Обучение женщиной - Александр Медведев

Я вспомнил слова, сказанные мне однажды Учителем:

— Твои отношения с Лин, женской ипостасью Дао, закалили тебя. Твоя разлука с ней была одним из самых важных уроков в твоей жизни. Ты понял, что даос никогда не становится рабом любви, и в то же время он умеет ценить ее, как высшую форму общения человеческих существ, как несравненный подарок жизни. В твоих отношениях с Лин переходы от острого наслаждения к такому же острому отчаянию, необходимость постоянно сдерживать и контролировать свои чувства и спонтанные всплески сексуальной энергии сделали тебя сильным и уравновешенным. Ты научился ценить настоящее и накапливать в своей памяти прекрасные моменты жизни, в то же время не желая останавливать эти мгновения навсегда, не стремясь к застывшей стабильности существования. Ты научился ценить каждый миг, но не зависеть от этого мига, не делать на него свою последнюю ставку, и это умение — одно из высших достижений воинов жизни.

И теперь, чувствуя на своей руке нежные пальцы Нойи, я старался запомнить каждую черточку ее лица, ее тела, упругость ее кожи, округлость ее колен, загадочные ароматы востока, мягким облаком окутывающие ее. Я знал, что этот миг никогда больше не повторится, но никому бы не удалось отнять его у меня.

Отведенные нам полтора часа истекли. Женщина-менеджер подошла к нашему столику и напомнила, что для Нойи настало время занять свое место в витрине. Мы молча встали. Чувства, захлестнувшие нас, были так велики, что я боялся разрушить словами эту безмолвную, но неразрывную связь, соединившую нас.

Мы подошли к выходу. Я подумал, как удивительно складываются судьбы. Я должен был выйти в эту дверь. Нойи же выходить за нее было запрещено. Я коснулся губами щеки девушки, и дверь захлопнулось. Волшебный миг исчез, растворившись в бархатной тайской ночи. Я завернул за угол, удержавшись от искушения обернуться. Нойи ушла из моей жизни навсегда, но жизнь продолжалась…

Глава 4

Вечерело. Небо над Неаполем Скифским потемнело, и на нем появились первые блестки звезд. Учитель считал, что мне нужно подшлифовать технику «вееров и гребней», и мы в медленном спарринге отрабатывали приемы «Крабы поедают добычу», «Дикие кошки», «Собака кусает петуха, копье ищет цель» и «Обезьяна нагружает лодку плодами».

В этот день я совершал особенно много промахов, и не потому, что техника движений у меня действительно так уж хромала, а совсем по другой причине. Два дня назад мы с Лин стали любовниками, и, наконец, прекрасная кореянка стала не только моей наставницей, но и возлюбленной.

Я влюбился по самые уши, и даже выше. Мне и раньше случалось испытывать пылкие романтические чувства, но то, что сделала со мной Лин, было не под силу ни одной обычной европейской женщине. Я изо всех сил пытался сосредоточиться на тренировке, но изгнать Лин из моих мыслей в данном случае могла бы только пуля, а прибегать к столь крайним мерам я не хотел.

Мысль о женитьбе всегда была глубоко отвратительна моей свободолюбивой душе. Возможно, это было связано с тем, что семейная жизнь моих родителей напоминала непрекращающуюся схватку отчаявшихся, но не покоренных садомазохистов, твердо решивших довести свой поединок до победного конца. В их постоянном соперничестве, переносившимся и на меня, не было победителя и проигравшего. Они оба были глубоко несчастными людьми, не умеющими и, более того, не желающими выйти из травмирующей ситуации. Это совершенно непонятное нежелание избавиться от мучений в наиболее яркой форме проявилось в тот момент, когда отец отказался от предоставляемой лично ему сельхозинститутом однокомнатной квартиры. Если учесть, что мы все жили в одной комнате, разделенной затем стенами на три части, без горячей воды и отопления и с туалетом, прятавшимся в коридоре за матерчатой шторкой, такое решение отца можно было объяснить только тем, что он не хотел доставлять матери излишнее удовольствие.

Благодаря унаследованной от рода Медведевых сильной и устойчивой нервной системе, я научился воспринимать родительские ссоры со стоическим спокойствием. Я старался не принимать ничью сторону и дипломатично отсиживался в уголке, пока в воздухе носились оскорбительные реплики и предметы кухонной утвари. Горький опыт моих собственных родителей, а также родственников моих друзей по школе убедительно доказывал, что счастливые браки встречаются так редко, что не стоит рисковать, добровольно всовывая голову в петлю.

