Знак Потрошителя - Диана Удовиченко

– Так мы с вами никогда не найдем общего языка, леди, – возмутился Сенкевич. – Обещаю: завтра я постараюсь понять, что вам от меня нужно. Но сейчас я хочу спать, понимаете? Живые люди должны отдыхать.

Он снова встал, распахнул большой платяной шкаф, сделал приглашающий жест:

– Будете жить здесь, раз уж уйти не хотите. И попрошу без звуков до самого утра. Иначе буду вынужден прибегнуть к помощи экзорциста.

Такая суровая отповедь, кажется, произвела на призрака впечатление. Девица послушно скользнула в шкаф и до утра не издавала больше ни звука. Сенкевичу в конце концов удалось уснуть.

Глава 3

Дан

– И вот как сейчас этого врача искать? – Сенкевич совершенно не по-джентльменски почесал в затылке.

Перед ними на столе лежал свежий «Таймс» с новостью о том, что Потрошитель прислал в полицию почку жертвы и новое издевательское письмо.

– А зачем его вообще искать? – хмыкнул Дан. – Я все больше склоняюсь к тому, чтобы не вмешиваться.

– Ты что? – воскликнула Настя. – А как же профессиональный долг? Самолюбие, наконец?

– Я королеве Виктории не присягал. А самолюбие во время ломки как-то слегка атрофируется. Мне бы полежать…

– Дело не в профессионализме, – заметил Сенкевич. – Я уже говорил, что у каждого человека есть своя миссия, и она должна быть выполнена. Отказ от нее нарушает порядок мироздания. Это подтвердил и хранитель. Помните, я рассказывал? Очевидно, наша задача – остановить или хотя бы поймать Потрошителя.

– Смысл? – не сдавался Дан. – Ты ж сам говорил: мы должны остаться здесь. Ну а раз дальнейшего путешествия не будет, плевать мне на миссию.

– Будет, не будет… Кто знает, – неохотно буркнул Сенкевич. – Думаешь, мне больно нравится существовать в образе этого х… х… ханжи? Декларирует кодекс джентльмена, а сам по б… бабочкам ночным бегает, да таким, что глянуть-то противно.

– Значит, ты нас отсюда все же вытащишь? – Настя обрадовалась до такой степени, что вскочила, обежала вокруг стола, обняла Сенкевича и чмокнула в щеку.

Тот зарделся, как девица, и потупился:

– Ну вот, видите, что творит! Леди его, значит, смущают, а проститутки – самое оно.

– Хорошо, тогда тебе и карты в руки. Уотсон – доктор. Вот и воспользуйся его памятью. Составь список всех врачей, с которыми знаком, в первую очередь хирургов, и прорабатывай их на предмет подозрительности.

– С ума сошел? Представляешь, сколько врачей в Лондоне? Да и как мне их прорабатывать?

– Ну хотя бы список составь. Потом вместе подумаем. А я пошел…

Дан с кряхтением поднялся.

– Куда? – насторожилась Настя.

– В поле, вестимо. Свидетелей искать, народ опрашивать. Тех, кто видел жертву в последний раз. Авось повезет.

– Там уже полиция везде потопталась, – поморщился Сенкевич.

– У меня свои методы, – важно ответил Дан. – Дедуктивные.

На самом деле он полагался на единственно надежный метод, которым не могла воспользоваться полиция: звонкие шиллинги. В Ист-Энде народ небогатый, вид серебряной монеты непременно заставит свидетелей напрячь память. Кто знает, возможно, найдется ценный свидетель.

– Я с тобой! – решительно заявила Настя.

– Хватит и одного раза. Ист-Энд не место для леди.

– А я и не леди! – серьезно заявила подруга. – Я такой же оперативник, как ты. Забыл?

– Здесь ты леди. Твое появление в трущобах выглядит подозрительно.

– Не забывай, дорогой: только мое появление вчера спасло твою шкуру, – возмутилась девушка. – Если бы я не упала так удачно в обморок, Космински точно перерезал бы тебе глотку. А если уж говорить о подозрительности… что может быть подозрительнее, чем визит знаменитого сыщика в район, где недавно произошли два убийства? Раз тебя сумасшедший Космински узнал, значит, и все остальные узнают.

Возразить было нечего.

– Хорошо, подожди здесь, – вздохнул Дан.

Он поднялся в комнату Холмса, открыл шкаф и принялся разглядывать средства маскировки, к которым прибегал великий сыщик. Помимо обычных для Холмса деловых и спортивных костюмов, на вешалках болтались потертые пиджаки, старенькие пальто и даже три дамских платья. Наверху в ряд выстроились буржуазные цилиндры, демократичные котелки, плебейские кепки и чопорные женские чепцы. На полках теснились баночки с гримом, накладные бакенбарды и усы разных мастей – от седых до жгуче-черных. На гвоздях висели парики.

