100 и 1 день войны - Роман Лерони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Комод», лихо нёсся по трассе, часто вывешивая на ухабах едва ли не половину своих колёс. Мощная машина тяжело падала обратно на асфальт, выбивая из него густые клубы пыли. На такой скорости ПАН будет у Пятого контроля минут за пять–семь. Надо было его прикрыть. Бойцы конвоя спешились и продолжали движение, прикрываясь бронёй и бортами автомобилей. Колонна, окутанная дизельной гарью, продолжала движение. Медленно, но уверенно.
Контроль Пятый был отмечен на карте между двумя мостами, перекинутыми над извивающейся речкой. Ущелье здесь заметно расширялось, а его глубина, от дорожной отметки, была не больше тридцати метров. Берега реки были более пологими, как и склоны гор, обступивших ущелье. Отсюда уже прекрасно была видна Красная Поляна. День уже залил солнечным светом местность, смягчив тени на Восточных склонах гор и растопив ночной сумрак без остатка.
Когда БТР вырвался к Контролю, Вадим вёл свой вертолёт метрах в трёхсот позади него, на высоте не больше пятидесяти, готовый в любой момент открыть огонь из пушки, предварительно переключив «отсечку» на длинную очередь. Тела на дороге были неподвижны, и водителю БТР пришлось резко отвернуть в сторону, когда одно из тел вдруг разлетелось на куски, оставляя на сухом асфальте широкую влажную кляксу.
«Чёрт! Мля, сука… Рванул себя гранатой, грёбаный казбек!».
ПАН не стеснялся в выражениях, наплевав на радиокод. Вадим же подумал, не без доли уважения к погибшему, что это было всё–таки лучше, чем оказаться размазанным по асфальту многотонной машиной. По всему было видно, что ПАН не планировал короткую остановку, но пришлось…
С остановившейся машины горохом посыпались бойцы. Сам ПАН пристроился в кормовом люке за своим АГС. Отделение рысью двинулось на мост.
«Ирис, 233‑й: третий ушёл на девять часов от тебя».
Ствол КПВТ бронетранспортёра тут же довернул в сторону позолоченного солнцем в ущелья и стал шарить по нему. Это ущелье было выточено короткой речушкой, которую под огромными валунами, скатившимися со склонов, практически не было видно. Камни, в сотни тонн весом, нагромождались друг на друга, образуя бесчисленные крытые переходы, пещеры. Искать кого–либо там было бесполезно и опасно.
«Тебя понял, 233‑й. Подтверждаю. По крови видно, что подранок ушёл в камни. Дай пару ракет».
Что заказано, то и спето.
Два эрэса с воем сошли с направляющих блоков. Мгновение и синхронные взрывы перемешали огромные валуны. Если кто там и был, он был заперт там навеки.
Сапёры тем временем осмотрели первый мост, и перебежками выдвинулись ко второму, находящемуся от первого метрах в двухсот. Дальше была чистая дорога на Поляну.
«Навал, Ирис: слышу бой в НП. Густо работают».
Вадим за работой турбин, за различными звуками в кабине не мог слышать, то, о чём докладывал ПАН. «Комод» медленно прошёл первый мост на Пятом контроле и продолжал движение, приближаясь ко второму.
«Ирис, Навал тебя понял. Продолжайте работу с конвоем». «Есть продолжать работу».
Едва «бэтэр» миновал второй мост и остановился, ожидая подхода остальной техники из своей колонны, Вадим, отдав РППУ и набирая скорость, пошёл на Красную Поляну. Он не мог слышать бой, но мог его увидеть. Конечно, он ничем и никому не мог помочь без точного знания тактической ситуации, но провести предварительную разведку никто не запрещал.
Дважды пройдя над городком, он ничего не заметил: ни трассеров, ни «сварки», ни пожаров, ни дымов. Скорее всего, бой начался недавно. Бросалось в глаза то, что улицы курортного городка были совершенно пусты, а на одной из них стоял, развесив словно уши, распахнутые дверцы, милицейский «уазик». Изпод автомобиля растекалось большое тёмное пятно, отражая в себе чистое голубое небо. Более никаких визуальных признаков боя не было. Чисто.
На Северо–западе городка, на небольшой широкой террасе находился небольшой гарнизон. Совершив облёт, пилот также не заметил никакого движения. Правда, бронетехника была выведена из боксов и находилась на боевых постах. Три БМП, укрывшись за бетонными капонирами, медленно поводили стволами орудий из стороны в сторону, осматривая через прицелы и триплексы посёлок внизу. Они прикрывали КПП гарнизона. Два «бардака» и пара «комодов» стояли на флангах и в тылу. По всему было видно, что часть находилась в полной боевой готовности.
Неожиданно, со стороны приземистого, одноэтажного здания штаба гарнизона взмыла зелёная ракета. Это должно было означать, что всё на этот момент было в порядке. Связи с гарнизоном у Вадима не было.
Он сделал доклад «Навалу».
