Подарок (СИ) - Александра Плен

Деньги переводили в шкатулку за несколько заходов, так как в нее помещалось только пятьдесят монет максимум. Этим же днем я приоделась (Мари с собой привезла еще несколько платьев, перешитых Ортензией), взяла Риту, Мари, пару охранников и «пошла на дело». Естественно, я не планировала держать в секрете что и по чем я купила, думаю все мои перемещения были сразу же известны мужу, но некоторую сумму все-же смогу утаить. Взяли наемный экипаж, настроение было преотличное, я весело щебетала, Мари уже привычная к моему характеру смеялась вместе со мной. Рита пока осторожно держала дистанцию. Провели день мы очень плодотворно. Рита, как коренной житель знала всех приличных и неприличных торговцев. Я купила новенький небольшой фаэтон за десять золотых у молодого начинающего каретника. Неизвестный мастер, только что открывший мастерскую. Рита пыталась меня отговорить, намекая что есть более известные мастера, это типа не престижно. Но я никогда не гналась за известной маркой, считала бессмысленным переплачивать за Гуччи или Луи Виттон, в три раза за бирку. Главное — качество и цена. Мастер, гордый тем, что льера выбрала его, дал мне хорошую скидку и рекомендацию по поводу лошадей. Я же пообещала замолвить словечко о нем своим знакомым. Расстались взаимно довольные друг другом. А через два часа я стала владелицей пары прекрасных жеребцов серой масти из Орхана, за них пришлось выложить уже сто. Генетически улучшенная порода — красива серебристая шкурка, выносливые, умные, преданные как собаки, я читала об этой породе в еженедельнике… Торговалась я как будто это мои последние, кровно заработанные. Даже Мари и Рита смотрели на меня ошарашенно (наверное таким титулованным особам как я не пристало так выражаться). Конезаводчик изначально просил по восемьдесят за каждого. Я почти охрипла, доказывая что таких прекрасных лошадей я никогда не видела и я влюбилась в них с первого взгляда и если он меня с ними разлучит, будет повинен в моей смерти, что мой муж скупердяй, каких свет не видывал и выдал мне всего сто монет, а я бедная девочка так хочу лошадок, цвет их шкурок подходит к моему любимому платью, что я уже и имена им подобрала — Бонни и Клайд и разлучать нас смерти подобно. Все это разбавлялось кокетливыми взглядами из-под ресниц, заламывание рук и балансированием на грани обморока. За следующий час я узнала биографию его самого, его детей и внуков, попила с ним чаю (местный напиток из смеси душистого разнотравья), похвалила печенье, которое печет жена, подарила вышитый платок внучке и заплела французскую косичку второй. Короче после всего этого его семья уже считала меня чуть ли не родственницей, и сказали, что сами отдадут мне лошадок и никакой дедушка им не указ. Так что вышла я из конюшни ведя на поводу двух красавцев и отдав за них почти в два раза меньше, чем собиралась.

В тот же день я послала сообщение Ортензии, что жду ее в столице, и пока она может остановиться у меня, пока не найдет дом.

Утром за завтраком, Ленар смотрел на меня как-то по особенному (наверняка ему рассказали о представлении, устроенном мной на рынке).

— Доброе утро, льера Эльвиола.

— Доброе утро, льер де Мирас.

— Немного паштета?

— Да, будьте так любезны, — улыбаемся…

— Давно не было вестей о ваших родителях. Надо полагать, деньги еще не закончились?

— Неужели вы еще в состоянии прикупить еще кого-то? Смотрите, а то разоритесь, — не пропустила шпильку я.

— Не переживайте за мои деньги, вам жизни не хватит их потратить, — сухо улыбнулся Ленар

— Это вы меня плохо знаете, хорошая женщина всегда может из миллиардера сделать миллионера.

Ленар задумался, наверное прикидывал во сколько миллионов оценивается его состояние и что ему (состоянию) угрожает.

— И вообще, вы бы поберегли себя, дорогой льер, выглядите уставшим, отдыхайте по-больше, а то глядя на вас хочется пожелать еще раз здоровья, не хочу остаться молодой богатой вдовой раньше времени.

— А у вас острый язычок, даже не предполагал, что в молодой девушке может быть столько сарказма.

— Я вам уже говорила о вреде предрассудков, — тут же отбила подачу я.

Ленар действительно выглядел не очень. Круги под глазами, серый цвет лица, последние дни (после того как я сообщила, что у меня женские недомогания) приезжал глубокой ночью или вообще оставался ночевать во дворце. На лицо крайняя степень усталости. Его величество загонял. Мне даже стало жалко мужа. Все-таки неплохой мужик — денег дает, меня не трогает, почти не вижу, дом в полном моем распоряжении. Одни бонусы. Где я еще такого найду?

