Возвращение лорда Гленрейвена - Энн Бэрбор

– Какой прекрасный суп, – заметила Роза удивленно.

– Овощные супы – это конек нашей кухарки. – В принципе, так могло бы быть, подумала Клавдия, но все дело было в том, что до этого семья Кастерс эти супы никогда не пробовала. Она посмотрела на Джема, который грациозно стоял у двери, и подумала, что скорее он, чем тетя Августа, которая редко заботилась о том, чтобы произвести на гостей впечатление, сделал так, что вся прислуга постаралась устроить настоящий пир. Она вдыхала аромат свежесорванных цветов, стоящих в центре стола.

Ее рука с ложкой застыла в воздухе по дороге ко рту. Чем чаще Клавдия смотрела на загадочного Джема Дженуари, или Стендиша, тем больше ее заботил вопрос: Почему? Какое ему было дело до того, что подадут Розе и Томасу Реддингерам – овощной суп или бараний бульон? Может быть, потому что в своем бывшем доме он не потерпел бы ничего, что было ниже подобающего ему высокого уровня? Она рискнула еще раз посмотреть на темную фигуру у двери, но на строгом лице дворецкого ничего не смогла прочесть.

Джем поймал ее взгляд, но не понял его смысла. Вдова весь день как-то странно смотрела на него. Ну, если не весь день, по крайней мере все время, пока они могли наблюдать друг за другом. Он незаметно следил за ней, отмечая, как грациозно она склоняла голову, разговаривая с Томасом Реддингером. Господи, какой же это был индюк! Жадный, как самый последний скряга, а уж он-то повидал их на своем веку. Что касается его жены, то она была настолько ничтожной, что к ней можно было относиться всего лишь как к предмету, который занимает совсем немного места. У Флетчера Ботсфорда же была такая внешность, что хотелось пересчитать деньги в кошельке.

Ботсфорд сидел слева от мисс Мелкшам, но вел себя по отношению к ней так, будто она была невидимой. Его слегка выпуклые глаза смотрели только на хозяйку, и он реагировал на каждое ее слово громким смехом, от которого у Джема уши вяли. О Боже, неужто этот болван думает, что у него есть хоть какой-то шанс быть рядом с такой женщиной, как миссис Кастерс! Джем ласкал ее взглядом снова и снова, начиная с нежных щек, спускаясь взглядом по тонкому изгибу губ и стройным линиям ее шеи. Она была одета в то же желтое платье, что и днем ранее, и он, затаив дыхание, следил за ее движениями, которые заставляли колыхаться ее грудь под складками шелка. Внезапно Джем пришел в себя, потому что рядом с ним остановился Лукас, который еле слышно ругался, кляня свою новую работу.

После обеда Томас отказался от портвейна и сопроводил дам в музыкальную комнату, где Роза пыталась развлечь их несколькими небольшими музыкальными этюдами, от которых Клавдия стала откровенно зевать.

Ей показалось, что прошла вечность, пока Джем вновь не появился с чайным столиком. Правда, чаепитие было немного преждевременным, но она все равно малодушно поблагодарила его взглядом, на что он в ответ только поднял брови.

Позже, когда Клавдия, ужасно уставшая, ложилась спать, то подумала, как трудно ей будет пережить следующую неделю, а может быть, и больше. Однако она должна была благодарить судьбу за то, что Реддингеры добирались сюда меньше чем за день, и потому оставались они обычно ненадолго. С другой стороны, подумала она, если бы они жили подальше, то не приезжали бы так часто. Она пожала плечами, вдруг представив себе, что ее сестра с мужем, дочерью и сыном могут переехать на другой конец света, но поняла, что надежды на это никакой. Она зевнула, положила голову на подушку и приготовилась заснуть.

Но сон не шел к ней. Клавдия села на постели. Она забыла сказать одной из горничных, чтобы та оставила зажженную свечу в коридоре около спальни Розы. Та плохо спала и по ночам часто вставала, чтобы проверить, все ли в порядке у Джорджа и Горации. То обстоятельство, что няня Гремпл спала в соседней комнате и должна была проснуться при первом звуке из детской, не имело для Розы никакого значения.

– Если испуганный ребенок проснулся ночью, ему необходимо, чтобы рядом была мать, – говорила она сладким страдальческим тоном. Вообще-то Клавдия считала, что, если бы Розу лишили возможности рассказывать о своих ночных заботах утром за столом, когда все сочувственно вздыхали и что-то бормотали, она не стала бы до такой степени проявлять свои материнские чувства.

Она абсолютно никого не предупредила о свече, и утром Роза наверняка будет жаловаться.

Вздохнув, Клавдия откинула одеяло и на цыпочках вышла из комнаты.

