Ударивший Бога - Денис Захаров

– Бутадеус в переводе с латинского – «ударивший Бога». В христианской традиции так называли человека, отказавшего в помощи Христу, когда тот шел на Голгофу. Другие имена: Агасфер, Вечный жид, – лейтенант оторвал взгляд от текста и зловеще добавил:

– Этот старичок уже две тысячи лет странствует по земле в поисках покоя. И только с началом второго Пришествия его миссия будет окончена.

Саша с Леной ахнули.

– Ты веришь в это? – обратилась к Саше Лена.

– После ночного происшествия я готов уже всему верить! Гарри, молодец! И как же мне не пришло в голову залезть в энциклопедию?

Лена выхватила лист и еще раз пробежала глазами по тексту. Одна из тайн Бутадеуса оказалась раскрытой. Ответ был так прост и очевиден, что верить в это совсем не хотелось. Кем был этот человек, стало понятно, но что он делал около самоубийц? Почему он появлялся перед их смертью, по-прежнему оставалось загадкой.

– Итак, 30 дней назад вы ездили в машине с Агасфером, – пояснил Маслов.

– Но зачем Вечному жиду автомобиль с водителем?

– Прогресс коснулся даже вечных персонажей. В двадцать первом веке передвигаться по городу пешком не очень удобно! – объяснила Лена.

Маслов хмыкнул.

– И куда ГАИ смотрит?

Совершенно случайно в ту же минуту мимо проехала патрульная машина. Маслов улыбнулся.

– Хотел бы я знать, зачем Агасфер путешествует по миру?

– Сегодня узнаешь, – ответил Саша, – он назначил нам встречу на крыше!

Игорь оживился. «Неужели теперь и ему удастся соприкоснуться с этой легендарной фигурой?»

– Идем скорей туда, – заторопился лейтенант.

– Маслов, стой! – крикнула Лена. – Он позвал нас с Сашей. Только двоих.

Лейтенант остановился. Он смотрел с укором, не веря в серьезность ее слов.

– Вы пойдете без меня?

Саша подошел к Игорю и, обняв его за плечи, тихо сказал:

– Старичок, прости. Это дело касается только нас с Леной. У нас уговор.

Лейтенант закатил глаза, не в силах сдержать свое возмущение.

Он топнул ногой и крепко сжал кулаки.

– Зачем же тогда вы позвали меня сюда? – закричал он.

И правда, Саша вспомнил, что все время они провели с Леной в постели, а позвонить и отменить встречу попросту забыли. Он начал кусать губы. Лена опустила голову. Произошло то, чего она так боялась. Оба почувствовали неловкость.

– Вы пойдете на встречу с Бутадеусом, а я буду дожидаться вас внизу? – продолжал кричать Игорь. Ему было обидно, он даже попытался обратиться за поддержкой к Беловой.

– Лен, ты-то чего молчишь, а?

Лена не понимала, как вести себя. По-человечески было жаль лишать лейтенанта возможности стать одним из хранителей тайны Бутадеуса, но, с другой стороны, она не хотела вмешивать в эту историю еще одного человека. Девушка подошла к лейтенанту и, погладив его по щеке, спокойно произнесла:

– Не шуми. Понимаешь, от этой встречи зависит наша жизнь, мы не можем рисковать ни собой, ни тобой! Прости нас.

Саша посмотрел на часы. Было без пяти девять. Времени оставалось совсем мало.

– Маслов, извини, но ты останешься дожидаться нас здесь!

Он взял Лену за руку и быстро повел к парадному входу в высотку. Лейтенант остался стоять в скверике в полном одиночестве…

Виктория закончила писать письмо и еще раз пробежала глазами текст, проверяя каждое слово. Она уже хотела нажать кнопку «отправить», когда кто-то неожиданно схватил ее за руку и остановил. Кизито подняла глаза и увидела рядом настоятельницу. Мать Франческа строго смотрела на нее и всем видом давала понять, что на сегодня приключения закончены.

– Пойдемте отсюда, – приказала она тихо, стараясь не привлекать внимания посетителей интернет-кафе.

– Но я только… – пыталась возразить Виктория. За спиной настоятельницы она увидела фигуру Марии и все поняла. Спутница сдала ее. Препираться было бессмысленно.

Старая монахиня взглянула на монитор и прищурилась, пытаясь вчитаться в текст послания. Ее глаза вдруг стали удивленно округляться. Она крепко сжала губы и грозно взглянула на Викторию. У Франчески больше не было сомнений – сестра Кизито по-прежнему больна.

– Я приказываю вам следовать за мной, – сквозь зубы сказала она.

