Путь к славе - Эдмон Лепеллетье
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Екатерине показалось, что он направился с денщиком в кабачок, гостеприимно раскрывший свои двери зевакам, решившим понаблюдать из безопасного места за защитой города. У нее мелькнула мысль, что этот человек принадлежит к заговорщикам, что Борепэру грозит какая-то опасность. Она хотела последовать за незнакомцем, но в такой момент и думать было нечего бросить лавочку.
Защитники Вердена, всю ночь занимавшиеся втаскиванием пушек на валы, рытьем ретраншементов, укреплением фашин под беспрерывным артиллерийским огнем, имели право найти лавочку открытой. Екатерина дрожала от нетерпения; она пыталась уверить себя, что все ее волнение совершенно необоснованно и Борепэру со стороны незнакомца не грозит ни малейшей опасности. Но, несмотря на это, ей невольно вспоминался Левендаль. У этого барона был вид предателя. Кто мог угадать, на что он был способен против деятельного защитника Вердена.
В конце концов Екатерина больше не могла выдержать, и когда жаждущих стало значительно меньше, резко заявила, что нуждается в отдыхе; после этого она прямо-таки прогнала запоздавших солдат, заявив, что им не худо было бы для развлечения прогуляться на укрепления, где не хватает рабочих рук для втаскивания пушек.
XIV
Прибрав все в своей лавочке и тихонько поцеловав маленького Анрио, дремавшего в сладком сне, Екатерина бросилась к мрачным улицам верхнего города.
Подозрение одолевало ее. Там, в доме госпожи Блекур, куда полковник приказал отвезти племянницу, какая-то опасность грозила Борепэру. Екатерина подозревала западню, предчувствовала предательство…
В момент, когда она подходила к дому Блекура, она услыхала звук выстрела. В городе, который обстреливают, такой шум не мог бы никого удивить; но этот выстрел раздался в уединенном квартале, мирном, далеком от укреплений, где все казалось спящим. Это испугало Екатерину, и она заподозрила несчастье, преступление.
На углу переулка она разглядела силуэт бегущего человека, и ей показалось, будто она узнала в нем того странного субъекта, поведение которого вызвало ее подозрения около лавочки. На всякий случай она крикнула ему:
– Эй, кто там? Куда бежишь? Кто это стрелял здесь сейчас?
Но неизвестный удвоил скорость и ничего не ответил; сделав резкий поворот, он исчез во тьме.
Екатерина мгновение поколебалась, не побежать ли ей следом за незнакомцем? Но она подумала, что человек, быстро бегущий ночью в осажденном городе, может и не быть непременно преступником. Да и потом, какое отношение мог иметь этот неизвестный к Борепэру? Ведь не тут грозила Борепэру опасность, если ему вообще что-нибудь грозило! Прежде всего следовало узнать в доме Блекур, в безопасности ли полковник.
Поэтому Екатерина прямиком направилась к дому, где Эрминия Борепэр, должно быть, спала около маленькой Алисы и где разбитый усталостью полковник Борепэр бросился на кровать в ожидании, когда его разбудят, чтобы вернуться снова в бой.
Екатерина уже собралась взяться за молоток и постучать во входную дверь, как вдруг из дома послышались крики и возгласы отчаяния. Окна распахнулись и оттуда выглядывали перепуганные люди, звавшие на помощь. На балконе показалась старушка Блекур, которая была в полном отчаянии.
В тот же момент на фасаде противоположного дома мрачно заиграли красные отсветы огня, из открытых окон вырвались клубы густого дыма, а по крыше забегали длинные языки пламени.
– Пожар! Пожар! – закричала Екатерина. – А тут еще дверь не открывается!
Слуги, растерявшись, бегали взад и вперед по лестнице, кричали, звали, требовали друг у друга ключ. Наконец дверь распахнулась, и все они выбежали на улицу. Прибежал кое-кто из соседей, разбуженных поднявшимся шумом.
Но Екатерина уже смело бросилась в объятый пламенем дом. Ее привлекала опасность, да и она говорила себе, что там люди, которых нужно спасти.
Екатерина бежала сквозь дым, озираясь по сторонам при смутном свете пожарища.
Вдруг она увидала комнату на первом этаже, где была открыта дверь, бурно ворвалась туда и принялась кричать:
– Есть здесь кто-нибудь? Спасайтесь скорее!
Дым не давал ей подойти ближе, никто не ответил ей.
Вдруг взметнувшийся кверху огненный язык осветил комнату, и Екатерина вскрикнула от ужаса. Она заметила, что на постели лежит Борепэр, который казался спящим; недвижимый, он не обращал внимания на все возраставший шум. Тогда Екатерина бросилась к нему и крикнула:
– Полковник, живо, проснитесь! Скорей вставайте! Пожар!
Полковник не шевелился. В комнате опять стало темно. Дым крутился вихрем, все сгущаясь.