Изучив все это великолепие, Дан справедливо решил, что самому ему с изменением внешности не справиться, и позвал на помощь Настю.

– Ух ты! – восхитилась подруга. – Сейчас забацаем!

– Уверена?

– Конечно! Я в школе в драмкружок ходила, ты не знал? А потом еще на курсы визажистов.

Девушка с энтузиазмом взялась за дело, однако, несмотря на кружок и курсы, провозилась очень долго. Дан просил сделать из него пожилого ирландца, но состарить друга с помощью грима у Насти так и не получилось.

– Ладно, – решил Дан, – буду не отцом убитой, а братом, что ли.

– А я – твоей женой. – Настя решительно выдернула из шкафа грубое холщовое платье и уродливый чепец, снова взялась за грим.

Во второй раз получилось лучше – по крайней мере, ей удалось избавиться от белизны лица, свойственной только благополучным англичанкам, и создать видимость сероватой то ли от загара, то ли от грязи кожи. Чисто вымытые волосы Настя спрятала под чепец, и вот уже перед Даном стояла фермерша неопределенного возраста.

– Пошли, что ли? – грубовато спросила она.

Выйти из дома получилось только около трех часов. Вскоре они уже катили в кебе в сторону Ист-Энда.

– Какой план? – спросила Настя. – Куда пойдем в первую очередь, где искать свидетелей будем?

– Можно бы запросить данные в Скотленд-Ярде, – сказал Дан. – Но не думаю, что они успели много раскопать чуть больше чем за сутки. Да и ехать туда в таком виде… – Он покосился на рыжую бороду, которую Настя крепко посадила на клей.

– По крайней мере, мы и без полиции знаем прозвище, – напомнила девушка. – Смуглянка Энни.

– Начнем со «Сковороды», – решил Дан.

Самый известный трактир Ист-Энда был открыт с полудня и до самого утра. Сейчас, в середине дня, здесь было совсем немного посетителей: пока не закончили работу возчики, рабочие верфи и уличные продавцы. И время жриц любви еще не наступило. За столами сидели несколько человек да у стойки отирались два пьяненьких типа. Худощавый трактирщик с унылым недовольным лицом лениво протирал грязноватым полотенцем оловянные кружки.

Дан подошел к стойке, выложил несколько мелких монет, застенчиво попросил:

– Мне бы выпить чего с дороги, покрепче да подешевле. И жене моей.

– Есть джин, пиво, – буркнул трактирщик.

– Джин давай, друг, – кивнул Дан.

Мужик оказался неразговорчивым. Молча придвинул кружки, отошел на другой конец стойки. Дан сделал небольшой глоток, выдохнул, подождал, пока напиток с едким можжевеловым запахом перестанет обжигать глотку. Громко, на весь трактир, произнес:

– А что, добрые люди, может, кто видел мою сестру? Энни ее зовут. Маленькая такая, смугленькая, с черными волосами. Пропала она, в гости не приезжает, писем не пишет.

Настя горестно кивала, подтверждая слова «мужа». В трактире стало тихо, даже пьяные перестали переругиваться друг с другом. Все были наслышаны про убийство. Дан продолжал, как будто не заметил напряженной тишины, повисшей в заведении.

– Непутевая она у нас, что уж. И не стал бы искать дуру, но ведь у нее сынишка растет. Хороший мальчишка, шустрый. Что овец пасти, что по дому помочь. Так вот моя сестрица бесстыжая даже деньги на его пенсион присылать перестала. А у нас своих ртов четверо…

– Погоди, дружище. – Трактирщик подошел, положил на плечо тяжелую руку. – Если ты про Смуглянку Энни, так держись: придется тебе теперь самому ее сына кормить.

– Это почему? – глупо переспросил Дан. – Сбежала, что ль, куда? Замуж выскочила? В который раз уже…

– Убили ее, – коротко обронил трактирщик. – Зарезали.

Настя испуганно охнула, прикрыла рот ладонью. Дан изображал непонимание и ступор.

– Душегуб у нас объявился на улицах, – пояснил трактирщик. – Потрошитель.

– Ой, горе какое! – всхлипнула Настя. – Как же мы теперь выкрутимся…

Дан дрожащей рукой приобнял ее:

– Ничего, жена. Мальчишку поднимем. Не чужой ведь, родная кровь. А ты вот что, добрый человек, – обернулся он к трактирщику, – может, знаешь кого из ее подружек или друзей? Найду их, вдруг от сестры какое имущество осталось? Заберу для ее сына. Все польза мальчишке.

Трактирщик пожал плечами:

– Нет, не знаю, друг. – И, внезапно расщедрившись, плеснул в кружки еще по порции джина. – Выпей вот. Платить не надо.