Полечка (СИ) - Шубникова Лариса

— Полечка, я не люблю пафосных речей, но тебе скажу, детка. Я очень рада, что ты и Женечка вместе. Я еще никогда не видела его таким увлеченным и нежным. Он влюблен, дорогая, и я очень одобряю его выбор. Такие славные девочки, как ты, огромная редкость. Ты бывай у нас запросто. Можешь даже без младшего сынищи. Папа наш тоже рад тебе. А Клименсик только с виду такой грозный. Он очень хороший мальчик, но закрытый. И очень упрямый. Можно я тебя обниму?

Разумеется, Поля позволила, тепло обняла в ответ женщину, что так искренне предлагала дружбу. В этом нежном объятии Поля почувствовала снова, то, чего лишена была уже давно. Семью. Поддержку. Такую, знаете ли, приязнь, расположение близкого человека.

Поле бы взять и рассказать, что никакая она не девушка Жени, что между ними нет ничего, кроме парочки поцелуев, но она промолчала. И этому есть объяснение — терять расположение семьи, которая приняла ее так тепло, она не желала совершенно! Не хочется говорить о психологии, детских комплексах, но все это есть и выливается вот в такие маленькие катастрофы. Полечка по юности и неопытности, пропустила мимо ушек слова Анны Ильиничны «бывать запросто и без младшего», а решила, что только будучи девушкой Женечки она сможет видеть этих людей и уже перестанет быть такой одинокой, как раньше.

Тем своим решением и дала возможность судьбе поиграть сразу множеством людей, собравшимся сейчас под этой крышей. Но кто же знал, что получится из этого ее молчания?

— Поля, если нужна стирка одежды, сложи все в мешок и оставь у двери. Любаша заберет и утром принесет все чистое и выглаженное. Надевай пижаму и спи спокойно. У нас в доме защитников больше, чем врагов, которые сюда могут сунуться.

Знала бы Анна Ильинична, чем отзовутся в Поле ее слова, может и промолчала бы. После смерти бабушки Полечке было страшно жить одной. Некому было предложить защиту и … Видимо все отразилось во взгляде девушки и мудрая мама поняла все и сразу. Так Клим смотрел на нее, когда маленьким семилеткой остался совершенно один. Сиротство — это страшно.

— Ты не одна. Все хорошо, деточка. — Этого оказалось достаточно, чтобы Поля поверила и кивнула.

Еще одно теплое объятие на ночь и Анна Ильинична оставила Полю. Та, по привычке слушаться старших, сняла с себя сарафанчик и белье, сложила в холщевый мешок и пошла в душевую. Постояла под теплой водичкой, порадовала себя, потом надела уютную, большую пижаму и собралась лечь в постель. Удивилась тому, что пока принимала душ, мешочек с одеждой исчез. Восхитилась тихонько удобству жизни в богатом доме, забралась в постель и услышала стук в дверь.

— Поль, я войду? На минутку, — голос Жени ее не напугал, она была готова к этому.

Открыла дверь и сказала сразу, не пуская на порог очаровательного своего «парня».

— Женечка, я не могу впустить тебя. Мне очень неудобно перед твоими родителями и братом. Я…я так не могу. Не хочу.

— Я не за этим. Но, в надежде, Поль, — улыбался Женька, буквально вытаскивая из Полечки ответную улыбку. Сложно не ответить ему, такому красивому, милому и хулиганистому.

— Женя, уходи. Вот ты нагwец. — Поля уже смеялась.

— Поцелуй и уйду! Поль, честное слово, — и лезет уже в дверь, щельмец.

— Никаких тебе поцеwуев, обманщик, — и захлопнула дверь перед его симпатичной мордашкой.

Женька еще поскулил под дверью минут пять, но поняв, видимо, что сегодня не его ночь, ретировался в свою комнату. Поля улеглась в постель, но вспомнила, что не сказала Соням и Соняж, что уехала. Те станут искать! Вскочила и заметалась по комнате в поисках телефона, потом припомнила, что оставила аппарат в гостиной. Пришлось тихонько проскользнуть в коридор и на цыпочках пройтись по спящему дому, в полумраке выискивая путь в гостиную.

