Полечка (СИ) - Шубникова Лариса

— Мои подруги нас познакомили еще до Нового года. Женя…он… — и снова промолчала, глупенькая, как раньше с Анной Ильиничной.

Клим сидел рядом с ней, понимал, что должен сказать что-то о Женьке, желательно хорошее. Он мог бы, правда. Брата любил и ради него был готов на многое, но только не теперь. Все, что угодно, только не расхваливать брата этой девушке, которая так понравилась, тронула и смотрела на него вот прямо сейчас очень проникновенно. Клим растерялся и ужаснулся этому.

И ведь не сказать, что Клим неопытен или обделен женским вниманием. Красивые, умные, эффектные девушки не стеснялись ухаживать за ним. Кто-то соблазнял, демонстрируя, и довольно откровенно, тело. Кто-то пытался обаять интеллектом. Иногда включались обе эти опции. Он, чаще всего, отклонял такие вот откровенные или скрытые предложения. Бывали случаи, когда сдавался, но ненадолго — не было времени на все это, да и не влюбчив. Так он считал, пока нынешним утром в дом его семьи не вошла Полина.

Сидел, смотрел на очаровательную девушку и понимал — встреть он ее раньше, никакая работа, усталость не помешала бы ему забрать ее себе. Добился, заставил полюбить и … Спросите, что мешает ему сейчас? Брат.

Клим знал Жихарку, как облупленного и никогда еще не видел его таким заинтересованным. Влюбленным. На этом мысли о Полине, о себе, о них обоих, Клим прекратил. Но, опять тот же вопрос — куда деть свои ощущения? И откуда это кошмарное, нереальное желание «бодаться» за нее? И с кем? С братом!

— Я пойду, наверно, Кwим. Поздно уже. — Она тоже поняла, что все нелепо, странно, а потому и беседа прекратилась, и Клим замкнулся, стал собой, не тем открытым, приятным парнем, что рассказывал ей о колбасе, трубопроводах и предлагал выпить виски.

— Я провожу. Вдруг снова не туда повернешь? — Поля встала и двинулась в коридор, Клим шел рядом, молчал.

Уже у двери ее спальни, Клим остановился и спросил.

— Полина, скажи мне, ты из-за Женьки порвала старые связи?

— Нет.

— Почему?

— Я бы не хотела об этом говорить, Кwим.

— Со мной или вообще?

— С вами и вообще. Спокойной ночи, — взялась за ручку двери.

Клим удержал, не пустил. Чувствовал тепло ее руки сквозь ткань ее пижамы и дурацкое, ненормальное давешнее покалывание в пальцах. Полина вздрогнула и опустила голову. Не пыталась вырваться, уйти, просто стояла и ждала чего-то.

Он очень аккуратно, почти невесомо прикоснулся в ее подбородку, приподнял ее личико к себе, заставил смотреть прямо в глаза.

— Паулина, что ты скрываешь? — Конечно, Поля поняла, о чем он спрашивает, но скрывала сейчас вовсе не это.

Что? Нетрудно догадаться. Она пыталась скрыть жгучий девичий интерес, старалась не выдать того, что Клим понравился ей, и боялась, что он догадается. Ей в голову не пришло, что он занят сейчас был тем же самым! Полечка вряд ли бы поверила, что она — простенькая и обычная — может заинтересовать такого мужчину.

— Все что-то скрывают.

— Я бы хотел знать, что скрываешь ты. — Сказал и постарался не задохнуться, увидев, как блестят ее глаза в полумраке коридора.

— Ничего особенного. Вряд ли это интересно.

— Это мне решать. — Он притянул Полину ближе к себе, преследуя сразу две цели — заставить ее говорить и почувствовать ее совсем близко.

Клим не ожидал такой реакции от себя. Кровь бросилась в голову и забилась там, закрутилась, заставила его руки крепче сжать ее плечо и удерживать ее лицо, не давая ни малейшей возможности отвернуться или вырваться.

— Кwим… — напрасно она произнесла его имя, уж слишком нежной прозвучала эта ее «w» и голос подвел, не справился и не смог скрыть волнения.

Он поцеловал, и совершенно точно знал, что никакие «против» ему не помеха сейчас, а когда Полина ответила на его поцелуй, то все вообще перестало быть важным, кроме ощущения ее губ и ее тела, что он обнял и крепко прижал к себе.

