Хагакурэ Нюмон - Юкио Мисима

(Книга Вторая)

47. Гордость

Этот отрывок в комментариях не нуждается:

Некто сказал следующее: "Есть две разновидности характера, внешняя и внутренняя, и тот, у кого не хватает одной из них, ни к чему не пригоден. Это подобно лезвию меча, который хорошо наточен и вложен в ножны. Меч время от времени вынимают, осматривают, хмуря брови, как перед атакой, протирают лезвие, а затем кладут обратно в ножны. Если человек постоянно держит меч обнаженным, он показывает всем его сверкающее лезвие. В этом случае люди не подойдут к нему, и у него не будет союзников. С другой стороны, если меч постоянно находится в ножнах, он заржавеет, лезвие затупится, и люди перестанут уважать его обладателя".

(Книга Вторая)

48. Преимущества времени

Дзете обозревает человечество с холодной бесстрастностью реалиста и нигилиста. Но, хотя он понимает, что человеческая жизнь - это всего лишь мимолетный сон, он знает также, что люди должны взрослеть и изменяться со временем, желают они этого или нет. Время незаметно воздействует на людей, изменяя что-то у них в душе. Если в один день самурай не погиб, он должен продолжать жить и готовить себя к смерти на следующий день.

Дзете дожил до шестидесяти одного года и, надо полагать, глубоко осознавал жестокость времени. С одной точки зрения, когда бы ни настал наш смертный час, в двадцать или в шестьдесят лет, жизнь представляется нам мимолетным привидением. Но, с другой точки зрения, время щедро одаривает того, кто его пережил. Оно дает пожилому человеку опыт и понимание жизни, которые недоступны тому, кто умер в юности. Именно в этом, по мнению Дзете, заслуга пожилых людей. Как мы уже говорили, до сорока лет Дзете заботился только о беззаветном служении своему даймё. Уйдя в монахи, он продолжал развивать свою практическую философию и воззрения на эфемерную природу бытия.

Он говорит: "Если только человек не испортит себе здоровье, он добьется своей цели и прославится". Это замечание очень характерно для "Хагакурэ". Для Дзете забота о здоровье не исключает великой решимости умереть и готовности вступить в бой когда угодно. Быть готовым для него означает быть исполненным сил и иметь возможность в любое мгновение пустить в дело всю свою энергию. Таким образом философия смерти у Дзете становится философией жизни, однако при этом она еще больше тяготеет к нигилизму.

Тот, кто нетерпелив, все запутает, и ничего не добьется. Если приступить к делу безотлагательно, его можно сделать на удивление быстро. Времена меняются. Подумай о мире, каким он будет через пятнадцать лет. Тогда все будет другим, но, посмотрев в книгу пророчеств, можно убедиться, что изменения будут несущественными. Через пятнадцать лет многих влиятельных людей нашего времени не будет в живых. И даже если на их место придут молодые, лишь немногие из них добьются успеха.

Драгоценности постепенно обесцениваются. Например, если будет мало золота, люди начнут ценить серебро, если будет мало серебра, они будут ценить медь. Времена меняются, и достойных людей становится все меньше. Поэтому скоро человек

сможет добиться многого, даже если он почти не прилагает усилий.

Если только человек не испортит себе здоровье, он добьется своей цели и прославится. Конечно, во времена, когда много мастеров, для этого нужно приложить немало усилий. Но когда мир постепенно приходит в упадок, преуспеть нетрудно.

(Книга Вторая)

Как читать "Хагакурэ": японский идеал смерти

"Я постиг, что Путь Самурая - это смерть. В ситуации "или-или" без колебаний выбирай смерть".

(Книга Первая)

Японский идеал смерти

Больше всего "Хагакурэ" читали в час смерти - во время войны. Тогда был также очень популярен роман "Смерть" Поля Бурже (французский писатель и критик, 1852- 1935). "Хагакурэ" тогда рекомендовали читать для укрепления силы духа молодым воинам, которые уходили на фронт.

Однако, я не знаю, с каких позиций читатели подходят к "Хагакурэ" в наши дни - если эту книгу вообще читают. И все же, если у человека по-прежнему есть основания для ее изучения, я могу предположить, что эти основания полностью противоположны тем, которые были у японцев во время войны. В современном мире с каждым годом нарастает разочарование, потому что люди не могут умереть. Когда все другие требования удовлетворены, смерть становится нашим единственным неосуществленным желанием. И как бы при этом человек ни отгораживался от смерти, для него всегда очевидно, что она существует и приближается.

Молодых людей часто привлекают абстрактные рассуждения о смерти, тогда как о мужчинах, достигших зрелых лет, можно сказать, что чем больше у них свободного времени, тем больше они боятся заболеть раком, и поэтому тоже много думают о смерти. Для многих рак - это более жестокое убийство, чем может позволить себе любая политическая система.

