Ярость льва - Джек Хиггинс

– Вы что-то знаете о нем? – спросил генерал. – Что-то компрометирующее?

Де Бомон вернулся и опять сел в кресло.

– Вы, конечно, помните, что в Алжире я занимал должность командира десантного полка, а в первой половине пятьдесят девятого года возглавил разведку в Главном штабе наших войск в этой стране.

– Да, но каким образом это связано с Меллори?

– Видите ли, мы вели специальное досье на людей, которых подозревали в связях с Фронтом национального освобождения и другими подобными организациями. Такое дело было заведено и на Нила Меллори, капитана моторной яхты, приписанной к порту Танжер. Мы располагали данными, что, занимаясь контрабандным вывозом табака в Испанию и Италию, он перевозил и оружие для националистов.

Хэмиш Грант выпил и осторожно поставил стакан на стол:

– Иными словами, это неразборчивый в средствах молодой человек, который стремится делать деньги на чем угодно. Вы не сказали мне ничего такого, до чего я не дошел бы сам.

Он передал стакан Энн:

– Налей мне еще, дорогая.

– Из его досье больше всего мне запомнилось то, чем он занимался до Танжера, – сказал де Бомон. – Помните, генерал, книгу, которую вы дали мне в прошлом году? Материалы военного ведомства, озаглавленные «Новая концепция революционной войны». Вы тогда еще сказали, что она написана неким блестящим молодым офицером в пятьдесят третьем году за несколько месяцев, прошедших со времени его освобождения из концлагеря в Корее. В свое время это была сенсация.

Генерал напрягся, сжимая рукой набалдашник трости.

– Боже мой, – сказал он. – Меллори. Полковник Нил Меллори...

– Знаете, как его называли после той неприятности в Малайе? Перакский мясник, – спокойно продолжал де Бомон.

Звон разбитого стекла заставил его обернуться. На него не мигая смотрела Энн, недоумение застыло на ее лице.

– Что все это значит? – Она медленно перевела взгляд на Хэмиша Гранта.

Старый Грант успокаивающе похлопал ее по руке.

– А вы уверены, что это тот самый человек?

Де Бомон пожал плечами:

– Совпадения такого рода крайне маловероятны. К слову сказать, я только однажды видел его фотографию, но это запоминающееся лицо.

– В чем дело, Хэмиш? – опять спросила Энн. Она явно нервничала.

Де Бомон ничего не понимал:

– Пожалуй, я пойду? Искренне прошу прощения за то, что позволил себе омрачить такой прекрасный вечер, но как друг я не мог умолчать.

– Вы поступили правильно. – Хэмиш Грант встал. – Я очень вам признателен. Надеюсь, мы еще увидимся?

– Конечно.

Генерал снова уселся в кресло, а де Бомон и Энн вышли в холл.

– Подождите минутку, Джагбир отвезет вас вниз на машине, – сказала она.

– Не стоит. Прекрасный вечер, прогулка мне не повредит.

Он поднес к губам се руку, потом быстро накинул пальто, открыл дверь и улыбнулся:

– Спокойной ночи, Энн.

– Спокойной ночи, полковник, – холодно сказала она.

На душе Энн было тяжело. Рассказ де Бомона о прошлом Меллори больно ранил ее. Слишком уж далеко зашла она в своем увлечении.

Де Бомон спускался по ступеням, направляясь к воротам, когда из кустов вышел Жако:

– Что случилось?

– Спокойно, дорогой мой. Я запустил колесо, все завертелось. Теперь нужно только немного подождать.

Послышались чьи-то шаги, и Жако быстро увлек де Бомона в тень. Через несколько секунд мимо них по направлению к дому прошел Меллори.

– Что будем теперь делать? – прошептал Жако. – Вернемся на Сен-Пьер?

Де Бомон отрицательно мотнул головой:

– Ночь только начинается. Впереди еще масса интересного. Думаю, лучше всего сейчас спуститься вниз, в отель. Посидим, выпьем по стаканчику контрабандного виски у нашего старого друга Оуэна. Мы сможем наблюдать и оттуда. – Он тихо засмеялся, вышел из ворот и зашагал вниз, по узкой и белой от лунного света тропинке.

– Кем он был, Хэмиш? – тихо спросила Энн. – Я хочу знать.

– Нил Меллори? Отличный офицер-десантник, великолепный военный мемуарист, награжден несколько раз. Кроме того, Палестина. Малайя – где он только не воевал. В Корее получил ранение и попал в плен где-то под Имчжином. Два года провел в лагере.

– А потом?

– Насколько я могу судить, его побаивались. Особенно начальство, типа Лоуренса или Орда Уингейта, упокой Господи его душу. Есть такие люди, они не могут жить и служить спокойно, в мирное время для армии они скорее обуза.

– Де Бомон сказал, он был полковником? Такой молодой?