Он уверен был, что Полина оттолкнет его, был рад ее ответному порыву, но…

Такие поцелуи просто так не заканчиваются, слишком страстные, слишком глубокие и чувственные. Но, даже не смотря на кошмарное это опьянение, в одурманенном мозгу Клима всплыла сцена, свидетелем которой он стал несколько часов тому назад. Поля и Женя целуются и очень реально…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он оттолкнул девушку, сделал шаг назад, ударившись спиной о стену коридора, и выдал то, что задевало, больно жалило и вылилось сейчас в гадкие, неприятные слова.

— Девушка Жени? Это привычка, Паулина, соблазнять всех мужчин в радиусе десяти метров вокруг себя? Расстаться с одним и тут же найти другого? — Вы можете не верить, но себе сейчас он делал больно, не ей, выплевывая эти слова.

Полечка пришла в себя, приняла его слова и промолчала. Что говорить, когда факты, упрямые и несговорчивые, больно бьют и не куда-нибудь, а прямо в самое больное, беззащитное. Противно и горько быть виноватой без вины и понимать, что всего лишь полчаса тому назад она была вполне искренна и говорила с человеком, который просил ей верить, а сам не поверил, и имел на то все права. Стыд…Он и приказал Поле открыть дверь своей спальни молча и укрыться за ней от таких красивых и беспощадных глаз Клима.

Глава 6

Он сразу же пожалел о своих словах, дернулся вслед на Полечкой, но она закрыла дверь и Климу показалось, что все пропало, захлопнулось, скончалось так и не начавшись. Он постоял немного в коридоре, ругая себя за глупость, за то, что позволил эмоциям взять верх и высказался. К слову, он никогда не поступал так раньше, не вешал ярлыков на людей, не судил их. По крайней мере до тех пор, пока не был окончательно убежден в свой правоте.

Клим еще немного потоптался перед ее дверью, потом развернулся и отправился к себе. И уже там, в постели, думая о своих словах, покрылся изморозью ужаса — он обидел, оскорбил Полину. А сам? На минуточку — это не она предлагала целовать ее, это он, безумный, набросился на девушку брата и… Уснуть он не мог еще очень долго, все ворочался, психовал и сам себе был непонятен.

Поля тоже не спала. Вы бы уснули? Вот и она не смогла. Стыд оставляет по себе неприятные ощущения: холод оседает в груди, давит на совесть и ужасает тем, что все узнают о твоем поступке, оценят и признают ничтожность твою, глупость и бессовестность.

Прометавшись большую часть ночи в постели без сна, Полечка решила, что самым разумным будет уехать рано утром, сбежать и спрятаться. Она не могла представить, что случится с ней, когда Клим расскажет обо всем маме, папе, Жене…. Отчего-то она была уверена, что он молчать не будет. Поля просто не смогла бы выдержать разочарованного взгляда Анны Ильиничны и холодного, отчужденного Андрея Петровича. Занятно, что о Жене она не подумала. Быть может, потому, что не имела перед ним никаких моральных долгов?

Про Клима думать было страшно, особенно после его поцелуя. Он сочтет ее «дешевкой», уже думает о ней так. Полечка поплакала, поняв, что никогда больше не сможет говорить со старшим братом Жени тепло и откровенно, а более всего ее огорчало, что ничего между ними не случится, не сбудется.

Рано утром расстроенная Полечка, вскочила, наспех умылась, дождалась, пока принесут ее одежду и накинула сарафан. Свитерок, что был порван Женей по вороту, попыталась прикрыть волосами. Взяла сумку и направилась к выходу, однако, уйти молча не смогла и решила проститься с Анной Ильиничной.

Присела на ступеньку лестницы и стала ждать, когда откроется хоть какая-нибудь дверь. Полечка знала наверняка, что взрослые всегда встают раньше, а потому просто ждала появления хозяйки дома. И не ошиблась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Полюшка! Ты что так рано? Почему на ступенях сидишь? — Анна Ильинична удивилась и встревожилась.

— Доброе утро. Я вас ждала. Мне нужно уехать, — она не смогла спрятать своего отчаяния от мудрой дамы.

— Что случилось, дорогая? — на этот вопрос Поля отвечать ну никак не хотела, а потому попыталась уйти от прямого ответа, и при этом не солгать.

— Анна Ильинична, спасибо большое. За все. Мне очень понравилось у вас. И я рада была познакомиться. Мне срочно нужно уехать. Извините, что так внезапно.