Тайна бродячего цирка - Энид Блайтон

— Не плачет он, а притворяется, — ответил Нобби. — И сделал он это нарочно. Уж я его знаю!

За осмотром цирковых животных пролетело все утро. Уже подошло время обеда, когда черед дошел до обезьянок.

— Их мы потом посмотрим, — решил Нобби. — А пока перекусим. Пошли к озеру!

К большой радости ребят, ни Лу, ни Тигра Дэна нигде не было видно.

— Они что, куда-то ушли? — поинтересовался Джулиан.

— Да, слава Богу, — кивнул Нобби. — Отправились на очередную прогулку. Вы знаете, когда мы переезжаем с места на место, мой дядя иногда исчезает по ночам. Я просыпаюсь — а его нет.

— Куда же он уходит? — удивилась Джордж.

— Боюсь спрашивать, — развел руками Нобби. — Во всяком случае, сегодня они с Лу оставили нас в покое; вряд ли они вернутся раньше темноты.

Ребята перекусили у озера. Озеро сверкало у самых ног — голубое, спокойное, манящее…

— Как насчет искупаться? — спросил Дик, когда все наелись до отвала. Джулиан поглядел на часы.

— Сразу после такого обеда купаться вредно, — сказал он. — Ты же знаешь, Дик! Придется подождать немного.

— Ну ладно. — Дик прилег. — Тогда я немного вздремну или мы сразу пойдем смотреть обезьянок?

Единогласно решили немного вздремнуть, а потом пойти смотреть обезьянок. Но, войдя в лагерь, они обнаружили, что он изменился до неузнаваемости: между фургонами, громко крича, метались возбужденные люди.

— В чем дело? — удивился Нобби. — Ого, я уже вижу — обезьянки на свободе!

Так оно и было. Куда ни посмотришь, всюду — на крышах фургонов и палаток сидели маленькие коричневые обезьянки и корчили друг другу рожи!

К Нобби подбежала смуглая женщина с неприятным взглядом и, схватив мальчика за плечо, встряхнула его:

— Смотри, что натворил твой шимпанзе! Ты плохо запер его клетку, и он вырвался наружу и повыпускал всех обезьянок. Проклятый шимпанзе, ну, попадись он мне только!

— А где Люсиль? — спросил Нобби, вывернувшись из рук рассерженной женщины. — Что ж она не загнала их назад?

— Люсиль уехала в город, — огрызнулась женщина. — То-то она будет тебе благодарна, когда вернется!

— Ну так пусть обезьянки побегают, — махнул рукой Нобби. — Вреда от них не будет, и с ними ничего не случится. Они отлично дождутся Люсиль!

— А кто это — Люсиль? — затаив дыхание, спросила Энн. До чего же интересная эта цирковая жизнь!

— Хозяйка обезьян, — пояснил Нобби. — Да вон она, уже возвращается! Теперь все будет в полном порядке!

И он указал на подходящую к лагерю маленькую старушку, такую морщинистую и высохшую, что она сама походила на обезьянку. Глаза у неё были живыми и цепкими, а крохотные ручки, стискивавшие край шали, весьма напоминали коричневые обезьяньи лапки.

— Люсиль! Твои обезьянки сбежали! — завопили цирковые ребятишки.

Старушка услышала и первым делом громко обругала разом всех, кого видела. Потом она встала неподвижно, подняла руки и произнесла несколько тихих слов на неизвестном детям языке — волшебных слов, как утверждала потом Энн.

Разбежавшиеся обезьянки одна за другой направились к ней, спрыгивая с крыш фургонов и палаток и радостно вереща. Они забрались Люсиль на плечи, на руки, окружили её, как крохотные загорелые ребятишки. Ни одна обезьянка не осталась на воле — все они сбежались к Люсиль, словно привороженные какими-то чарами.

Люсиль медленно пошла к клеткам, бормоча по пути успокоительные слова. Все присутствующие молча наблюдали за ней.

— Чудная она, — шепнула Нобби смуглая женщина. — Не любит никого, кроме своих обезьянок, и её никто, кроме них, не любит. Смотри, задаст она перцу твоему шимпанзе за то, что он их выпустил!

— Я уведу его и Старую Леди купаться, — поспешно решил Нобби. — К тому времени, когда мы вернемся, Люсиль обо всем забудет!

Они забрали Старую Леди, а бедокура Понго обнаружили под фургоном, где он прятался, и быстро зашагали к озеру. Старая Леди шла охотно, предвкушая купание.

— А что, у вас часто бывают такие происшествия? — поинтересовалась Энн. — Ни капельки не похоже на настоящую жизнь!

— Разве? — удивленно переспросил Нобби. — Для меня это и есть самая настоящая жизнь!

Озеро было прохладным, и они радостно принялись плескаться в нем. Понго далеко в воду не заходил, но обрызгивал всякого, до кого мог достать, громко хихикая. Он очень обидел Старую Леди, вскочив ей на спину и сильно дернув её за ухо.

