Дитя Севера (СИ) - Эберт Хайди

И, возможно, ты заедешь ко мне по пути из дворца? Я очень скучаю по тебе. Твоя Миранда, навеки и вопреки всему».

Ари задумчиво сложила письмо и спрятала его в рукаве, направляясь в свою комнату. Не очень понятно, улика это или нет, как непонятно и то, что именно чувствовала Миранда. Из-за чего она так переживала, если была уверена, что ее поймут и простят? О ком она писала, кто эти «оба», о которых можно сказать, что «будто и мой сын, и не мой»?

От мыслей ее отвлек цокот копыт на улице и крик слуги из прихожей : «Лорд-маршал прибыл!» Она посмотрела на длинный коридор и прикусила губу – так далеко до ее комнаты, лишь бы успеть добраться. Ступать надо осторожно, да-да, почти не дыша, но прислушиваться к тому, что происходит. Вдруг лорд-маршал сразу же пойдет к ней? Тогда придется бежать, не обращать внимания на прогнившие доски… Но нет, он, кажется, решил пообщаться с Розалиндой, вот их голоса доносятся от парадной двери. Ари проскользнула в свою комнату, схватила фату, желая отбросить ее куда-то, фата валялась на книжках, в которые можно было спрятать письмо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но тут ее позвали в кабинет лорда-маршала, и она так и пошла туда – с хрустевшим в рукаве письмом и фатой, которую она в ярости швырнула на стол новоявленного супруга. Он не собирался ее встречать, он заставлял ее ждать, как какую-нибудь просительницу…

Глава 14

Шаги за спиной раздались столь внезапно, что Ари даже не успела отступить к окну... Фата невесты, небрежно брошенная на край стола, так и оставалась лежать там поверх книг и бумаг, напоминая сугробик свежевыпавшего снега.

 — Надеюсь, ожидание вас не утомило, леди Лингрэм? Непростительно заставлять юную жену ждать мужа в день свадьбы, но... — тут он развел руками, тонкое кружево на манжетах едва заметно дрогнуло: Ари отчего-то не могла оторвать взгляда от его продолговатых ладоней с длинными пальцами. — Таковы уж превратности воинской службы. И вам придется с этим смириться.

Он что, смеется? Да она бы с легкостью смирилась с тем, чтобы его годами носило по самым удаленным гарнизонам, чтобы он заезжал домой только для того, чтобы сменить заношенную одежду и вновь умчаться по делам. Чтобы он забыл даже ее имя. Чтобы не слал притворно-заботливых равнодушных писем... Да чтоб он вообще провалился!

— Я не ждала этой свадьбы. И вас тоже. Не ждала.

Ари вздернула подбородок, глядя с вызовом в темно-серые глаза. Сейчас ее не пугали ни его властный взгляд, ни сжатые тонкие губы, ни ладонь, инстинктивно сжавшаяся в кулак, едва до него дошел смысл ее слов.

— Насколько я понимаю, матушки из монастыря Святой Симоны не особо преуспели в своих проповедях. Недавно вы клялись мне у алтаря, что станете слушаться меня во всем. Как там говорится? "Словно нитка за иголкой..." Или что-то в этом роде. Признаться, я был не особо внимателен.

Он шагнул к столу, перебирая тонкую ткань фаты, — и на секунду Ари показалось, что ему нравится дотрагиваться до невесомого кружевного плетения. До вещи, имевшей хоть какое-то отношение к самой Ари. А что, если... Да, пусть Розалинда и говорила, что лорд-маршал должен отбыть до заката, но много ли нужно времени мужчине, чтобы... Она почувствовала, как испуганно забилось сердце, и едва удержалась от того, чтобы поднести руки к груди. Нет, она не покажет ему свой страх и смущение. Если он полагает, что может предъявить на нее свои права, — после произнесенного у алтаря согласия поздно поворачивать назад.

А Тэним Лингрэм и вправду был красив, даже тонкий шрам, перечеркивающий его лицо, ничуть не портил почти идеальные черты. Разве что нос с едва заметной горбинкой выдавал в нем южанина. Ну, или драчуна и дуэлянта. Смуглый оттенок кожи заставлял глаза казаться светлее. Чуть вьющиеся темные, казавшиеся сейчас едва ли не черными волосы, растрепались — вероятно, он слишком поспешно сдернул с головы шляпу, прежде чем подняться наверх. И чудилось, что оставшаяся позади быстрая скачка, непрерывное движение, что наполняли весь этот день, все еще жили в нем. Чтобы сейчас разбиться о холодность неприступной северянки, твердой и неподатливой, словно скальный утес. Правда, "утес" был ниже лорд-маршала на целую голову, но Ари так и стояла перед ним — маленькая, худенькая и ужасно злая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Итак, вы меня не ждали. Тем лучше. Это избавит меня от наигранных слезливых прощаний.

