У кладезя бездны. Часть 2 - Александр Афанасьев

— Есть!

— Что — есть?

Я пришел в себя — старею, старею… уже не соображаю, что говорю. Крис недоуменно смотрела на меня.

— Ничего. Интервью закончено, мне надо немедленно идти. Прошу прощения.

— Но я не успела задать и половины…

— Если на то будет воля Господа, встретимся. Обещаю, что мы в таком случае продолжим. Самолет на Рим через… сорок минут.

Разведывательный центр, находящийся на Колчаке был мобильным, он располагался в специальных контейнерах, которые можно было транспортировать любым видом транспорта и собрать в чистом поле за три — четыре часа. Это были легко бронированные, с системами жизнеобеспечения, с дизель-генератором, монтируемые так, чтобы переходы образовывали единое пространство сорокафутовые контейнеры, в которых находился весь необходимый набор аппаратуры. Станция дальней связи, рабочие места операторов беспилотников, мощные серверы для хранения и анализа информации, рабочие места для рядового и командного состава. На Колчаке этот центр был представлен не полностью — никаких средств жизнеобеспечения, все подключено к системам корабля. Смонтировано это все было на второй палубе, там же где и жилые модули. К контейнерам — шли, змеясь по полу, толстые, в бронированном корпусе кабели. На посту стояли часовые, все люди были задраены…

По предъявлении удостоверения — нас пропустили. Несмотря на то, что со мной было сопровождение и меня знали многие в разведсообществе — у меня отсканировали паспорт и взяли отпечаток пальца.

— Господа, старший офицер на палубе! — крикнул кто-то.

— Вольно… что здесь у нас?

— Прошу сюда…

Когда что-то теряешь… деньги, любимую женщину…неважно — а потом это вдруг к тебе возвращается… мало в каких ситуациях человек испытывает большую радость. Правильно поговаривают в армии: лучшее поощрение — снятие ранее наложенного взыскания. В Армии вообще немало такой вот сермяжной, правильной мудрости, не стоит над ней смеяться. Флот, впрочем, намного мудрее…

— Обратный отсчет! Пять — четыре — три — два — один — контакт!

— Есть контакт! — подтвердил второй оператор.

На большом экране перед нами, представлявшем собой большой кусок прозрачного стекла — появилась неожиданно четкая картинка. Все выглядело как спутниковая карта в общедоступных социальных сетях — но в отличие от пользователей социальных сетей мы получали картинку с задержкой в несколько секунд.

— Есть изображение, изображение устойчиво. Приступаю к поиску контактов!

— Так точно… программа запущена.

То, что происходило сейчас перед нами — являлось плодом многолетнего труда сотен ученых, тысяч инженеров и изобретателей, в это вкладывались, наверное, даже не миллионы — миллиарды рублей. Я слышал, что ради обработки изображений и разработки математических моделей — Военное министерство приобрело десять суперкомпьютеров, каждый из которых входил в число пятисот наиболее мощных компьютеров Земли. Еще более мощные машины — обслуживали программу Невод.

Как идентифицировать террориста среди мирного населения? Как его отследить, как его изъять, или уничтожить без вреда для окружающих. Как за ним следить долгое время, как отслеживать контакты, как сводить информацию так, чтобы у каждого, кому она нужна — была возможность воспользоваться ею в полном объеме и прямо сейчас, именно тогда, когда она нужна. Я помню, как это все начиналось, как молодые умники в Хрустальном доме писали первые программы… им грозила тюрьма за кражи с электронных счетов, но вместо этого им предложили поразвлечься за казенный счет. Но теперь, глядя на экран, я понял — насколько масштабны плоды того, что начиналось в полуразрушенном Тегеране и как далеко мы шагнули вперед. Это был уже двадцать первый век… и возможно это — скоро сделает терроризм невозможным. В принципе невозможным.

— Есть контакт!

— Ждем подтверждения.

— Запускаю процесс идентификации.

— Как его определили? — тихо спросил я.

— У нас есть агент в аэропорту. Он пометил цель, точнее — машину.

— Где это?

— Алжир, Франция. Удалось засечь прибытие спецрейса, заказали экстренно. Оплата наличными. Самолет со швейцарской припиской, принадлежит какой-то оффшорной компании, сейчас выясняем. Пометили вручную и лазером, ошибки быть не может….