– Да, видимо, один из самых молодых в армии. Написал книгу «Новая концепция революционной войны» для военного ведомства. Вокруг нее в свое время было много шума. Многие считали, что он настроен прокоммунистически. Цитировал книжонку Мао Цзэдуна о партизанской войне, как Библию, черт его побери.

– И что случилось?

– После этой корейской неприятности он получил звание полковника. Потом его послали в Малайю – не смогли придумать ничего умнее. Дела там шли из рук вон плохо. Некоторые районы практически полностью контролировались коммунистами. Меллори поставили во главе какого-то местного формирования. Это был даже не полк – человек сто от силы. С набором в армию не клеилось. Брали низкорослых крестьян-малайцев, прямо с рисовых полей.

– И что, он сделал из них хороших солдат?

– Месяца через три они были самой грозной силой в малайских джунглях. А спустя полгода их уже никто не называл иначе, как «тигры Меллори».

– А при чем здесь Перак?

– Там произошла кульминация драмы, или трагедии, как тебе больше нравится. В то время Перак кишел коммунистами-партизанами, особенно на границе с Таиландом. И Меллори поставили задачу очистить от них район раз и навсегда.

– Он сделал это?

– Можно сказать, что так. Но когда все кончилось, он заслужил себе новое прозвище.

– Перакский мясник?

– Вот именно. Человек, который приказал расстреливать пленных, который ввел в практику пытки при допросах, действовал с жестокостью целенаправленной и хладнокровной.

– Его уволили?

– Нет. Если бы его уволили, неизвестно, куда потянулась бы ниточка. Они просто заставили его уйти в отставку, а репортерам подсунули какую-то байку о том, что после китайского плена у чего неладно с психикой. Доказательств ни у кого не было, и дело замяли.

Какое-то время Энн молча смотрела на огонь, потом покачала головой:

– Человек, которого ты описал, просто чудовище. Нил Меллори не такой. Я уверена.

Генерал похлопал ее по руке:

– Он тебе понравился, да?

Она ничего не ответила, и старик вздохнул:

– Видит Бог, это должно было когда-то произойти. Столько времени прошло со дня смерти Энгуса, Энн, столько времени.

Дверь открылась, и вошел Джагбир. За ним следовал Меллори.

– К вам мистер Меллори, сэр.

Хэмиш Грант выпрямился в кресле, расправил плечи и спокойно сказал:

– Пригласи полковника Меллори войти, Джагбир.

Меллори остановился посреди комнаты. Черные глаза спокойно смотрели с белого как мел лица.

– Кто вам сказал?

– Де Бомон, – ответил генерал. – Когда он возглавлял французскую военную разведку в Алжире в пятьдесят девятом году, то собирал данные о людях вроде вас. Насколько я понимаю, вы доставляли оружие из Танжера людям из ФНО. Это верно?

Меллори почувствовал глубокое облегчение. То, что де Бомон узнал его по Северной Африке, безусловно, неудача, но его деятельность в Танжере, по всей видимости, не произвела особого впечатления, а это было самое главное.

– Какое это имеет значение? – сказал он. – Я имею в виду мое прошлое.

– Послушай, парень, мне наплевать на Танжер. Я хочу выяснить, чем ты занимался в Пераке!

– А если я скажу, что вас это не касается?

Старик оставался совершенно спокойным, а Энн рванулась вперед и взяла Меллори за руку.

– Пожалуйста, Нил, я должна знать.

Она смотрела на него своими огромными глазами, но Меллори, ничего не ответив, резко повернулся и вышел из комнаты. На террасе он остановился и долго смотрел на залив. Водная гладь переливалась в лунном свете, где-то вдалеке мерцали огни проходящих судов. Он устал, душу переполняла горечь от сознания никчемности собственных усилий. Наконец он услышал звук шагов по гравию и оглянулся. Хэмиш Грант и Энн стояли на ступенях.

Энн подошла к Меллори. Какое-то время она молча глядела на него. Вдруг вся подалась вперед и прижалась лицом к его груди. Меллори нежно обнял ее.

Плотная фигура генерала темным пятном выделялась на фоне бледного вечернего неба. Сжав в руке набалдашник трости, он смотрел под ноги. Со стороны его можно было принять за античную статую.

– Полковник Меллори, – сказал он вдруг голосом, не терпящим возражений, – я жду вас.

9. Перакский мясник

Лейтенант Грегсон похаживал взад и вперед, сжимая в зубах сигарету, всем видом пытаясь изобразить полное равнодушие к происходящему. Рядом полдюжины малайских солдат сидели на корточках в высокой траве, о чем-то негромко переговариваясь. У самого края поляны на суку висел вниз головой труп. Под ним на земле еще дымились угольки потухшего костра. Кожа на голове повешенного облупилась и свисала клочьями. Вонь была настолько несносной, что казалась Грегсону ощутимой на вкус. Его заметно передернуло, и он задумался о том, что могло задержать полковника.