Штормовой предел - Владимир Виленович Шигин

Периодически Бутаков любил собирать у себя на флагмане молодых офицеров, с которыми проводил занятия по морскому делу. Мичманы, потея, выполняли контрольную прокладку, решали астрономические задачки, докладывали о состоянии иностранных флотов. Наряду с этим старый адмирал много рассказывал им из своей богатой морской практики, да и просто говорил о делах житейских.

Однажды, говоря о том, к чему должен стремиться молодой офицер флота, Григорий Иванович внезапно задумался, а потом сказал:

— Знаете, господа, в жизни каждого моряка есть свой штормовой предел, то есть наивысшая из взятых им в жизни вершин. Поэтому я желаю, чтобы ваш штормовой предел был как можно выше, только так можно добиться чего-то стоящего в служении нашей матушке России!

В плаваниях по Балтике на "Севастополе" мичман Миклуха провел и всю кампанию следующего года. Наконец, в 1875 году "Севастополь" был освобожден от обеспечения практики гардемаринов и стал заниматься отработкой боевого маневрирования в составе броненосной эскадры в финских шхерах под брейд-вымпелом начальника штаба эскадры капитана 1-го ранга Г.Н. Забудского. И снова Миклухе повезло с начальником. Григорий Николаевич Забуцский являлся воспитанником самого адмирала М.П. Лазарева, участвовал в Синопском сражении. Во время обороны Севастополя в 1854–1855 годах сражался на легендарном 4-м бастионе, был трижды ранен. За отличие в этих делах награжден орденами Анны 4-й степени "за храбрость", Владимира 4-й степени с мечами, золотой саблей "за храбрость" и Георгиевским крестом 4-й степени. В дальнейшем много плавал на Балтике под флагом адмирала Г.И. Бутакова, совершил плавание из Архангельска в Кронштадт, командовал различными кораблями.

После второй кампании Миклуха обратился к командиру корабля с просьбой о переводе в Гидрографический департамент. В голове его все еще множились планы будущих плаваний и открытий со старшим братом, ну а настоящий мореплаватель и первооткрыватель должен уметь наносить на карту новые острова и берега. Для этого служба в гидрографии подходила как нельзя лучше. Командир "Севастополя" отнесся к просьбе мичмана с пониманием.

— Я постараюсь вам, Владимир Николаевич, помочь в ваших стремлениях и сегодня же переговорю с Григорием Николаевичем на сей счет! — сказал он ему на прощание.

Через несколько дней дальнейшая судьба Миклухи была решена, и его откомандировали в Гидрографический департамент.

Сборов у молодого мичмана на пять минут — кинуть в чемодан одежду, бинокль да несколько книг. С офицерами фрегата Миклуха попрощался еще загодя вечером. Тогда же нанес прощальные визиты командиру корабля и начальнику штаба эскадры. Вот дежурная шлюпка отвалила от борта "Севастополя". В последний раз Миклуха глядел на свой первый корабль, на котором прошло его офицерское становление.

— Прощай, "Севастополь"! — прошептал он перехватившим от волнения голосом. — Долгих лет тебе плавания!

Увы, старый броненосный фрегат уже доживал свой корабельный век. Уже летом 1877 года "Севастополь" будет окончательно разоружен, а в 1886 году его исключат из списков флота и продадут на слом.

* * *

Переходя на службу в гидрографическую экспедицию, Миклуха, разумеется, тешил себя надеждой на участие в дальнем вояже. Основания для этого были — как раз в то время началось активное освоение берегов Дальнего Востока, и практически каждый год туда отправлялись все новые и новые гидрографические партии. Но Миклуху на Дальний Восток не послали. О причинах отказа мы не знаем, скорее всего, из-за его малого практического опыта. Поэтому вместо приключений на диких дальневосточных берегах Миклуха в течение лета 1876 года на пароходе "Ладога", под командой капитана 2-го ранга Анжу, участвовал в обследовании Ладожского и Онежского озер. Впрочем, любой опыт — это тоже опыт.

Ну а зимой он со своими училищными приятелями Серебренниковым и Юнгом снова баловались революцией. Надо признать, что к этому времени Миклуха да и два его товарища от мальчишеского революционного максимализма уже отошли и их куда больше интересовали вопросы флотский службы и будущей карьеры. Во-первых, вчерашние мальчишки повзрослели и идеи всеобщего равенства и насильственной социальной революции уже перестали их прельщать. Кроме того, столкнувшись с несколькими профессиональными революционерами, они увидели, что в революционной среде так же делают карьеру и делят власть, не заморачиваясь особенно революционными идеалами.

Впрочем, уступив просьбе друга, Коли Суханова, Миклуха несколько раз перевозил для него в большом чемодане нелегальную литературу. Делал это не из любви к будущей революции, а в память былой дружбы, да еще чтобы пощекотать нервы. Азарт и любовь к приключениям были у Миклух написаны на роду. Кроме этого, рисковал он не так уж и сильно, так как жандармы морских офицеров никогда не осматривали. Кроме Миклухи помогли Суханову в тайных книжных перевозках несколько раз и Юнг с Серебренниковым, переправляя адресатам чемоданы, доверху набитые запрещенными журналами "Вперед", брошюрами "Емельян Пугачев", "Анархия по Прудону" и другими.

При этом Николай Суханов, наоборот, настолько увлекся революционными делами, что откровенно манкировал своими служебными обязанностями, из-за чего имел серьезные неприятности. Но это его не остановило. Встречаясь с друзьями, он говорил откровенно:

— В самое ближайшее время думаю расстаться с погонами и полностью отдать себя делу будущей русской революции!

— А не слишком ли сильно загребаешь? — по-простому пытался образумить его Миклуха. — Что ты можешь сделать один?

— Ты ошибаешься, Рыжий! — сразу понизил голос Суханов. — Я вовсе не один. Нас очень много. Есть и студенты, есть и курсистки, и даже весьма уважаемые люди. Приходи к нам в кружок, тебе понравится.

Миклуха только головой качал, сидеть и слушать бесконечные рассуждения студентов-народников ему было неинтересно. Он попытался было рассказать Суханову, как интересно служить в гидрографии, заниматься топографической съемкой побережья. Но тот только отмахнулся.

А потом Суханов получил назначение в Сибирскую флотилию, и пути однокашников разошлись. Как оказалось, уже навсегда…

Если Владимир Миклуха окончательно расстался со своими революционными иллюзиями, то его младший браг Михаил, наоборот, в это же время ими увлекся. Будучи студентом Горного института, он примкнул к народовольцам и даже просился в отряд метальщиков бомб, чтобы убить императора Александра П, но знаменитая народоволка Софья Перовская, к счастью, отклонила его кандидатуру, найдя, что у младшего Миклухи слишком мягкий характер. На этом, собственно, революционная деятельность Михаила и закончилась, как и старший Владимир он довольно быстро переболел революцией. Любовь к геологии победила.

В том самом году Николай Николаевич Миклухо-Маклай, путешествовавший по Малакке, писал в дневнике, что мечтает продолжить свои походы по Океании вместе с братом Владимиром. Он бы осуществлял общее руководство экспедициями, а Владимир командовал ее морской частью. Но этой мечте так и не суждено было сбыться…

Между тем судьба Миклухи совершила новый поворот. Совершенно неожиданно его отчислили