Это я понимал. Еще при мне — в Персии задумались о применении новых технологий в обычной полицейской работе — например, в слежке. У нас было большое количество разведывательных и ударных беспилотников — но как навести их на конкретную цель? Как показать им — что является их целью, как сделать так, чтобы полностью исключить возможность ошибочной идентификации. Для этого существуют маяки, работающие в инфракрасном режиме, армейские лазерные прицельные системы, они хороши, если надо пометить дом или машину — но что если целью является человек? Можно прикрепить маяк к нему — но это не всегда возможно. К тому же — у нас были агенты среди местных, они могли показать врагов — но как это сделать, не подвергая опасности агента? А ведь к некоторым целям невозможно было даже приблизиться.

Новых методик было две. Первая — специальное вещество, оно выдавалось агентам в виде замаскированного подо что-то гражданское аэрозоля. На Востоке принято прощаясь, хлопать друг друга по спине, обниматься. Если агент до этого брызнет на руку аэрозоль — то оставит на нужном человеке метку, которую можно будет видеть только сверху, с беспилотника, в определенном спектре излучения. Второй методикой было использование лазера — но лазера, замаскированного под мобильный телефон. Как и армейский лазерный прицельный комплекс — он использовался для указания на цели, целью мог быть дом, человек, машина. Лазерный луч был невидим, при включении сотового в специальном режиме — на пульт подавался сигнал тревоги, определялось местонахождение. При постоянном дежурстве беспилотника — находящийся в безопасности оператор уже через несколько секунд мог видеть то место, с которого подали сигнал и цель, на которую указывает лазерный луч. Тогда эти системы были еще несовершенны… например, потребная мощность лазера была такой, что стандартный аккумулятор телефона разряжался менее чем за минуту. Сейчас судя по всему — применение этих систем расширили, а сами системы значительно усовершенствовали.

— Так… первичный контакт. Пятно зеленого цвета на машине. Слева — сзади на крыше.

— Данные подтверждаются.

— У нас есть полевое сопровождение?

— Никак нет. Попробуйте телефон.

— А не опасно, господин капитан?

— Не думаю. У водителя он должен быть…

Именно поэтому — я никогда не носил с собой сотового телефона. Сотовый телефон — опасная штука Он постоянно подает сигналы, чтобы система связи знала его местоположение относительно вышек сотовой связи — даже выключенный, поэтому вынимайте аккумулятор! Его довольно просто прослушать, с него просто запросить распечатку звонков. Наконец — и это самое опасное — современные модели телефонов имеют выход в Интернет. Это смертельно опасно, потому что у спецслужб есть возможности для тайной активации телефона. Есть хакерские программы, которые внедряются в телефон за секунды, тайно включают его и… привет. В каждом телефоне есть встроенный микрофон, он превращается в подслушивающее устройство, данные по интернет-каналу передаются, куда надо. Так что если опасаетесь за безопасность — но носите с собой сотовый.

— Так… есть включенный телефон.

— Чей?

Оператор продиктовал номер.

— Буже[25]. Сейчас хакнем…

Чего и следовало ожидать. Поспешное бегство не оставило им выбора — им пришлось заказывать лимузин с водителем в аэропортовском сервисе, в отеле или где-то еще. Это то же самое такси, только роскошное. В девяноста девяти случаях из ста — у водителя с собой включенный сотовый телефон…

— Есть внедрение.

— Подключайся…

— Давай код…

— Пиши…

Несколько секунд напряженного ожидания. Машина — а это был германский Хорьх, может даже и бронированный — плыла в потоке машин, направляясь к Алжиру…

— Так… есть!

— Господин капитан, на громкую?

— Давай…

Хвала германским конструкторам — в машинах высшего класса абсолютная тишина даже на двухсот пятидесяти в час. Звук четкий как по заказу — очевидно, телефон в держателе. Генерал Тимур не дурак, и знает, что с собой телефон носить нельзя, опасается ракетного удара. Но вот того, что его уже выследили и подключились к находящемуся в машине телефону — он не знает и не может знать. Микрофон — прямо перед ним, а он этого не знает…

— Диалог двоих мужчин. Говорят на фарси.

Я закрыл глаза, весь обращаясь в слух.

— Что нам предстоит увидеть, генерал?