Неслышно двигаясь по галерее, переходящей после главной лестницы в балкон на втором этаже, она вдруг заметила свет на первом. Удивившись, она стала всматриваться в темноту зала и различила чью-то фигуру, которая двигалась из той части дома, где были расположены комнаты прислуги.

Клавдия быстро задула свечку и стала ждать. Через некоторое время кто-то вошел в зал. В бедном свете свечи можно было различить лицо, и Клавдия с удивлением обнаружила, что этот человек, бродивший в ночи по дому, был Джемом Дженуари.

Затаив дыхание, она наблюдала, как он пересек холл в круге света от свечи. В его движении была такая уверенность, что она ярко представила себе изящную, элегантную пантеру, пробирающуюся сквозь ночные джунгли.

После некоторых сомнений Клавдия спустилась вниз. Она не издала ни звука, а лишь пристально следила за свечением впереди нее, которое двигалось по коридору, ведущему в библиотеку. Когда же она сама подошла к библиотеке, Дженуари исчез из виду, но из самой библиотеки доносились какие-то звуки. Глубоко вздохнув, она взялась за ручку двери и, стараясь не издавать ни единого звука, открыла ее.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Клавдия остановилась, как только вошла в комнату, и тут же увидела Дженуари, стоявшего у одного из рядов полок. Она заметила, как он вынул какой-то том и поднес его к свече. Она выпустила воздух из легких. Господи, как же она была смешна! Конечно, он пришел сюда только для того, чтобы взять что-нибудь почитать!

Первая книга, которую он выбрал, явно ему не понравилась, поскольку он… Господи, что он делает? Он слегка потряс книгу, а потом засунул палец в отверстие между корешком переплета и обложкой. Он покачал головой, что-то пробормотал, взял другой том и проделал с ним то же самое.

Клавдия похолодела, но отнюдь не из-за сквозняка, который холодил ее босые ноги. Дженуари был здесь не для того, чтобы взять книгу. Он что-то искал. Она не двигалась еще несколько минут, пока дворецкий вынимал другие книги и подвергал их осмотру. Один раз он чихнул, когда на него спустилось облако пыли с верхней полки.

Клавдия попятилась, желая незаметно выйти из комнаты, но потом передумала. Настало время, решила она, узнать о нем больше. Она должна, наконец, выяснить, зачем он приехал. Она выскользнула в коридор и бесшумно закрыла за собой дверь. Потом повернулась и, громко гремя засовом, опять открыла дверь и вошла в библиотеку.

Дженуари обернулся, когда она вошла. Казалось, он не был особенно смущен тем, что его застали здесь в столь поздний час. Он лишь поднял свечу, чтобы выяснить, кто помешал ему.

– Миссис Кастерс, надеюсь, что не разбудил вас?

– Вовсе нет, Дженуари. Я вспомнила, что забыла кое-что сделать для сестры и поэтому встала. А потом я услышала шум и пришла проверить, все ли в порядке. Вы что, не можете заснуть?

Джем наблюдал, как Клавдия скользила по паркету. Ее волосы падали на плечи, а из-под краев сбившейся хлопчатобумажной ночной рубашки были видны голые пальцы ног. Она была похожа на ребенка. Но, когда она подошла поближе к нему, под материей обозначились изгибы, которые доказывали, что перед ним взрослая женщина. Джем сглотнул.

– Да, мадам. Я сегодня так разволновался, что мне трудно было заснуть. Я подумал, что, может быть, книга…

– Ну, конечно, я часто читаю, чтобы заснуть. В конце концов, – и она посмотрела на него из-под опущенных ресниц, – в книгах можно найти такие сокровища, не так ли?

Дворецкий не ответил, и Клавдия подошла поближе.

– Скажите, Дженуари, вам здесь нравится?

Джем почувствовал легкий запах, исходивший от нее. Лавандовая вода, подумал он, и еще что-то сладкое. На ее волосы упал золотой отблеск света от свечи, который осветил и ее плечи, а в ее огромных глазах было что-то таинственное. Она двигалась с естественной чувственной грацией юной феи, вышедшей из глубины леса.

Заметив потухшую свечку в ее руке, он взял ее, и пальцы девушки задрожали, соприкоснувшись с его пальцами. Он зажег ее свечу от своей и поставил их обе на стол. Он указал ей на стул и, когда она села, сел рядом с ней.

– Отвечая на ваш вопрос, мадам, скажу, что мне здесь очень нравится. – Он улыбнулся, и Клавдии показалось, что свет в его глазах не был отражением света свечи, а исходил откуда-то изнутри. – Я думал, что быть дворецким – это скучно, – сказал он, смеясь, – но это совсем не так.

Клавдия тоже улыбнулась:

– Нам бы хотелось, чтобы нашей прислуге нравилось здесь, в Рейвенкрофте. Скажите, мистер Дженуари, а что вы делаете, когда не служите дворецким? И не принимаете роды?