Штормовой предел - Владимир Виленович Шигин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда же броненосцы начали спешно поднимать пары, Снетов дал полный ход и взял курс на Очаков. Двум броненосцам все же удалось дать ход, после чего они предприняли безуспешную попытку догнать нарушителя спокойствия. Вслед мчащемуся пароходику неслись снаряды и ядра. Несколько из них упали в самой близости от борта, обдав находившихся на мостике солеными брызгами.
Если для Снетова и старшего на борту, капитана 1-го ранга Дефабра, такая ситуация была знакома, то для стоявшего вахтенным офицером Миклухи такое было впервые. Разумеется, он был взволнован.
— Вот вы и получили свое боевое крещение соленой водицей! — усмехнулся Снетов, видя, как мичман вытирает рукавом мокрое лицо. — Первый бой, пусть даже такой суматошный, как сегодняшний, это как первая любовь — никогда не забудется!
Миклуха молча приложил к глазам бинокль. Вахтенному офицеру в столь сложной обстановке отвлекаться некогда.
— Господин капитан! — доложил он через несколько минут. — Броненосцы противника прекратили погоню. Их флагман сбавил ход и поднял сигнал: "К повороту". Снетов с Дефабром разом вскинули бинокли. Все четыре неприятельских броненосца грузно разворачивали свои форштевни в сторону Сулина.
— Кажется, на сегодня отвоевались, — кивнул капитан 1-го ранга Дефабр и направился к себе в каюту.
Спустя некоторое время ходовой мостик покинул и Снетов, дав Миклухе указание в случае каких-либо изменений в обстановке немедленно его извещать.
Теперь Миклуха остался единственным офицером на мостике. Вдалеке, пачкая горизонт дымом, еще виднелись турецкие корабли. Впереди расстилалось безбрежное Черное море. Миклуха расставил шире ноги, чтобы устоять на усилившейся бортовой качке. В лицо ему бил встречный ветер, и он чувствовал себя счастливейшем из счастливых людей. Эх, видели бы его сейчас друзья-однокашники!
Дерзкий рейд "Аргонавта" получил широкий общественный резонанс. Из сообщения прессы: "2 мая пароход "Аргонавт" (командир капитан-лейтенант Снетов) под брейд-вымпелом начальника отряда судов очаковской обороны, капитана 1-го ранга Дефабра вышел из Очакова, подошел в Тендеровскому маяку. Откуда, исполнив поручение, отправился к Сулинским гирлам Дуная, где на рейде застал под парами четыре турецких броненосца. Которые тотчас же погнались за ним. Не имея возможности рассчитывать на успех атаки столь несоразмерно сильнейшего неприятеля, "Аргонавт", долго преследуемый всеми четырьмя броненосцами, благополучно возвратился в Очаков".
Черное море далеко не самое спокойное. Шторма там нередкость, особенно в осенне-зимний период. В штормовом море маленькому "Аргонавту" доставалось по полной. Его кидало и бросало, как щепку, валяло так, что иногда становилось страшно: встанет или нет пароходик от такого крена или сделает оверкиль.
Разумеется, в мирное время его бы так безжалостно в ненастье по морям не гоняли, но у войны свои законы и поэтому в большинстве случаев в адмиральских планах погодные условия для вспомогательных крейсеров совершенно не учитывались.
— Будет трудно, но вы справитесь! — говорили старшие начальники воодушевляюще, отправляя "Аргонавт" в очередную штормовую круговерть. — Мы в вас верим!
— Благодарю за доверие, — хмуро отвечал на это немногословный Снетов и, вернувшись на борт, начинал переоблачаться в дождевик и старую зюйдвестку.
На переходах вахтенным начальникам "Аргонавта" зачастую приходилось проводить на мостике по шесть — восемь часов. Иногда их подменял командир, давая подчиненным возможность на время спуститься в теплую кают-компанию, где они могли слегка перекусить и выпить стакан-другой горячего чая. Но зачастую времени не было и на это, в связи с чем вахтенному начальнику чай и бутерброды подавались прямо на мостик.
Ах, как не хотелось расставаться с теплой койкой, когда все вокруг кренится и скрипит.
Почему-то время вахты подходило всегда во время самых сладких снов. Но матрос-денщик неумолим и продолжает дергать за ногу, повторяя:
— Ваше благородие… Владимир Николаевич! Вставайте… На вахту пора!
После этого Владимир открывал глаза, пытаясь удержать в памяти последние мгновения сновидений.
— Без четверти полночь! — тихим голосом говорил матрос, зажигая свечу в висевшей на переборке кенкетке. — Опоздаете на вахту.
После напоминания о возможности опоздания остатки сна сразу улетали, и Владимир, вздрагивая от холода, соскакивал с койки и начинал одеваться с быстротой человека, внезапно застигнутого пожаром…
Чтобы пробраться в шторм из закупоренной каюты на мостик на вахту требовалось большое искусство: палуба то и дело уходила из-под ног, поэтому приходилось, крепко держась за протянутые леера, балансировать так, чтобы не отправиться вместе с очерёдной волной за подветренный борт.
А сверху уже слышались первые удары рынды. Раз… два… три… С последним ударом колокола Владимир буквально вваливался на мостик.
Добравшегося с трудом сменщика встречали молчаливые темные силуэты в дождевиках и зюйдвестках — вахтенный офицер, рулевые и сигнальщики, привязанные к поручням, чтобы не вылететь за борт.
Иззябший, продрогший на ветру лейтенант, стоявший на мостике с восьми до полуночи, тут же начинает сдавать вахту.
— Курс такой-то… Последний ход восемь узлов… Огни в исправности… Спокойной вахты!
В силу традиции, сменившись, сразу же вниз не спускались, а оставались еще минут на пять, чтобы дать заступившему окончательно освоится с обстановкой. Ну а затем была сама вахта — четыре часа наедине с кораблем и штормовым морем и только одной навязчивой мечтой, о том, что рано или поздно, но ты все же вернешься в свою самую уютную в мире каюту, где, сбросивши все мокрое, расклинишься в теплой койке и заснешь мертвым сном до следующей вахты.
После самоубийственной развязки на Сулинском рейде "Аргонавт" почти ежедневно выходил в море на прикрытие Очакова, несколько раз вступая в перестрелки с турецкими вооруженными пароходами. На тот момент маленький пароходик стал, наверное, самым боевым кораблем Черноморского флота, а его офицеры, соответственно, самыми обстрелянными. Теперь нередко командиры других пароходов просили Снетова:
— Петр Петрович, говорят, послезавтра ты в очередной рейд идешь? Возьми пару моих мичманцов на выучку. Пусть порох понюхают!
Снетов не отказывался — брал. А чтобы прикомандированные не мешали и под ногами не путались, отдавал их под присмотр Миклухе. Вскоре тот уже, как заправский ветеран, поучал своих сверстников, как лучше уходить от погони и маневрировать в случае обстрела.
Вечером 7 июля пароход "Аргонавт" под командованием капитан-лейтенанта П.П. Снетова, в составе отряда капитана 1-го ранга И.И. Дефабра, снова отправился из Очакова к устью Дуная, к Сулину. И на этот раз цель операции состояла в получении оперативных достоверных сведений о количестве и параметрах турецких кораблей, базирующихся в Сулинском гирле. 8 июля, к двум часам дня, "Аргонавт" подошел на расстояние пушечного выстрела к Сулимской бухте, где в тот момент находились три турецких