— Знаете, пока я вас не встретил, не знал, что красота и ум могут соединиться в одном человеке, тем более в женщине, — муж задумчиво рассматривал меня, как редкую бабочку, случайно залетевшую в окно.

— А глядя на вас, понимаешь, что исключения бывают очень редко. Но огромное количество золота в ваших карманах, искупает ваши недостатки, льер.

— То есть вы никогда бы не смогли полюбить некрасивого мужчину?

— Так любовь вам же без надобности, — я процитировала его же слова недельной давности. Нет, конечно если бы я влюбилась, то внешность для меня играла бы последнюю роль, но Ленару этого знать не обязательно.

— Понятно, это был риторический вопрос, — добавил равнодушно, — Я сегодня вернусь поздно, к нам прибыла делегация из Доминии, кстати монарх настаивает на вашем присутствии на званом вечере, говорит, что вы редко радуете двор своим посещением. Я пришлю карету к шести, хотя… у вас же есть уже свой выезд. И я слышал, что вам удалось заиметь лучших лошадей в столице.

— Благодаря вашим деньгам, льер. Что бы я без них делала, — хмыкнула я.

— Тогда до вечера, — по военному четко встал, коротко поклонился и вышел.

Я действительно редко посещала дворец, но у меня были более насущные проблемы — освоиться в столице, разузнать где, что и почем, подыскать особняк в центре для Ортензии, распланировать расходы на открытие ателье, поэтому куча пригласительных карточек, ежедневно появлявшихся у нас в гостиной с приглашениями на музыкальные и танцевальные вечера, чаепития и в театры, пока приходилось игнорировать. Хотя всего вторая неделя пошла после моего приезда, еще успею. Я писала вежливые отказы каждому собственноручно (тратила на это по несколько часов в день вечерами), чтобы не показаться неблагодарной, ссылаясь то на мужа, то на плохое самочувствие (пусть думают, что хотят). Но вот приглашения монарха игнорировать чревато, поэтому ехать надо.

Привезенные Мари платья были чудесны, даже не думала, что из моих девичьих кринолинов можно будет сделать что-то путнее. Еще раз мысленно сказала спасибо портнихе, у нее несомненный талант. Одела голубое, открытое, с обнаженными плечами (как раз все увидят мой лер, пусть завидуют). Накинула на плечи белый шелковый шарф и я готова.

Когда я появилась в тронном зале, все были в сборе. Раздавая поклоны и улыбки направо и налево я уверенно шла к трону. Супруга в ближайшем обозрении не видно. Глубокий реверанс, поклон.

— Ваше величество. Я бесконечно рада видеть вас.

— льера Эльвиола, вы стали еще прекраснее, с нашей последней встречи. Я даже немного завидую своему советнику, — все таки красивый мужчина наш монарх. Что в общем не удивительно — льер все-таки.

И пошло-поехало. Опять круг почета, первый танец, знакомство с послами. Восхищенные взгляды, все украдкой косятся на мое предплечье. Я в некотором роде шокирую публику, нечасто можно увидеть лер. Клин клином вышибают. Мой скандальный торг на рынке, надеюсь, будет забыт. Я отошла в сторону от короля.

— Милая Эльвиола, льера Виолетта будет очень расстроена вашим поведением, — ко мне сразу же подошли две расфуфыренные дамочки.

— Каким именно, митрисс?

— Ну как же! Все только и обсуждают как вы сами, торгуясь, делали покупки на рынке. льере не пристало…

Я перебила.

— Митрисс, высокий титул льеры дает мне право делать все, что моей душе угодно, не взирая на правила, потому что правила я сама и устанавливаю. В этом же и смысл высокого положения — быть свободной от условностей, — я улыбнулась, видя как ко мне хлопая в ладоши, подходит жена канцлера, Элеонора, по-моему.

— Браво! Золотые слова, Эльвиола. Вам же Доминика и Атанас, этого не понять, вы никогда не будете льерами.

— Ты тоже, Элеонора, — прошипели те.

— Ну я, по крайней мере, не учу девочку манерам и не критикую ее поведение. Пойдем Эльвиола, я познакомлю тебя со своим мужем, вдруг пригодиться.

А ведь пригодиться же. Королевский казначей — птица высокого полета, почти как генеральный директор Нацбанка. Все финансы через него. Муж Элеонор оказался крупным полным мужчиной, за пятьдесят, с животиком и лысиной. Я тут же поинтересовалась, какие банки в столице наиболее надежны, и где можно безопасно хранить драгоценности, уж очень я за них переживаю. Мы увлеклись темой вкладывания лишних денег под проценты, канцлер в моем лице нашел благодарного слушателя. Элеонора стояла рядом и с улыбкой наблюдала за нами.