Возвращение лорда Гленрейвена - Энн Бэрбор

Джему показалось, что молодая вдова может просто взорваться от переполняющих ее эмоций. Она подошла к нему, и ее глаза стали цвета полированных ракушек.

– И вот что я вам скажу, мистер Дженуари, – продолжила она. – Никто не заберет у меня это поместье. Вы поняли? Никто! – И, не дожидаясь ответа, она повернулась на каблуках и вышла из комнаты.

Джем мог поклясться, что слышал звук фанфар, когда за ней бесшумно закрылась дверь.

«Ну что же… – подумал он, взяв потускневшую масленку и начиная задумчиво протирать ее. – Ну что же, ситуация становится интересной». Имела ли она в виду, что знает, кто он на самом деле? Он улыбнулся этой мысли. Но улыбка быстро исчезла. Он просмотрел почти все книги в библиотеке. Он все еще надеялся найти то, что ему было нужно, чтобы доказать свои права на Рейвенкрофт. Ему нравилась настойчивость вдовы и та уверенность, с которой она боролась за свои права, но если все будет так, как он задумал, ей это не поможет. В конечном итоге ей придется признать свое поражение, а потом и уехать. Ему будет не хватать ее, но… Он прекратил свои занятия. Он был удивлен. Ему будет не хватать ее… Какая абсурдная идея! Это значит, что он нуждается в ее присутствии. Но это не так. Он уже давно понял, как важно быть самодостаточным, и мысль о том, что женщина, которую он знал всего несколько дней, может стать частью его жизни, была просто смешна.

И все же дом покажется опустевшим без ее чистого смеха и ее теплой улыбки. Свои короткие беседы с ней он всегда вспоминал с удовольствием и жалел, что они так быстро кончались. Ее остроумие и интеллект, великодушие по отношению к окружающим очень привлекали его. И ему было жаль, что у него больше не будет возможности почувствовать мягкость ее волос на пальцах и упругость ее тела.

Дженуари покачал головой и с новым усердием принялся чистить масленку.

После того как она рассталась с Джемом, Клавдия еще некоторое время не могла успокоиться. Ее настроение значительно улучшилось, после того как лорд Винлейк купил у нее годовалого жеребенка почти не торгуясь. Когда лорд уезжал, то пообещал рекомендовать их конюшню своим друзьям.

Остаток дня она провела с Джоной, обсуждая, как потратить деньги, полученные за жеребенка, и обещая тетушке купить новую закрытую печку для кухни. Перед тем как одеться к обеду, Клавдия покинула подсобные помещения и по небольшому коридору на первом этаже дошла до маленькой симпатичной комнатки в дальнем конце восточного крыла. Эмануэлю она служила кабинетом, но теперь, когда она уничтожила в доме все следы его пребывания, Клавдия стала использовать ее по-своему. В одном углу она поставила изящный письменный стол, за которым занималась бухгалтерскими расчетами. На другом столе были свалены книги из библиотеки. Это были любимые книги Клавдии, и она проводила здесь много времени, перечитывая их, или просто мечтала, сидя на старом стуле под потоками света, падающего из окна.

Сейчас она с удовольствием уселась на этот стул, чтобы переосмыслить все, что произошло с ней сегодня. Она произнесла вслух сумму, которую получила за Клаута, годовалого жеребенка, и перебирала цифры в уме. Это была вторая прибыльная сделка за последний месяц. Ей нужно было продать еще четырех одногодок и двух кобыл, и если все будет хорошо…

Ее размышления прервал стук в дверь, и сразу же в проеме появилась лысая голова Флетчера Ботсфорда, заглядывавшего в комнату.

– Моя дорогая… – сказал он, тяжело дыша и просовывая в комнату свое тощее тело. – Я надеюсь, что не помешал вам.

Поскольку она сидела на стуле и смотрела перед собой, то ей трудно было прогнать его под предлогом занятости. Клавдия вяло улыбнулась:

– Конечно, нет, мистер Ботсфорд.

Она поднялась, приветствуя его, в надежде, что если будет стоять, то он уйдет быстрее. Он схватил ее руку и прижал к губам. Сдерживая желание вытереть руку об юбку, Клавдия быстро отступила назад.

Он начал расхаживать по комнате, листая бумаги, лежавшие на столе, и переворачивая книги, чтобы прочесть их названия. Сдерживая раздражение, она спросила:

– Вам что-нибудь нужно, мистер Ботсфорд?

Он повернулся к ней.

– Нет, нет… Я просто подумал, куда вы делись. Целый день я вас не видел. – Он осмотрел комнату. – Значит, вот где вы проводите время.

– Да, здесь, на конюшне и часто в поле.

– В поле? – Он опять огляделся вокруг, как будто бы ожидая увидеть плуг, стоящий в углу.