Глава 5

Если бы кто-то сказал Климу еще несколько часов тому назад, что он будет сидеть в засаде, он бы моментально обратился к врачу с очень серьезной просьбой о госпитализации информатора. Но, сейчас он, правда, ждал. Нет, выжидал. Пожалуй, не стоит уточнять кого именно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Клим видел, что Поля оставила свой телефон на столике в гостиной, знал, что рано или поздно он ей понадобится, но понятия не имел, как скоро и совершенно не хотел думать о том, что явится за ним Жихарка. Уже больше часа он сидел в кресле, которое пряталось за шкафом в гостиной, и старался не потерять надежды. Каждые пять минут он напоминал себе о собственном безумии, но почему-то не сдавался. Плеснул в стакан немного виски, кинул пару кубиков льда и цедил напиток, уталкивая подальше мысли о том, что Поля может быть занята сейчас и не чем-нибудь, а кем-то. Братом. Однако, Клим дураком не был и кое-что заметил, когда все они вместе сидели в гостиной.

Поля не реагировала на младшенького. Клим, конечно же, следил за парочкой, и не заметил ничего, что могло бы его расстроить. Слово «ревность» он утолкал туда же, куда и мысли о «занятости» Поли. Девушка сидела на приличном расстоянии от Жени и незаметно отталкивала его руки, которые Клим злобно и про себя окрестил «загребущими».

Он дождался. Часы, что висели на стене, щелкнули длинной стрелкой, показали полночь и Поля пришла. В полумраке гостиной она показалась Климу не привидением, нет, а девочкой, которой вздумалось надеть пижаму старшей сестры. Рукава длинные, закрывают пальцы на руках, а брючины прячут пятки, касаясь краями пола.

Клим уже собрался встать с кресла и обозначить свое присутствие, но не стал. Удивился тому, как повела себя Полина. Та нашла свой телефон, взяла его, но уходить не спешила. Прошлась медленно по гостиной и остановилась рядом с диванчиком Клима, потопталась и…уселась как раз в тот угол, где обычно сидел он сам. Положила руку на подлокотник, потрогала, будто лаская, бочок дивана, именно в том месте, где лежала рука Клима.

Поля не знала, для чего ей понадобилось делать все это, вероятно, она так чувствовала и хотела. Все то время, что семья провела в гостиной после ужина, Полечка тихонько подсматривала за старшим братом Жени. Ее бесконечно привлекали его руки! Она сама себе удивлялась, но так и не смогла отвести глаз от его ладони, что так небрежно лежала поверх подлокотника дивана. Красивые, сильные мужские пальцы будто жили эмоциями их владельца и отражали его мысли: постукивали, поглаживали, замирали.

Вряд ли Клим догадался о том, что было в мыслях у Полины, скорее ощутил нечто.

— Удобно? — спросил он и напугал девушку до взвизга!

Она вскочила и запищала так, как пищат женщины при виде мышки, которая не может напугать своим маленьким размером, но тем, что так шустра и в любой момент ее серенькое тельце и длинный, противный хвостик могут отказаться на ноге, руке, а то и вовсе на голове.

— Кwим! Напугали… — Поля сжимала в руке телефон, выставив его перед собой, и выглядело это так, будто она старается спрятаться за небольшим прямоугольником из металла и пластика.

— Извини. — Клим старался не смеяться, но уж очень хотелось.

И совсем не потому, что Поля забавно выглядела в большой пижаме, пыталась защититься телефоном, а от того, что она пришла. Пара глотков виски усугубили, добавили красок его мировосприятию.

— Что вы здесь делаете так поздно? — честное слово, не будь Полечка так напугана и не крутись в ней адреналиновая воронка, она бы просто ушла, но зачем-то заговорила.

— Караулю, — он готов был молоть любую чушь, лишь бы она осталась.

— В каком смысле? — Поля растерялась и смутилась, боялась думать о том, что Клим, наверно, сказал все понятно, а она, глупенькая не догадалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В прямом, Паулина. Караулю столовое серебро. Берегу семейные ценности. — Полечка начала догадываться.

— От меня?

— Конечно. Первую часть ночи дежурю я, потом отец, а к утру Женька. — Глядя на то, как Полины глаза округляются, Клим догадался, что она ему верит и тут же пошел на попятную. — Я шучу. Ты очень доверчива.

Доверчива…. Как часто Полечка слышала это слово от Саши Никитина. Он подсмеивался над ней, выговаривая, что пора бы повзрослеть и начать понимать, что не все сказанное нужно принимать буквально, намекая на некоторую ее неразвитость и недалекость. Поля, в своем восхищении его интеллектом и кругозором, верила этим его замечаниям и постепенно определила сама себя в какую-то особую нишу глупости, а потому и не возражала. Поначалу обижалась, а потом приняла и согласилась с ним.