Жёлтые цветы - Екатерина Ракитина

Мисс Митчем, судя по всему, вознамерилась взять компаньонку покойной подруги под своё покровительство. Покровительство состояло в том, что пожилая дама помыкала Джейн, как могла: посылала её то к аптекарю, то на почту, просила читать вслух скучнейшие брошюры, над которыми Джейн изо всех сил старалась не заснуть, а главное, бесконечно рассказывала о покойном мистере Форсайте, о его высоком призвании и значении его трудов.

— Если бы не болезнь Лавинии, из‑за которой он принял опрометчивое решение воспользоваться услугами местного колдуна, — говорила мисс Митчем, скорбно заламывая брови, — Джорджа ждало бы великое будущее. Когда обо всём стало известно, Джордж был вынужден оставить миссию, чтобы избежать скандала. Разумеется, его блестящий ум и редкостный дар проповедника от этого не пострадали, но, увы, высокое положение в церкви для него отныне было невозможно.

Наслушавшись в четверг за чаем о погубленной карьере мистера Форсайта, Джейн вернулась к Ленгстонам в расстроенных чувствах и застала в доме весёлую суматоху: только что приехал из школы на каникулы Руперт. Джейн, занимавшая комнату мальчика, почувствовала себя крайне неловко.

— Миссис Ленгстон, — прошептала она, отведя хозяйку в сторону, — мне лучше вернуться в Гаскин–Гейт. Я не хочу вас стеснять.

— Полно, дорогая Джейн, вы никого не стесняете, — ответила миссис Ленгстон. — И потом, вы ведь всё равно собирались к сестре, если коронер вынесет завтра решение. К чему лишние переезды.

Несмотря на сердечность миссис Ленгстон, на душе у Джейн не стало легче. Она тихонько ушла наверх, — это комната Руперта, напомнила она себе, — и, чтобы прогнать дурные мысли, по привычке взялась за бумаги мистера Форсайта. После разговоров с мисс Митчем ей хотелось заново перечитать историю о том, как заболела миссис Форсайт, и как мистер Форсайт сделал важнейший в своей жизни выбор, из‑за которого позже так пострадал.

Глаза Джейн скользили по давно знакомым ей строкам:

23 августа. Милой Лавинии всё хуже. Доктор Гийо, французский врач из Гран–Бассама, подтвердил наши самые страшные опасения. Болезнь Л. — лихорадка эдже'йара, которая около трёх месяцев назад поразила несколько деревень к северу от Аккры. Исцеления от этого недуга европейская медицина не знает, но, возможно, сказал доктор Гийо, имеет смысл обратиться к здешним знахарям, которые, по его словам, умеют облегчать течение болезни и продлевать жизнь больному. Прибегнуть к помощи колдовства…

Эдже'йара, повторила Джейн непривычно звучащее слово. Потом, смутно вспомнив что‑то, перелистала дневник на несколько дней назад и нашла нужное:

«От легчайшего прикосновения на коже Лавинии остаются синяки, — читала она, ведя пальцем по странице. — Она уже не может пить… Сижу подле неё до утра…».

— Боже мой, — прошептала Джейн. — Боже мой, это нужно показать доктору Ленгстону!.. Немедленно!..

Схватив дневник, Джейн бросилась вниз но, подойдя к двери гостиной, вдруг почувствовала, как у неё слабеют коленки. Войти, прервать мирный семейный разговор, отвлечь доктора от общения с сыном, которого он давно не видел, и высказать свои, возможно, пустые догадки… при мысли об этом Джейн растерялась. Она уже готова была уйти прочь, но потом взглянула на дневник мистера Форсайта, напомнила себе слова мистера Верниера: мы должны действовать — и решительно открыла дверь.

Миссис Ленгстон, рассматривавшая какой‑то камень, который ей с гордостью показывал Руперт, подняла голову.

— Джейн, дорогая, что‑то случилось?

— Пока не знаю, миссис Ленгстон. Но мне нужно срочно переговорить с доктором.

Доктор Ленгстон удивлённо взглянул на Джейн, потом на жену — и поднялся из кресла.

— Пойдёмте в кабинет, мисс Марпл.

8

— Слушаю вас, мисс Марпл.

Присев на краешек кресла, Джейн начала:

— Я, как вы знаете, работаю с бумагами мистера Форсайта и сейчас читаю его африканские дневники. Сегодня я нашла в дневнике описание лихорадки, которой переболела миссис Форсайт в Африке. Вот оно.

Джейн открыла заложенную пальцем страницу.

— Послушайте. «От легчайшего прикосновения на коже милой Лавинии остаются синяки. Горло так отекло, что она уже не может пить и дышит с большим усилием, особенно по ночам. Я сижу подле неё до утра, возвращая её на подушки, когда она мечется: без подушек Л. задыхается. Вчера начались судорожные припадки, настолько сильные, что доктор Крофорд опасается переломов».