– Да, – ответила она спокойно. – Я люблю ходить туда и проверять, как идет работа. Скоро начнется уборка, и надо еще многое сделать, чтобы урожай был хорошим. Мы ожидаем очень хороший урожай пшеницы в этом году. Люцерна выросла уже почти в человеческий рост, и клевер в этом году тоже уродился. Хотите пойти завтра со мной? – невинным голосом спросила она. – Я собираюсь помочь чистить овец.

Она со злорадством отметила, как он побледнел.

– Чистить… Нет, боюсь, я не смогу. У меня не очень крепкое здоровье. И вообще, у меня, кажется, аллергия на овец.

Клавдия попыталась изобразить сожаление на лице.

– Но я пришел сюда не для того, чтобы говорить с вами о пшенице и овцах, – продолжал он обиженно. Он опять подошел к ней и взял ее за руку. – Моя дорогая, – продолжал он хрипло. – Вы ведь знаете, как я отношусь к вам. И как давно я испытываю эти чувства. Я хочу…

Клавдия вдруг громко вскрикнула:

– О Боже! Как летит время! Мне пора переодеться к обеду. Что скажет Томас, если я опоздаю. – Она попыталась освободить руку из его влажной ладони, но от мистера Ботсфорда не так легко было избавиться. Он обнял ее второй рукой за талию и, несмотря на ее сопротивление, привлек к себе.

– Миссис Кастерс, – сказал он, тяжело дыша от такой нагрузки. – Клавдия… – продолжал он твердо. – Так вот, о моих чувствах… Муж вашей сестры считает, что вы должны выйти замуж. И я хочу предложить вам свою кандидатуру.

Клавдия попыталась еще раз освободиться из объятий Флетчера Ботсфорда, но он неожиданно оказался очень сильным.

– Мистер Ботсфорд, прошу вас! – взмолилась она.

Но достопочтенный джентльмен действительно оказался во власти всепоглощающей страсти и вместо того, чтобы отпустить ее, влажно поцеловал в щеку. Он издал недовольный рык, поскольку старался попасть в другое место. Тогда он сделал еще одну попытку.

– Мистер Ботсфорд, сейчас же отпустите меня! – Клавдия попыталась вырваться, но это только еще больше распалило претендента на ее руку. Он обхватил ее обеими руками и начал покрывать лицо поцелуями.

Клавдия была почти в панике. Она не боялась этого балбеса, но ситуация становилась угрожающей. Она приготовилась ударить его коленом.

– Вы звонили, мадам?

Клавдия так обрадовалась этому знакомому голосу, что почти упала, когда мистер Ботсфорд, резко дернувшись, отпустил ее.

– Какого черта… – начал он, в ярости поворачиваясь к Джему.

– Дженуари! – воскликнула Клавдия, пытаясь пригладить волосы.

– Никто вам не звонил, дурень вы этакий! – выпалил уязвленный влюбленный. – Идите и займитесь своими делами.

– Нет! – вырвалось у Клавдии. – Я хочу сказать, – продолжила она уже более спокойным голосом, – мы как раз собирались пойти и переодеться к обеду. Благодарю вас.

Флетчер открыл рот, чтобы возразить, но, поймав прямой непоколебимый взгляд Дженуари, повернулся к Клавдии, только для того, чтобы обнаружить, что ее взгляд тоже не обещает ему ничего хорошего. Бормоча какие-то проклятия, он выбежал из комнаты.

На мгновение воцарилась тишина.

– Что-нибудь еще, мадам?

Клавдия внимательно посмотрела в лицо Дженуари, но сквозь его непроницаемые черты невозможно было прочесть ни намека на воспоминания об их недавней встрече. Значил ли для него что-нибудь этот поцелуй? Нельзя сказать, чтобы это ее очень волновало. Дженуари ничего не значил для нее – он был противником, от которого надо было избавиться. То, что произошло в библиотеке, лучше всего было забыть.

Она кивнула и холодно сказала:

– Спасибо, Дженуари, ничего не надо. – Подобрав юбки, она скользнула мимо него, опустив глаза, зная, что если поднимет их, то увидит поблескивание его глаз, от которого ей делалось дурно.

«Откуда он узнал, где я нахожусь?» – думала Клавдия, быстро идя по коридору. Знал ли он, что она нуждалась в его помощи? Как глупо она, должно быть, выглядела в объятиях этого смешного балбеса. И вдруг ей в голову пришла мысль, от которой она чуть не упала. Не мог ли Дженуари подумать, что она поощряла ухаживания Флетчера Ботсфорда? И опять она отругала себя за то, что позволила себе размышлять о том, что он подумал о ней.

У себя в комнате она сразу подошла к шкафу и достала оттуда еще одно платье, которое последний раз надевала сразу после свадьбы. Она пыталась подавить мысль, пришедшую ей в голову. Она надевала свои лучшие платья не для того, чтобы понравиться Томасу и Розе, и уж точно не для Флетчера Ботсфорда.