Как я теперь живу - Мэг Рософф

счастья, ибо мне не улыбалось проводить время дома, где мой папа кувыркается с Давиной в соседней комнате, что обеспечило мне отсутствие аппетита на долгие годы вперед.

Мы ели яйца, зелень с огорода, запеченные бобы, которые нам удалось накопить, а также пили козье молоко. Пайпер стала просто неподражаемой в приготовлении пищи из сушеных бобов, риса и бекона, который мы часто обнаруживали в оставленных нам пакетах. В использование пошли помидоры с огорода, а также множество свежих зеленых бобов. Все, кроме меня, скучали по хлебу, который становилось все труднее и труднее добыть, а особенно они скучали по маслу «Анкер», о котором Эдмунд просто грезил. Хотя я считаю, мы сделали ему достойную замену, взбив забродившее козье молоко.

Одной из странностей было то, что никто из нас не знал, откуда же приходит еда. Поначалу предполагалось, что этим занимается Местный Совет, но другие люди шептались, что помощь была от Красного Креста или от американцев, некоторые предполагали, что нас кормят наши враги, и многие люди даже не трогали эту еду. Как говорится, от греха подальше.

Мне было гораздо приятнее голодать, чем есть еду, которую еще в мирное время готовила Давина. Я также не думала, что кто-то пытался отравить нас во время этой войны.

Я старалась, есть немного больше обычного, чтобы Эдмунд перестал на меня так коситься, но где-то через неделю он сказал, что я выгляжу лучше, я расценила это, как «Ты потолстела», и с тех пор я урезала количество еды.

Но я все время говорила о карантине.

Согласно информации, которую Осберт получал во время своих тайных шпионских сходок в пабе, Эпидемия Оспы была всего лишь слухом, пущенным для того, чтобы напугать и сбить с толку людей.

Но позже мы узнали, что люди стали умирать.

Эдмунд говорил, что причина вовсе не Оспа, а Корь и что большинство людей живы. Но так как стало почти невозможным добыть лекарства, люди умирали от самых обыкновенных заболеваний: от пневмонии, осложнений ветрянки, переломов костей; некоторые женщины умирали во время родов.

В мешках с едой были листовки, на которых нам было рекомендовано кипятить всю нашу воду и быть ОЧЕНЬ ОСТОРОЖНЫМИ при обращении с ножами, инструментами или огнестрельным оружием, потому что даже незначительные травмы могли привести к заражению и в дальнейшем к смерти. Это показалось мне чрезвычайно забавным, ибо война, несущая за собой такие же последствия, была в самом разгаре.

Я не знала, была ли еда отравленной. Я не знала, дойдет ли до нас инфекция и не убьет ли она. Я не знала, упадет ли на нас бомба. Я не знала, внесет ли Осберт сумятицу из-за очередной смертельной болезни, о которой он узнал во время одной из сходок. Я не знала, возьмут ли нас в плен, подвергнут ли пыткам, убьют, изнасилуют, выбьют сведения или же донесут на наших друзей.

Единственное, что я знала наверняка, так это то, что в эти времена жизни вокруг было намного больше, чем там, где я жила раньше. И в те ночи, когда никто не запирал меня в сарае от Эдмунда, я чувствовала себя в безопасности.

Глава 12

Так мы и продолжали нашу маленькую счастливую жизнь подросткового секса, детского труда и шпионажа. После многих недель жизни впятером кое-что произошло — кто-то пришел к нам с визитом, и, мягко говоря, мы были в шоке.

Это был Не-Очень-Плохо-Выглядящий мужчина тридцати пяти лет, который казался настолько усталым, что даже не притворялся вежливым и дружелюбным.

Медикаменты и наркотики в английском языке обозначены одним словом — drugs.

— Простите за беспокойство, у вас есть медикаменты 1? — сказал незнакомец.

Мы стояли как вкопанные, уставившись на мужчину. Я подумала, не был ли это какой-нибудь мелкий бизнесмен, организовавший бизнес по продаже кокаина людям, прикованным к дому, лишенным телевидения и просто заскучавшим во время этой бессмысленной войны.

Должно быть, мы выглядели как слабоумные, уставившись на гостя с открытыми ртами, потому что мужчина сказал:

— Возможно, мне лучше поговорить с кем-нибудь из ваших родителей?

Тут Осберт напыжился, словно собирался произнести большую речь, но вместо этого сказал:

— Здесь только мы.

Думаю, он передумал произносить свою речь.

Мужчина растерялся, а Осберт пустился в объяснения насчет тети Пенн. И хотя незнакомец больше ничего не говорил, по его взгляду было видно, что он обеспокоен. Я была удивлена, неужели ему больше не о чем беспокоиться, кроме как о нашей истории?

Он перемялся с ноги на ногу:

— Прошу прощения, мне следует объясниться насчет лекарств. Я доктор Джеймсон, и как вы, возможно, заметили, война в полном разгаре, так что мы стараемся заботиться о людях в этом районе.

Мы ничего не ответили, и мужчина продолжил рассказ.

— Все операционные закрыты. В больнице скудные запасы лекарств. Мы пытаемся помочь больным, прибывшим из города. У нас конфисковали большую часть аптечек, и из-за этого люди с обычными проблемами, как, например, высокое артериальное давление или диабет, не получают должной помощи. Мы стараемся увести их от смертельной границы, но нам нужны медикаменты. Мы в отчаянном положении, особенно это касается антибиотиков, и просим всех посмотреть, могут ли