Джейн подняла глаза от дневника. Доктор Ленгстон сидел, переплетя пальцы, и внимательно смотрел на неё.

— Что вы об этом думаете, доктор?

— Тропические болезни, — задумчиво произнёс доктор Ленгстон, — весьма разнообразны, для них характерны самые причудливые симптомы. Я не обладаю достаточными знаниями в этой области медицины, чтобы сказать, какова природа недуга, который перенесла миссис Форсайт. Однако она благополучно излечилась, прошло сорок лет, и я не вполне понимаю, что вас так встревожило.

— Мне показалось, всё это очень похоже на… на повреждения, которые вы обнаружили на теле миссис Форсайт, — робко выговорила Джейн, чувствуя, как щёки и уши у неё делаются пунцовыми.

Доктор Ленгстон снял очки и размял пальцами переносицу.

— Сходство, безусловно, есть. Но, мисс Марпл, едва ли заболевание может столько лет дремать в человеческом теле, чтобы потом так внезапно и губительно проявиться.

— Миссис Форсайт принимала африканское лекарство, — еле слышно сказала Джейн.

— Увы, — развёл руками доктор Ленгстон, — о лекарственных средствах африканских знахарей мне известно даже меньше, чем о тропических болезнях. Я не могу сказать по этому поводу ничего определённого.

— То есть, — печально заключила Джейн, — я зря вас побеспокоила, и в этой записи нет ничего важного?

— Сказать по совести, мисс Марпл, — вздохнул доктор, — я не знаю. Я мог бы приложить выдержку из дневника мистера Форсайта к своему отчёту, но, боюсь, коронер не сочтёт эти сведения имеющими отношение к делу.

Доктор взглянул на совершенно павшую духом Джейн и добавил:

— Впрочем, захватим тетрадь с собой на завтрашнее заседание.

— Хорошо, — кивнула Джейн. — Доброй ночи, доктор.

Поднявшись с кресла, девушка направилась к двери.

— Надеюсь, завтра всё решится, — отозвался доктор. — К тому же, наш друг мистер Верниер обещал пролить новый свет на дело.

Джейн встрепенулась и обернулась к доктору Ленгстону. Тот взглянул на неё поверх очков с самым невинным видом и произнёс:

— Доброй ночи, мисс Марпл.

***

Народу в зале Мартлет–Инн было ещё больше, чем на первом слушании.

Ещё на крыльце Джейн пришлось расстаться с доктором Ленгстоном: девушку прихватила за локоть пришедшая с викарием и его супругой мисс Митчем. Джейн с тоской проводила глазами доктора, занявшего место рядом с мистером и миссис Рикс, и покорно поднялась с мисс Митчем на галерею, где, по уверениям пожилой дамы, было почище и не так душно.

Сев у самых перил, Джейн то и дело вытягивала шею, пытаясь рассмотреть, что происходит возле двери. Она ждала мистера Верниера, но тот всё не появлялся. Мисс Митчем, поджав губы, осмотрела зал.

— Бедняжка Лавиния, упокой Господь её душу, всегда доставляла окружающим столько хлопот, — вздохнула пожилая дама. — Не по своей воле, разумеется.

Присяжные уже заняли свои места, когда у входа в зал мелькнула знакомая Джейн охотничья шляпа. Пробравшись сквозь толпу, мистер Верниер подошёл к доктору Ленгстону, что‑то сказал ему, склонившись к самому уху, и передал какие‑то бумаги. Доктор пробежал глазами первый лист и поднял на мистера Верниера изумлённый взгляд.

Мистер Хорнби, между тем, объявил заседание суда открытым.

— Сэр, я хотел бы сделать заявление, — поднял руку доктор Ленгстон.

— Доктор, мы выслушали вас во время прошлого заседания. Вы хотите дополнить отчёт?

— Скорее, полностью изменить его.

В зале зашептались. Коронер Хорнби пожевал губами и скучным голосом произнёс:

— Это несколько неожиданно. Что ж, доктор, прошу вас.

Доктор Ленгстон, сжимая в руках бумаги, переданные ему мистером Верниером, поднялся со своего места.

— Господа присяжные, во время первоначального осмотра я заключил, что покойная миссис Форсайт подверглась избиению и была задушена. Однако вновь открывшиеся обстоятельства вынуждают меня признать это заключение ошибочным. Во время своего пребывания в колониях миссис Форсайт, как следует из дневника её супруга, перенесла местную лихорадку, называемую эдже'йара, и была спасена африканским знахарем. Сегодня, перед самым началом слушания, в моём распоряжении оказалась справка, составленная в Кембридже членом королевского медицинского общества сэром Генри Калвертом, который много лет изучает тропические болезни. Позвольте, я зачитаю суду этот документ.

— Если вы считаете это необходимым, — ответил коронер.