Известно, что любовь начисто лишает человека разума, и теперь, позабыв о своих мудрых решениях, я мечтал о том, как мы с Лин поженимся, и у нас появится ребенок, которого мы с первых дней будем воспитывать в лучших традициях воинов жизни.

Защищаясь от атаки Учителя движением «отражающий гребень-меч», я попытался провести удушающий захват таким образом, чтобы привести его к форме «пасть белой собаки», но Ли, совершив обманное движение, перехватил мою руку с болевым воздействием на кисть, и через мгновение я уже лежал на земле, морщась от боли.

— Да, познание женской ипостаси Дао явно не пошло тебе на пользу, — укоризненно произнес Учитель.

Я не осмелился возражать, смущенной улыбкой признавая его правоту.

— Пойдем пройдемся, — предложил Ли. — Похоже, сегодня от тебя толку не добьешься.

Обрадованный, я поднялся на ноги, в тайне надеясь, что Учитель заговорит со мной о Лин. Мне до безумия хотелось узнать его мнение о том, стоит ли нам пожениться, но учитывая непредсказуемый характер Ли, мне бы и в голову не пришло заговорить об этом самому.

— Ли, а как последователь Спокойных должен строить свои отношения с женщинами? — задал я нейтральный вопрос, надеясь потихоньку подвести Учителя к интересующей меня теме.

— Даос должен иметь много женщин! — заявил Ли, подмигивая мне и многозначительно усмехаясь.

Я в данный момент придерживался иного мнения. Мне хотелось, чтобы Лин была единственной женщиной в моей жизни, конечно, при условии, что мы не расстанемся, как говорится, до конца наших дней.

— Почему? — брякнул я, охваченный нехорошим предчувствием крушения своих радужных надежд.

Учитель бросил на меня взгляд, предназначавшийся безнадежному идиоту.

— В твоем «почему» содержатся сразу два вопроса, — вновь усмехнулся он. — «Почему должен?» и «почему много?». Надеюсь, ты выслушаешь меня внимательно, поскольку оба мы, и ты, заметь, гораздо больше, чем я, заинтересованы в том, чтобы во время выполнения упражнений твой ум был погружен именно в тренировку, а не витал в перистых облаках романтических мечтаний.

Я покраснел.

Учитель укоризненно покачал головой.

— Ты не о том думаешь, дружок. Совсем не о том, — сказал он. — Цель обладания многими людьми противоположного пола заложена в самой природе мужчины. В этом его суть и предназначение. Как бы мы к этому ни относились, но именно такова уловка природы, заставляющая вид сохраняться.

Чем больше генетических вариантов пройдет через кузницу природы, чем больше всевозможных сочетаний появится на земле, тем выше способность вида приспособиться к изменяющимся условиям жизни. Именно поэтому мужчина должен иметь, обладать, познавать, контактировать со многими женщинами.

— Должен — это звучит как-то слишком обязывающе, — заметил я. — Так и под статью попасть можно.

— Многие и попадают, — сказал Ли. — Но не беспокойся, к даосам это не относится. Даос — не обычный мужчина. Можно сказать, что даос — это человек, одержимый идеей гармонии и в то же время не являющийся рабом этой идеи. Поэтому он не имеет внутреннего права обладать человеком без его согласия. Говоря, что даос должен познать много женщин, я выражаюсь не совсем точно, потому что слово «должен» тут не подходит. Даос не совершает насилия над самим собой, как не совершает его и над другими.

Процесс взаимоотношений с женщинами — это часть его жизни, и этот процесс естественен, как сама жизнь. Любовь женщины дарует ему силы и до некоторой степени саму способность жить, потому что правильное общение с женщиной обогащает энергию мужчины и продлевает его существование.

Это — часть его пищи, его воздуха, его жизни. Это способ жить. Даос должен быть близок со многими женщинами и не только в течение своей продолжительной, а, иногда, и бессмертной жизни, но и в каждый отдельный более или менее значительный период своего существования. Даос черпает силы из окружающего его мира любви.

Женщина дао — это тот же даос, но еще более гармоничный, еще более утонченный, еще более трепетный, еще более совершенный, а потому и более уязвимый, подверженный ударам окружающего его жестокого мира.

— Учитель, — заметил я. — Сейчас ты говоришь прямо как поэт. У тебя в глазах даже появилось что-то, похожее на романтические воспоминания.

— Ты лучше на себя посмотри, — с ленивым миролюбием огрызнулся Ли. — Одна ночь с женщиной дао — и на что ты стал похож! А знаешь ли ты, сколько их было у меня?