— Зачем вы женились на мне, лорд Лингрэм?

Возможно, глупо высказывать ему все сейчас, разумнее было бы притвориться очарованной и покорной, чтобы позже вывести его на чистую воду, — но она просто не могла стерпеть. Ни его улыбки, ни полушутливого тона... "Испуганное дитя", — так он назвал ее у алтаря. И мазнул губами по щеке, словно отправляя младшую сестричку на конную прогулку.  Так пусть объяснит, зачем взял ее в жены, раз считает едва ли не глупой девочкой, недавно расставшейся со своими куклами.

— Аредэйл... Быть может, вы присядете? Желаете что-нибудь выпить?

Ах, вот оно что! Лорд-маршал предпочитает прятаться за отговорками. "Как вам понравился дом? Предпочитаете белое или красное? Вам стоит только пожелать..." Нет, она не позволит произнести ему этих банальностей: он сам хотел разговора — и он его получит. Она больше не боялась его — пусть его адъютанты дрожат в страхе и бегут как зайцы по одному мановению его руки. От нее он подобного не дождется.

— Почему не пытались встретиться со мной? Пусть это и запрещено правилами монастыря, но вы могли хотя бы написать. Спросить моего согласия. Или здесь, в Малессе, невест принято покупать, как породистых кобыл, не осведомляясь, желают ли они последовать за новым хозяином?

— На лошадиной ярмарке товар принято придирчиво осматривать, — усмехнулся лорд Лингрэм, усаживаясь в кресло у стола. — Я же взял вас почти не глядя. Но вот в вашей родословной абсолютно не сомневаюсь. Леди Лингрэм, вы вынуждаете меня говорить вещи, от обсуждения которых я до поры до времени предпочел бы воздержаться.

— Вас заставил король, так? — она почти не сомневалась в его ответе.

— Отчасти так. Посмотрите, — он указал на карту, висевшую над столом. — Если вы хорошенько вглядитесь, то, вероятно, заметите, что Малесса со всех сторон окружена врагами. На севере Тарн, который только и ждет удобного момента, чтобы его эскадра могла войти в одну из наших северных гаваней.

— Теперь они ваши, — подтвердила Ари, не опуская глаз. Да, он имеет в виду и ее Хольм — что с того?

— На западе герцогство Норгинг: по сравнению с его жителями тарнийцы покажутся вам смиренными мальчиками из церковного хора. На востоке племена Барбате: по их мнению, все, кто не поклоняются их богам — еретики, которых следует уничтожить. Мне продолжать?

— А так как Хольм — это я, вы решили жениться на одной из "ваших северных гаваней", так?

Его губы дернулись, она видела, как гневно раздуваются крылья тонкого носа, но сейчас она была уверена как никогда — правда на ее стороне.

— Если вам угодно считать именно так, пусть это так и будет, — теперь он смотрел на нее холодно и отчужденно, и от его взгляда становилось зябко. Словно он наставил ей пистолет в лоб. — Ваш отец уже стар, брат лишен наследства и титулов. Да, вы — это Хольм. И наш брак гарантирует покорность и благонадежность северного побережья. Кстати, что вам известно о вашем брате?

— Ничего! — наверное, она откликнулась слишком поспешно, что вновь вызвало его недобрую усмешку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Зато известно мне. Он ведь младше вас на год, так?

— Да. Что с того?

— Значит, вам было пятнадцать. Что сказали вам родители, когда в один далеко не прекрасный день Бастьен Хольм не вернулся с охоты?

— Зачем вам?

— Вы требуете правды. Отчего бы и мне не поступить так же?

...То был странный день, она помнила его до сих пор. Кавалькаду всадников во дворе, загонщиков, лай собак, пестрые одежды... и Бастьена, махнувшего ей рукой, едва он заметил, что она наблюдает за ними с балкона. Они вернулись только под вечер, в замке поднялась суматоха, офицеру, командующему королевским гарнизоном, отец со слезами на глазах сообщил, что наследник рода Хольм сорвался со скалы в ущелье. Это подтвердили и прочие. Однако ночью, когда Ари усердно возносила молитвы перед иконами за упокой невинной души любимого брата и заливалась слезами, в ее спальню тихонько вошла матушка. Опустилась рядом с ней на колени, приобняла за плечи и шепнула, что Бастьен в безопасности и с ним теперь все будет хорошо. А еще через месяц за Ари приехали из монастыря...