«233‑й, Навал тебя понял: спасибо. У нас нет связи с посёлком. Продолжайте план». «Навал, 233‑й: есть продолжать план».
Он бросил короткий взгляд на бортовые часы. Дежурные «крокодилы» должны были вот–вот подойти. Запас топлива ещё имелся и работу никто не отменял.
На въезде в населённый пункт был установлен блокпост. Пара неказистых сооружений так–сяк сложенных из бетонных блоков, а сверху прикрытых мешками с грунтом и ещё какой–то дрянью, больше похожей на прогнившую ткань или обгоревший брезент. Бойцов не было видно. Наверняка, они заняли круговую оборону и смотрели на мир через прицелы своих автоматов. Один боец всё–таки вышел, махнул рукой и тут же скрылся под бетонными нагромождениями. Что он показывал — с высоты было не разобрать. Но если повторных попыток не было, можно было считать, что пилоту показали, что всё нормально.
Сделав широкую «воронку» над блокпостом, «акула» пошла к своему подопечному конвою.
7:31 утра
Змея конвоя, укрывшись за сизым дымом дизельных выхлопов, прошла первый мост на Пятом контроле, и приближалась ко второму. Бронетранспортёр ПАНа стоял сразу за этим мостом. Вадим сжал зубы, гася горькую досаду и раздражение. Идущий в голове колонны «бум» (модификация тягача МТ-ЛБ) также катил, как и прежде, с зачехлённым пулемётом. Что там за идиоты сидели? Или их лобная кость была прочнее, чем броня тягача? Но отсюда он ничего не мог сделать. Аппаратура громкой связи, подвешиваемая под днище вертолёта, устанавливалась только при работе на границе. Нагнуть бы три этажа обидных слов на полной громкости!..
Ситуация же на трассе и посёлке с каждой минутой становилась напряжённой. Это было видно без каких–либо сообщений «Навала». В городке, где–то среди кукольно–аккуратных кварталов с домами отдыха и спортивными базами, взмыли вверх грибы мощных разрывов, тут же вытекая в небо жирными, чёрными дымными столбами. Так могли гореть только машины.
«Навал, 233‑й: наблюдаю пожары в городе. Дай картинку».
«233‑й, это Навал: картинки нет. Продолжайте план. Доложите о конвое».
Чёрт! Какой нафиг конвой? Три–четыре километра и самоходки воткнуться в город, охваченный беспорядочным боем, где совершенно неизвестно, где наши, где ваши. На улицах города самоходки попалят враз! Ну, млин, о чём они думают там, в своих штабах?
«Навал, 233‑й: Ирис продолжает движение. Пятый контроль».
«233‑й, Навал принял: Ирис продолжает движение. Выполняйте план».
«Есть выполнять план. 233‑й. Навал».
«Отлично. Конец связи».
«Конец связи», и добавил, отжав кнопку связи на ручке:
— Умник хренов!
Медленно пройдя колонну техники, Вадим «блинчиком» спокойно развернул машину, тут же отдал ручку, набирая скорость. Он намеревался выйти вперёд и снова пройти над городом по маршруту: блок–пост, разбитый милицейский «уазик», гарнизон, который был конечной точкой плана.
Где же чёртовы «крокодилы»? Жаль, что ещё не запомнил командира дежурной пары Ми‑24. А то бы!.. Отчаяние от вынужденного бессилия с каждым мгновением всё прочнее и прочнее сковывало сознание. Надо было успокоиться и собраться.
Три расширяющихся белых дымных следа, коротко черканув по воздуху, устремились в сторону БТР ПАНа. РПГ!.. Ракеты ударили в левый борт бронетранспортёра. Машина дёрнулась, словно была не из металла, а из холодца. Тут же отлетели щитки радиаторов на корме. Просто подскочили вверх, словно были из картона. Из открытых люков на корме, выталкивая плотный дым, резануло пламя. Броневик просел на левый, пробитый борт. В вывалившийся правый бортовой люк выпали пару человек. Люди горели. Бойцы отделения, находившиеся за правым бортом «бэтэра», тут же бросились к товарищам, оттаскивая их на каменистую обочину и там сбивая пламя.
«Навал, 233‑й! Нападение на конвой. «Комод» ПАНа уничтожен. Горит!.. Как понял, Навал? Это 233‑й. Открываю огонь!» «233‑й, Навал понял. Нападение на конвой».
Он понял, млять! Он понял, мать твою!..
«Ирис, это Навал: доложи обстановку».
Неужели этот идиот не понял, что ПАНа нет?
«Навал, 233‑й: повторяю — ПАН Ирис уничтожен. Машина гори…»
Продолжая передавать, Вадим перекладывал вертолёт в левый вираж, стараясь погасить скорость и снос вправо, чтобы наложить прицел ИЛСа на то место, откуда был пуск ракет РПГ. Но ранее набранная скорость не дала этого сделать. Эрэсы ушли правее цели, вспучив каменную осыпь на склоне горы.
