному человеку невозможно разорваться на несколько частей. Поневоле приходится доверяться подельщикам. В результате чего спотыкаешься на ровном месте, терпя поражения, которых вполне могло и не быть.