В этот миг Виктория решила действовать. Она резко встала со стула, давая понять, что готова подчиниться. Настоятельница ослабила хватку, в тот же миг девушка вырвала руку и нажала на кнопку «отправить письмо». Франческа схватила Викторию и с силой потащила к выходу. Мария бежала следом и горько плакала. Посетители интернет-кафе провожали монахинь взглядами, полными удивления. Что здесь делали сестры во Христе? Зачем одной из них понадобился Интернет? Никто не мог понять их странного поведения. Единственный человек, которому было ясно, что сейчас происходит, находился в женском теле. Виктор не знал наверняка, ушло его письмо или нет. Он просто не успел увидеть результата операции. А тут добавилась новая проблема: как Белова прочитает послание, если текст составлен на итальянском языке? Этот вопрос болью отзывался в сердце, потому что теперь надежда на то, что его услышат, таяла с каждой минутой…

Ровно в девять вечера дверь шахты, выходящей на крышу дома на Котельнической набережной, тяжело скрипнула. Из нее показались две фигуры, которые осторожно ступали по бетонному настилу, озираясь по сторонам, словно ожидая встретить кого-то еще. Город погружался в сумерки. Лена смотрела на величественные фигуры, поставленные по краям крыши, и ждала, что сейчас монументы оживут и заговорят. Однако ничего сверхъестественного не происходило. Саша шел рядом. Для уверенности они взялись за руки и вышли на середину крыши, прямо около сигнального фонаря. Прошло минут пять, Бутадеуса не было.

– Может, он забыл? – предположила девушка.

– Ты что, правда думаешь, что он мог забыть о нас?

Лена замолчала. Она задрала голову и увидела над собой темное небо. Звезд еще не было, лишь ветер гулял по крыше, ласково касаясь волос. Прошло еще минут пять, они по-прежнему были одни.

– Не сон ли все это? Может, и нет никакого Бутадеуса? – не успел Саша закончить фразу, как в ту же секунду они услышали скрип двери. Ребята оглянулись и увидели фигуру, которая приближалась к ним со стороны шахты.

– Ну, вот и он! – прошептала Лена. Как только человек подошел ближе, стало ясно, что Бутадеус сегодня не придет. Перед ними стоял Маслов. Он был серьезен как никогда.

– Зачем ты поднялся сюда? – возмутился Ветров. Он попытался выпроводить Игоря, но парень стоял как вкопанный.

– Перестань упираться, – ругался Саша, – мы разберемся сами. Уходи скорей отсюда…

Лейтенант оказался неумолим.

– Ветров, прекрати, я все равно не уйду…

Лена растерялась. Она молча наблюдала, как ссорятся ребята, не в силах вмешаться в их перебранку.

– Уходи с крыши, Игорь! – кричал Ветров, вцепившись в рукав милицейской формы.

– Не уйду!

– Вот и правильно! – раздался еще один голос. Все обернулись и увидели старичка с тростью. Бутадеус стоял в трех шагах от компании. Он появился тихо и неожиданно. Все замерли.

– Я говорю, вы совершенно правы, что пришли сюда, – обратился Бутадеус к лейтенанту, а потом, взглянув на Лену с Сашей, добавил: – Теперь и вам не стыдно будет смотреть в глаза другу! Своим решением этот молодой человек избавил вас от мук совести. Да и друга вы не потеряли!

Саша разжал пальцы. Лейтенант поправил форму и бросил обиженный взгляд на друга. Лена подошла поближе к ребятам. Ей не очень нравилось стоять ближе всех к Бутадеусу.

– Итак, вы решились узнать мою тайну в обмен на отказ продолжать свое расследование.

– Именно так, – Саша посмотрел в глаза Бутадеусу, и ему показалось, что в них запечатлелся тот самый момент, когда Шварц сделал шаг с крыши.

– У меня есть еще одно условие, – неожиданно добавил Бутадеус. – Об услышанном здесь и сейчас вы будете молчать вечно! Никто не должен знать о моей миссии…

– Иначе?.. – лейтенанту хотелось поскорей узнать, какую цену им предстоит заплатить за молчание.

– Смерть! – тихо ответил Бутадеус. – Я найду вас, где бы вы ни находились, и вынесу свой приговор.

Резкий порыв ветра привел всех в чувство. Каждый представил в воображении вариант расплаты за чрезмерную болтливость, но любопытство взяло верх.

– Итак… – медленно произнес Бутадеус.

– Мы готовы, – сказал за всех лейтенант.

Старичок улыбнулся и подошел поближе к ребятам.

– Тогда слушайте…

– Я появился на свет в девятом году до Рождества Христова в богатой еврейской семье. По ремеслу – сапожник. Жил в Иерусалиме. Человеком я был гордым, своенравным, а гордость – она ведь первый враг человеческий. И вот, когда Христос нес на плечах свой тяжелый крест на Голгофу… Он был сильно измучен, пот и кровь струились по его бледному лицу. Я уже знал о том, что Христос осужден, и, подобно многим другим евреям, громко кричал: «Распни его!» А узнав, что осужденного поведут на казнь мимо моего дома, поспешил оповестить домашних, чтобы они также могли видеть Христа. Сам же я взял на руки своего маленького ребенка и стал на ступенях перед дверью дожидаться, когда Иисус пройдет мимо.