Наукамоль - Хали Джейкобсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Миссис Якобсон ожидающе покосилась на мужа. Понятно было, что её подобный вариант устраивает и инициатива мужа – это то, чего она изначально добивалась во всем этом спектакле. Все ещё взволнованный и осознавший для себя ценность супруги Мистер Якобсон незамедлительно выпалил: «Согласен! Мы должны попробовать. Мы обязаны хотя бы ради детей, Доротея!» – он умоляюще посмотрел в сторону супруги. Та в свою очередь снисходительно, но искренне ответила: «Я всегда выкладывалась полностью на благо семьи и если есть хоть малейшая вероятность все сохранить, то я готова сделать очередную попытку. И, похоже, от Вас, мистер Доусон, теперь многое зависит».
Затем мы попрощались. У меня не было конкретного плана работы с этой парочкой, но помочь им хотелось. Так же, как и хотелось просто закончить на сегодня с ними. Завтра днём я приму миссис Якобсон, ну а мистер Якобсон будет вечером после работы. Я сидел в кресле опустошённый. И дело даже не в этой парочке. Какими бы странными ни были эти двое, но их дочь – это просто нечто. Я думал о ней и у меня невольно рождалась улыбка. Я не чувствовал злобы, что странно, как минимум не логично. У меня скорее даже появилось некое ощущение тепла и азарта. Хотелось бы увидеть её снова. Увидеть в другом настроении, узнать её. Прочесть как самую интересную книгу на свете. Интересно, – она всегда такая? Я услышал столько жалоб на неё от Якобсонов. Неужели их дочь всего—навсего трудный подросток, который никак не повзрослеет? Но находясь под впечатлением от мистера и миссис Якобсон я не мог поверить, что такое возможно. Это порядочные люди, трудолюбивые, образованные, можно даже сказать строгие и дисциплинированные. В таком окружении невозможно быть… Быть каким? Вопросы ложились кирпичиками, складываясь в огромную пирамиду вопросов. Догадки тщетны и безответны, мне хотелось бы узнать правду, если не лично, то хотя бы теперь работая над их семейным конфликтом я мог бы что—нибудь для себя прояснить. Хотя какой с того толк? Я вспоминал её взгляд, когда она мне грубила. Это был взгляд куда—то глубже, сквозь меня, далеко—далеко. А я всего лишь мелкий раздражитель, иголка проткнувшая накачанный гневом шар. Судя по всему, у неё не лучший период в жизни. И я хотел бы помочь. Почему она назвала меня евреем? У меня нет таких корней и внешне я никак не похож. И вообще у неё родители разных национальностей, мать южанка, отец северянин. Откуда этот антисемитизм или расизм, как это возможно в принципе в Калифорнии? Ужасно нелепо и без ответа. Я вышел в приёмную к Ли Сан и попросил её рассказать с самого начала, о том, как Якобсоны пришли, о чем говорили и все такое.
– Ничего особенного не бывало, – немного смутившись ответила Ли Сан.
– А если Ли Сан вспоминать и говорить правда? – задал я вопрос имитируя акцент Ли Сан. – Мы ведь друзья? – А друзья говорят друг другу только правду, – я прожигал её взглядом.
– Мистер Доусон, эти люди вошли, и эта женщина все время говорила рассказ мужу. Но я не имела понимать ни слова. Она так быстро иметь разговор. Мистер Якобсон был в молчании практически все времена. Затем он подошёл ко мне и задал вопросы. Он спрашивал откуда я была рождена и сказал, что посреди него находится китайцы и он дружить. А следующий был другой вопрос, глупый вопрос! Он спрашивать «Вы ли Джеф?»(Jef) Я не могла быть понимающей. Тогда он ещё раз быть в спрашивании: «Может мистер Доусон это Джеф?» Я отвечала: «Нет! Мистер Доусон имя Расти. Расти Доусон. Вы ведь записывались к мистеру Расти Доусону?» Он постоял ещё несколько секунд, затем извиниться и возвращающийся к жене. – Эти граждане странные, мистер Расти!
Ли Сан старалась использовать в речи новые слова, что придавало лишь шарма комичности диалогам с ней. Впрочем, через несколько лет она говорила идеально, как любая английская бабушка и даже аутентичнее. Но на тот момент ее навыков английского ещё не хватало чтобы различить слова: имя Jef и Jew(еврей).
– Спасибо, Ли Сан. Я задумчиво поплелся в свой кабинет.
– А их дочь заходила с ними или может отдельно какая—нибудь девушка заглядывала? – спросил я напоследок.
– Нет, мистер Доусон, никого не быть вместе с Якобсон.
Я сидел в кресле и размышлял, о том, что это все означает. Что за еврейский след в этой истории и при чем здесь могу быть я?
На следующий день миссис Якобсон пришла за полчаса до оговорённого времени. Я не был занят, и мы решили начать пораньше. На вид она была уставшей и слегка подавленной. Я поинтересовался её самочувствием, на что она ответила бесконечными извинениями:
– Мне так жаль, мистер Доусон, что вам пришлось быть свидетелем вчерашних событий. Но в конечном итоге я рада, что вы предложили свою помощь. Все мои близкие подруги и сестры уже разведены, но я бы никогда не поверила, что мы со Свеном можем оказаться в такой же ситуации. Мы всегда справлялись со всеми вызовами судьбы, всегда вместе. Казалось, что подобный сценарий в нашей жизни категорически невозможен. А теперь все рушится на глазах, одно ложится на другое. Меня охватывает паника, этот непривычный хаос в нашей жизни, мы не можем его контролировать. Мы со Свеном потеряли такт. У нас разногласия в видении будущего нашей семьи. Мы словно две лошадки, тянущие одну повозку в разные стороны.
Я не ошибся, когда выбрал миссис Якобсон первой для разговора. Это открытая и эмоциональная женщина, именно с неё было лучше начинать разматывать клубок конфликта, я рассчитывал на то что она прольёт свет на проблемы семьи. К тому же именно она всегда занимала активную позицию в семье, и она наверняка являлась инициатором всех процессов, происходивших и происходящих в настоящем. Мистера Якобсона, как я полагал жизнь семьи более чем устраивала. По его поведению ощущалось, что он разводиться с супругой