Японцы - это люди, которые в основе своей повседневной жизни всегда осознают смерть. Японский идеал смерти ясен и прост, и в этом смысле он отличается от отвратительной, ужасной смерти, какой она видится людям Запада. Средневековое европейское изображение смерти - Отец Время, который держит в руках косу. Такие образы никогда не привлекали японцев. Японский идеал смерти отличается также и от идеала такой страны, как Мексика, в городах которой, на заброшенных улицах, до сих пор можно видеть поросшие буйной зеленью мертвые развалины ацтекских и толтекских храмов. Японское искусство обогащает не жестокая и дикая смерть, а скорее смерть, из-под ужасающей маски которой бьет ключ чистой воды. Этот ключ дает начало многим ручейкам, которые несут свою чистую воду в наш мир.

Смерть в соответствии с "Хагакурэ" и смерть летчиков-камикадзэ

Запад дал много философии жизни. Однако в конечном итоге мы не можем довольствоваться одной лишь философией жизни. Мы не можем также принять буддийскую философию, которая отрицает грех и карму, философию, в соответствии с которой человек рождается и перерождается в течение многих веков.

Смерть для Дзете обладает необычностью, ясностью и свежестью небесной лазури в просвете между облаками. В современной трактовке, эта смерть на удивление созвучна образу пилота-камикадзэ времени второй мировой войны, однако в наши дни принято считать, что смерть этих людей была едва ли не самой большой трагедией минувшей войны. Подвиги пилотов-самоубийц называют самой бесчеловечной стратегией атаки, и поэтому имена этих парней нынче покрыты позором. Однако, ничто в длинной истории Японии не соответствует лучше ясному идеалу жизни и смерти в духе "Хагакурэ", чем смерть тех, кто отдал жизнь во имя своей страны.

Хотя, если проследить мотивы самоубийства в каждом конкретном случае, окажется, что у каждого из пилотов-камикадзэ были свои страхи и привязанности. Думаю, что некоторые люди скажут, что пилоты-камикадзэ, несмотря на свое высокое имя, умерли принудительной смертью. Конечно же, эти молодые люди, совсем недавно окончившие школу, подвергались давлению со стороны национальных властей и зачастую выбирали путь самоубийцы не по своей воле. И даже если в последнем бою они действовали по собственной воле, всегда можно сказать, что их принудительно призывали в армию. Эти аргументы далеко не беспочвенны.

Между добровольной и вынужденной смертью нет различия.

Можно ли, в таком случае, утверждать, что смерть, о которой говорит Дзете, противоположна смерти по принуждению - то есть, является смертью по собственному выбору?

Я не думаю, что это так. Дзете начинает с того, что предлагает нам смерть в качестве одной из альтернатив, а затем призывает нас выбрать именно ее. Однако мы не должны забывать, что в свое время Дзете не позволили совершить самоубийство после смерти даймё. Поэтому, когда его смерть отступила, он затаил в душе глубокий заряд нигилизма.

Если человек не вполне свободен выбрать свою смерть, мы не вправе утверждать, что его можно заставить умереть. Даже в случае смертной казни, которая, казалось бы, является крайней формой принудительной смерти, если приговоренный противопоставит смерти силу своего духа, смерть не будет для него принудительной, в обычном понимании этого слова. Даже смерть от взрыва ядерной бомбы, эта немедленная принудительная смерть, для ее жертв оказывается смертью по воле судьбы.

Мы не можем понять подлинный смысл смерти, пока мыслим в рамках дуализма судьбы и нашего собственного выбора. В конце концов к смерти всегда примешивается вечная борьба между человеческим выбором и сверхчеловеческой судьбой. Иногда может показаться, что человек умер по своему собственному выбору. Самоубийство - тому пример. Иногда смерть может казаться полностью вынужденной. Смерть во время ночного налета на город вражеской авиации относится к этому типу.

Но даже в случае самоубийства, в котором, как может показаться, все решает сам человек, на пути к смерти важную роль играет судьба, неподвластная воле человека. И даже на такую, казалось бы, естественную смерть, как смерть от болезни, зачастую оказывают воздействие субъективные обстоятельства, которые позволяют говорить о том, что человек ушел из жизни едва ли не добровольно. Условия, при которых "Хагакурэ" предлагает нам выбрать смерть, никогда не описаны в явном и чистом виде. В идеале: появляется враг, самурай вступает в поединок с ним и, оказавшись перед выбором, жить или умереть, выбирает смерть. Однако такие идеальные условия имеют место далеко не всегда - и это было верно даже в те времена, когда меч самурая еще был самым страшным оружием. Примером тому может служить ненасильственная смерть самого Дзете - в возрасте шестидесяти одного года, от болезни