Тогда она погрузила хобот в озеро, набрала побольше воды, задрала хобот над головой и как следует окатила зазевавшегося шимпанзе! Дети покатились со смеху, видя, как Понго испуганно соскочил со спины Старой Леди и — плюх — шлепнулся в воду и вымок с головы до пят, — а ведь он этого терпеть не мог!

— Так тебе и надо, мошенник! — крикнул Нобби. — Эй, Старая Леди, прекрати! Меня-то зачем поливать?

Но слониха, довольная своей маленькой шуткой, не желала останавливаться. Так что детям пришлось держаться от неё подальше, потому что меткость у неё была замечательная.

— Никогда в жизни не бывало у меня такой чудесной экскурсии! — вытираясь после купания, сказала Энн. — Мне сегодня всю ночь будут сниться обезьянки, слоны, лошади и собачки!

Нобби — от избытка чувств — раз двадцать крутанул «колесо» на берегу озера, и Понго немедленно сделал то же самое — у него получалось даже лучше, чем у Нобби. Энн тоже попробовала — и, конечно, сразу же шлепнулась.

Ребята вернулись в цирковой лагерь.

— Извините, что не могу предложить вам чаю, — смущенно сказал Нобби. — Но у нас, циркачей, это как-то не в обычае… К тому же мы так здорово пообедали, что я совсем не голоден. А вы?

Есть никому не хотелось, и они ограничились конфетами миссис Маки. Понго тоже дали одну, и он снова всех рассмешил, потому что конфета склеила ему зубы и он вдруг понял, что не может открыть рот.

Тогда шимпанзе сел и принялся уныло постанывать, покачиваясь из стороны в сторону. Впрочем, конфета вскоре растаяла, и Понго обнаружил, что рот у него все-таки открывается. Он шумно дососал конфету, но от добавки отказался.

Друзья ещё побродили по лагерю, разглядывая фургоны. Никто теперь не обращал на них особенного внимания: они уже стали просто приятелями Нобби. Несколько малышей высунулись из фургона, чтобы показать им язык, но Нобби прикрикнул на них, и они тут же исчезли.

— Ужасно невоспитанные, — смущенно пояснил Нобби. — Но вообще-то они хорошие.

Они подошли к большим фургонам, нагруженным цирковым имуществом.

— Мы не распаковываем всего этого на отдыхе, — объяснил Нобби. — Просто нет необходимости. А обычно я помогаю собирать шатер, когда мы останавливаемся, чтобы дать представление. Тогда надо вытащить все скамьи, установить их, смонтировать каркас и развернуть полотно. Вот когда у нас работы по горло, доложу я вам!

— А что в этой повозке? — спросила Энн, указывая на небольшой вагончик, укрытый туго натянутым брезентом.

— Не знаю, — пожал плечами Нобби. — Это повозка моего дяди. Он никогда не позволяет мне туда заглядывать. Я все гадал — вдруг там вещи моих папы с мамой. Я ведь говорил вам, что они умерли? Ничего, думал я, как-нибудь сунусь туда и подсмотрю одним глазком; но когда я попробовал, дядя Дэн поймал меня и чуть не убил!

— Если там вещи твоих родителей, они должны принадлежать тебе! — заявила Джордж.

— Что странно, иногда эта повозка битком забита, — продолжал Нобби. — А иногда совсем пустая. Может быть, Лу добавляет туда свои вещи.

— Ну, сейчас в неё никто ничего не сможет добавить! — усмехнулся Джулиан. — Она набита так, что вот-вот лопнет!

Утратив интерес к вагончику, они пошли посмотреть то, что Нобби именовал «оснасткой». Энн при этих словах вообразила всякие корабельные снасти, но на деле это оказалось золочеными столами и стульями, сверкающими шестами для канатоходцев, пестро раскрашенными табуретами для дрессированных собачек и прочим тому подобным цирковым реквизитом.

— Оснасткой, Энн, они называют бутафорию и реквизит, — пояснил Джулиан. — Послушайте, а не пора ли нам возвращаться? У меня часы остановились. Сколько времени?

— Ого, уже совсем поздно! — удивился Дик, поглядев на часы. — Семь часов. Не удивительно, что я так проголодался: в это время мы обычно уже в фургонах. Пойдешь с нами, Нобби? Можешь поужинать с нами, если хочешь. Держу пари, ты и в темноте найдешь дорогу обратно.

— Я возьму с собой Понго, Лаюна и Ворчуна! — воскликнул Нобби, обрадованный этим приглашением. — Уж если я собьюсь с пути, они меня точно выведут!

И друзья отправились вверх, на холм. Шли они медленно, усталые после долгого, полного впечатлений дня. Энн размышляла, что она приготовит на ужин их маленькой компании. Ветчина, разумеется, и помидоры, и надо развести малиновый сироп ледяной родниковой водой…

Приближаясь, они услышали неподалеку от фургонов возбужденный лай Тимми. Пес лаял не умолкая.