Екатерина направилась к кровати, ощупью двигаясь вперед. Она хотела в этой дымной тьме найти Борепэра, хотела растолкать его, думая, уж не в обмороке ли он? Она тронула рукой неподвижное тело, прислушалась… От кровати не доносилось ни малейшего звука дыхания.
«Какой странный, глубокий сон!» – подумала отважная женщина, и отчаяние стало смущать ее мужественную душу. Затем, подвинувшись еще ближе, она приложила ухо к груди полковника и пробормотала в смертельном испуге:
– Его сердце не бьется!
Зловещее молчание царило в комнате.
Екатерина положила руку на лоб полковника и почувствовала что-то густое и липкое на пальцах. Она в испуге отскочила и почувствовала головокружение; общая слабость охватила ее, к горлу подступала тошнота… Полковник был мертв…
Екатерина собрала всю свою энергию.
«А! Окно!» – сказала она себе, удивленная, что этт мысль до сих пор не пришла ей в голову, тотчас бросилась к окну и резким движением распахнула его.
Это было сделано более чем вовремя. Екатерина уже задыхалась, ее мысли путались.
Отражение пожарища от противоположного дома осветило кровать, на которой лежал Борепэр. Полковник казался спящим, неподвижный, окоченевший; его лицо было багровым, подушка залита кровью; отверстие в виске, откуда струился ручеек крови, показывало, каким сном спал герой-полковник.
– Ах, негодяи, они убили его! – крикнула Екатерина, бросаясь из комнаты.
Она испустила отчаянный крик, которого никто не услыхал в этом всеобщем смятении и который затерялся в грохоте пожара.
Стараясь сориентироваться на лестнице, где сыпался град обломков, оштукатуренных досок, известки, кусков облицовки, наполовину обгорелой, рушившихся среди потока искр и густых клубов черного дыма, она вдруг услыхала нежный голос, жалобно напевавший колыбельную песенку:
«Баю-бай, баю-бай,Моя детка будет пай!»
Изумленная, Екатерина старалась определить, откуда раздается это неожиданное пение. Что за слепая и глухая кормилица могла спокойно укачивать ребенка пением этой мирной песенки посреди полной отчаяния и ужаса ночи?
Голос доносился с верхнего этажа.
Екатерина решительно кинулась по лестнице, не обращая внимания на пламя, которое могло перекинуться на деревянные ступеньки и отрезать ей путь к отступлению. Пробравшись сквозь дым, она поспешно толкнула дверь комнаты, из которой доносился заунывный голос, продолжавший монотонно повторять припев колыбельной, и увидала там Эрминию Борепэр. Та, опустив книзу помутившиеся глаза, сидела на краю кровати и держала на коленях маленькую Алису, спавшую глубоким сном.
– Скорей! Скорей, мадам! – крикнула Екатерина. – Пожар!
Но Эрминия продолжала напевать и укачивать маленькую Алису.
От криков Екатерины ребенок проснулся.
– Нельзя терять ни одной минуты! Скорей! Скорей! Вниз! – повелительно крикнула Екатерина и взяла за руку ребенка, дрожавшего от ужаса.
Эрминия встала и с важным реверансом сказала:
– Здравствуйте, мадам! Разве вы не знаете? Я собираюсь выходить замуж. Ведь вы придете на мою свадьбу, не правда ли? О, вы увидите, какой красивой я буду!
– Несчастная помешалась! О, бедная женщина! – сказала Екатерина. – Но теперь не время сентиментальничать. Идем! Вы должны последовать за мной! – обратилась она к Эрминии, придавая своему голосу суровый, повелительный тон.
Сумасшедшая поднялась и пошла с неподвижным взглядом, с повисшими руками, не сгибаясь, словно сделанная из одного куска, как автомат.
Екатерина, волоча за собой маленькую Алису, поторопилась спуститься. Обернувшись, она посмотрела, следует ли за ней Эрминия. Та продолжала идти размеренным, автоматическим шагом, но, проходя мимо комнаты, где лежал Борепэр, вдруг вытянула руки и пронзительно закричала:
– Там… там… человек… с пистолетом к виску… о, он убьет и меня тоже!
После этого Эрминия без чувств рухнула на пол.
Екатерина решила, что ей немыслимо будет тащить за собой и сумасшедшую. Приходилось торопиться изо всех сил. Она быстро спустилась с лестницы первого этажа, продолжая тащить за собой Алису, и наконец выскочила на улицу. Она была спасена вместе с ребенком.
Солдаты, сбежавшиеся на пожар, возникновение которого приписали прусским ядрам, качали образовывать цепь. Екатерина поручила им ребенка и, узнав в них люден из отряда Лефевра, попросила их войти в дом и попытаться вынести из пламени еще живую Эрминию и труп полковника Борепэра. Сейчас же трое или четверо солдат добровольно бросились в огонь. Через несколько минут вынесли труп Борепэра, а два солдата держали за руку сумасшедшую, которая кричала:
