Фарфоровая джонка - Жозеф Дельтей

Почему Ла улыбнулась ему? С тех пор Жоан тысячи раз мысленно видел эту улыбку. Но Ла больше ни разу не взглянула на него. Ла была женой мандарина. Ла любила капитана. А Жоан...

Без Ла к чему жизнь?

Он вспоминал. Теперь он чувствовал, что кровь снова струится по его жилам.

Жоан чувствовал, что вены его наполняются кровью. В сердце билась любовь к жизни. После улыбки Ла он созрел, он стал мужчиной.

Мужчиной. Но к чему? Этого мужчину терзали юношеские муки. Он взглянул на свои слишком нежные руки, на слабые мускулы. И впервые он ощутил узость своих плеч. Ему хотелось убить, умереть, заплакать. Но он не заплакал. Он улегся на ступени и припомнил всю свою жизнь. Он увидел свое ничтожество. Его душа уменьшалась перед величием моря. Он ждал, когда пробьет час судьбы. Ветер порывами дул в лицо и щекотал уши. Казалось, женская рука, китайская рука, ласкает ему лоб и шею. Ну что же! Еще несколько мгновений и потом...

Без Ла к чему жизнь?..

Он хотел сначала выполнить последний труд жизни. Он встал и спустился на палубу. Он обошел ванты, проверил галсы, укрепил тросы. Он очнулся на баке у капитанской каюты. Спустилась ночь. Ходили матросы, перенося мачты или канаты. Ветер свистел в снастях, как и в другие вечера. Ничто не изменилось на Джонке, ничто кроме судьбы Жоана. Одним Жоаном меньше.., и жизнь продолжается.

Прошел Поль Жор. Он ходил проверять ночные посты. Лунный луч играл на его груди у самого сердца.

- Эй, Жоан, что ты здесь делаешь?

Жоан сел. Он встал и что-то пробормотал. Но капитан уже прошел мимо. Он, должно быть, спешил.., или был счастлив...

Поль Жор отпер двери своей каюты. Квадрат света вырвался из нее. Юнга на мгновение украдкой заглянул в каюту: там на лакированном столе, рядом с трубкой, горела желтая круглая лампа. Высокие стулья с большими драконами вместо спинок стояли у стен. Фарфоровые вазы и бумажные картинки свисали с потолка на шелковых нитях. На шкафу, расписанном цаплями, стояла статуя Будды с серебряными глазами и животом слоновой кости. В глубине, на подушках, лежала Ла в ткани, расписанной птицами.

Жоан глядел на нее долго, долго.., в течение секунды. Потом дверь закрылась.

Без Ла к чему жизнь?

Он снял шапочку и бессознательно вертел ее в руках. Он считал шерстяные кисти: семь.., восемь... девять... Их пришила Ивелина. Значит там, в Дьеппе, есть девушка, пришивающая шерстяные кисти к шапочкам юнг. У нее глаза, как подушки с булавками. Жоан вспомнил ее первый поцелуй.., и последний...

Человек на бизани убрал парус и потушил фонарь. Ночь стала гуще. Слышались то крик ночной птицы в небе, то взрыв смеха в каюте. Ночь была спокойна, как зверь поджидающий добычу. Фонари отбрасывала прямоугольники мертвенно-бледного света, как гробы. Огонь на рее погас. Потом кто-то задул фонарь на гафеле.

Жоан начал ходить большими шагами. Он вдыхал ветер, чтобы освежить сердце. Теперь он спешил. Только Смерть казалась подругой. Он принялся насвистывать и для бодрости вспоминал красивых девчонок Дьеппа; и тех, что родом из Фландрии, толстых, с белыми животами; и тех, что прибыли из Германии, со светлыми, как пиво, бедрами и волосами цвета льна; и тех, из царства Арль, которые прячут в глазах дикую любовь; и тех, что привезены из стран неверных, с умелыми губами и без волос на теле.

Но вдруг все эти образы исчезли. Жоан почувствовал еще большую усталость. Ему было жарко. Он открыл куртку черному ветру и потрогал грудь. На ней едва пробивался легкий пух. Кожа была нежная, мягкая. И вся эта юная кожа, все это - для Смерти.

Фонарь на главной мачте только что потух. Над всей Джонкой осталось два огня: фонарь в вороньем гнезде и луна.

Жоан влез на мачту и на середине вдруг, без всякой торжественность, разжал руки...

Тело упало в воду.

Глава 18

ТРУБКА ВОДЫ

Бу Лей Сан, мандарин Сан-Кина, замер в проеме окна. Он созерцал Джонку. Свою Джонку. На палубе матросы, одни желтые, другие белые, ходили взад и вперед. Слева, на бакборте, у трапа, среди свечей, спал последним сном Жоан, маленький юнга. Над ним стоял матрос. Вдали, на баке, капитан и Ла глядели в сторону моря.., в сторону своих сердец.

Всей своей тяжестью Бу Лей Сан закрыл окно. Он опустил занавес и сел.

Он размышлял. Ла любила Поля Жора. Никаких сомнений. Она проводила с полем Жором все свои дни, все свои ночи... Бу Лей Сан улыбнулся.

Он встал. Он открыл ящик, запертый на пять ключей, и вынул трубку Великих обстоятельств. Она была смуглая, как женщина, с украшениями в форме грудей. Затем выбрал хорошее зелье. И приготовил Трубку судьбы.

По временам он взглядывал на компас Достопамятного Фа Су Лака. Все идет хорошо. Поль Жор сделал Бу Лей Сана лоцманом джонки. Он управляет рулем. И сегодня же он поставил киль на скалы. Он знал китайские моря, как свои пять пальцев. Он потирал руки. Ла любит Поля Жора. Ла и Поль Жор по воле его, Бу Лей Сана, умрут. Джонка неслась на скалы. Джонка плыла к Смерти. Бу Лей Сан производил последние расчеты. Еще несколько часов и...

Бу Лей Сан стал презирать белых людей. Они не ведают мудрости и бесстыдно плавают, не заботясь о воле воды. Он же обладает знанием и уверенностью. Ему ведомы время и место. Он улыбнулся: час близок.

Какое прекрасное любовное мщение, мщение мандарина! Он сладострастно воображал предстоящую сцену: джонка, разбившись при первом же ударе, раскрывается как переспелый гранат и рассыпает по свету зерна жизни: людей и мачты.

Все правильно. Морская карта улыбалась своими скалами. Компас клонил к северо-востоку, как и требовалось.

Бу Лей Сан вышел на палубу.

Небо было неизмеримо. И в неизмеримости океана плясал тонкий белый предмет - фарфоровая джонка. В неизмеримости джонки добродушно расхаживал мандарин Бу Лей Сан, существо измеримое. Среди раздумья он заметил, что один из ногтей, самый любимый, испачкан тушью. Он вернулся в каюту, оттер недостойный ноготь зеленым эликсиром болот Лу-Сей и отполировал его бронзовой пудрой. Потом он снова вышел с чистой совестью и чистым ногтем.

Ему оставалось жить несколько часов. Он гулял по палубе. Вялый ветер и паруса обманывали друг друга. Капитан, утомленный любовью, спал.

Бу Лей Сан подошел к рулю. Рулевой дремал, закрыв глаза. Бу Лей Сан кинул взгляд на руль. Прекрасно. Прямо на скалы.

Он прислонился к заслонам и созерцал горизонт. Подводные скалы были тут, на правильном расстоянии, тайные и верные.

На палубе ни одного китайца. Несколько дьеппцев, вытянувшись вокруг бизань-мачты, спали или гладили бороды.

Бу Лей Сан прошел мимо них. Он прошел на бак, в тень парусов, ибо она эфирна, ибо стояла жара, ибо он любил тень. Он увидел среди тонких свечей тело маленького юнги, вздутое смертью. Одна из свечей потухла. Он отвернулся. С марса дозорный прокричал час. Кто-то сплюнул.