У кладезя бездны. Часть 2 - Александр Афанасьев

Жандарма звали Ибадулла, ему было двадцать шесть лет и у него за это время не было ни одной женщины. Нет… шармуты[17] были, но настоящей женщины, по любви — не было никогда. В Египте это сложно: если ты хочешь женщину, то надо собирать деньги на выкуп. А это немало… хорошая женщина стоит столько, сколько стоит квартира, обычная — как стадо скота на базаре. Ему, с его зарплатой — пока и мечтать не стоило. Конечно… все считали, что они неплохо живут, потому что они обирали лавочников и таксистов… вот только из десяти собранных таким образом динаров девять он обязан был отдать своему командиру. Попробуй не отдай! В лучшем случае вышибут из полиции. В худшем — объявят исламистом и расстреляют. Или повесят. И что тогда делать его семье? Отец заложил свой дом, чтобы набрать деньги на взятку, которую должен был дать каждый, кто хочет быть полицейским. И как он посмотрит ему в глаза, если скажет, что его выгнали из полиции?

Поэтому, он делал то, что ему приказывали. Приказывали вымогать взятки — вымогал. Приказывали избивать — избивал. Приказывали расстреливать — расстреливал.

Но чем больше он это делал — тем больше в нем копилось ненависти.

Он ненавидел всех, начиная с собственного начальника. Лысоватый, с усами, которые в Египте называли "фельдмаршальскими" бригадир одиннадцатой полицейской бригады Аби был настолько жаден, что это было даже смешно. Он купил себе двух жен, но как и все мужчины ходил налево. Правда, пользовался услугами шармута-хаволь[18], потому что это в два раза дешевле. Когда он хотел поесть — он никогда не заказывал обед в здание полицейского участка. Он всегда выходил и шел чуть ли не полкилометра в заведение, владелец которого кормил его бесплатно, потому что содержал бордель с шармутами — хаволь и откупался от полиции тем, что позволял бесплатно обслуживаться и в харчевне и в борделе. У него можно было занять денег — но только под процент, он никогда и никому не давал деньги просто так. Наконец, если все полицейские бригадиры ездили на внедорожниках — он ездил на машине цвета такси, но без шашечек. Это потому, что такую машину конфисковали у кого-то из таксистов, самого таксиста (перевозил наркотики) избили до смерти на допросе — и бригадир забрал машину себе. На ней и ездил — уже второй год…

Совершенно другим был мулла Хафизулла, через которого он и вступил в братство. Ему приносили закят — но он жил в скромной однокомнатной квартирке, рядом с которой, в трехкомнатной квартирке была подпольная молельня и нелегальная точка братьев — мусульман. У него не было машины, у него не было дома, у него вообще ничего не было, кроме того, что нужно чтобы жить и молиться Аллаху. Когда Ибадулла пришел и спросил — а должен ли он платить закят с того, что отбирает у лавочников и таксистов — мулла покачал головой и ответил: нет, Ибадулла, ты не должен платить закят с этих денег. Ты отобрал эти деньги у правоверных, такие деньги не будут угодны Аллаху и любому из тех, кто их держит в руках — они пойдут только во вред. Но если хочешь — добавил Мулла — ты можешь внести закят не нечистыми деньгами.

Ибадулла удивился и спросил — а как это. Мулла объяснил.

Так Ибадулла вступил в боевое подразделение "братьев — мусульман" и стал террористом. А через несколько месяцев после того, как походил в подпольное медресе — он стал и исламским экстремистом.

Мулла все говорил правильно. Все зло — от белых. Это белые — пришли в Египет и стали совращать правоверных. Эти белые — поставили в Египте тагута, который правит не по законам шариата, а по законам белых. Это белые — сделали так, что один египтянин избивает, мучает и убивает других египтян. Это белые — приносят в страну разврат, лежат голыми на пляжах, привлекая Сатану, делают из египетских мужчин шармут — хаволь. Все это — от белых.

Мулла учил, что настанет час, и господство белых рухнет. Воинство Аллаха пойдет о земле и принесет заблудшим правду на лезвие меча. Они отомстят за вековое унижение мусульман и не опустят мечи, пока на земле не останется ни одного уголка, где не воссиял бы свет Истинной веры и где люди поклонялись бы Аллаху, а не тагуту и написанным им законам. Мулла говорил, что они возьмут себе все имущество неверных и разделят по справедливости, то есть — всем поровну. И они возьмут всех белых женщин и тоже разделят их поровну. И каждому из воинов пророка достанется по одной, а может быть и больше. А кто на этом пути падет от рук неверных — тот шахид и ему рай. И там его дожидаются семьдесят две девственницы и юные отроки с едва прикрытыми чреслами.

Среди тех, кто это слушал — были и полицейские и военные, Ибадулла был не один такой. Васе они мучались от того харама, который видели и который вынуждены были совершать. Полицейские и военные проходили решение кровью, каждый из них должен был несколько раз в год дежурить в центрах дознания, участвовать в пытках правоверных Пытки были самые разные… схваченных насиловали, причем и женщин и мужчин, на них спускали собак — а ведь покусанный собакой не попадает в рай, их топили в бочках, их заставляли голыми прислуживать за столом и все это снимали на видео, им привязывали к глазам и к половым органам опарышей и некоторых паразитов из Нила, которые проникают под кожу. Но мулла объяснил, что если они стали такбирами, если они ведут тайную войну против безбожников и многобожников, против тагута — то весь харам, который они совершили — ничто в глазах Всевышнего перед той жертвой, которую они приносят. Потому что сказано: кто вышел на пути джихада, тот попадет в рай быстрее, чем тот, кто поминает Аллаха с утра и до вечера. Никакие слова, никакие молитвы, никакие славословия — ничто по сравнению со священной войной, с джихадом. Джихад — лучший из ибадатов[19]. Мулла строго настрого запретил им говорить хоть одно слово против командиров и приказал им выполнять любые приказы, какими бы они не были. Он сказал, что если кто и правоверных будет замучен их рукой — тот тоже будет шахид и получается, что вы не убиваете брата своего, а даруете ему рай. Так надо делать до тех пор, пока не будет знак, и тогда Аллах унизит и рассеет безбожников своим карающим огненным мечом. И весь Египет, а потом и весь мир — познает несказанное совершенство таухида[20].

Мулла позвонил ему ночью и сказал, что надо ехать к госпиталю Аль-Каср. Взять с собой еще несколько братьев и похитить одну белую проститутку. Привезти ее к нему, чтобы он мог допросить ее. Ибадулла сорвался с места и поехал. Братья были на такси… машина такси и его полицейская форма помогли им пройти ночные посты. Иначе могли задержать до выяснения…

Когда он оказался рядом с этой женщиной, его окутал неведомый… такой аромат, по его представлению, мог быть только в раю. И такая женщина… с белой, гладкой кожей, с шелковистыми волосами… тоже могла быть только в раю.

Но нет, она была на земле, она была в его власти. Он знал, что по шариату нельзя насиловать… но разве это относится к проституткам? К таким проституткам, которые не носят паранджу и выставляют свое тело напоказ мужчинам. К таким проституткам, которые ненавидят их и надсмехаются над ними, которые не живут по законам шариата и служат своим телом самому Сатане? Таких, наверное, насиловать можно…

Тем более сказано же — как только Аллах победит, рассеет и унизит кяффиров — все их женщины будут распределены среди правоверных и первыми выберут те, кто проявил наибольшую отвагу на Джихаде и убил больше всего кяффиров. А он — только недавно убил двоих кяффиров — туристов, которые спросили у него, как пройти и рядом никого не было…

Ибадулла как и его сородичи — был злобен, убог и примитивен. Он и не задумывался, что сейчас он и его сородичи — делают джихад против глупой и наивной бабы. Но увы… европейского рыцарства, не позволяющего вести войну против женщин — эта земля и это общество не знали.

Удар сзади был совершенно неожидан и очень силен. Они как раз делали поворот… и от удара Ибадулла чуть не напоролся на собственный штык-нож. Впереди — брат Увейда сильно ударился головой о стекло…

— Ай! Шайтан!

— Полиция?!

— Нет… посмотри, брат… что за ишак.

— Сиди, тварь!

Увейда с разбитой головой взял его штык-нож и направил на женщину, а Ибадулла вышел из машины. Его форма — служила ему гарантией того, что несколько секунд он выиграет… убийство жандарма в этой стране каралось смертной казнью. Он посмотрел на машину и увидел талончик проката на лобовом стекле… одна фара горела, другая была разбита. Так и есть, это какой-то ишак взял машину в прокате и поехал кататься…

Водитель открыл дверь и вышел, одновременно поднимая руку. Ибадулла сильно удивился, в руке водителя что-то было, но он не успел понять что именно. И своим оружием он воспользоваться, тоже не успел. Две пули попали ему в голову, одна в переносицу, одна в глаз — и он отправился к Аллаху, чтобы дать отчет в своих мерзких помыслах, снедавших его перед преждевременной смертью…