Сага о Мрачных Водах. Призраки Перламутра - Илья Сергеевич Ермаков

И никого вокруг.

Мы наконец одни.

Звуки дикой природы словно райская услада. Никакого шума машин, грохотания поездов в метро, толпы людей на Перламутровом Пляже. Единственное, что меня не раздражало в городе — топот пингвинов по песку. Милые создания. Грех злиться на них.

Покоем я наслаждалась недолго. Сильные руки подхватили меня и понесли прямо к воде.

Шон уже успел раздеться и остаться в одних плавках. Но не я!

— Шон! Шон! Что ты делаешь? Не надо меня в воду! Я еще не…

Но останавливать его надо было, когда мы еще в машину не сели. Вокруг полетели водные брызги. Шон заходил в воду, утаскивая меня с собой.

— Черт возьми, Шон! Без твоих выходок ни одна поездка не обходится!

А он даже не слушал.

Мне пришлось прижаться к нему как можно сильнее, чтобы он меня в воду не бросил. А он хотел. Черт возьми! Он хотел бросить меня в воду, но у него ничего не вышло из-за моей крепкой хватки. Я замком сцепила руки вокруг его шеи.

Тогда Шон просто зашел на глубину и отпустил меня, когда уровень воды дошел до груди.

— Поэтому ты и выходишь за меня замуж, разве нет? Ты хочешь, чтобы я тебя всегда развлекал.

— Придурок! У меня только одна сменная рубашка и шорты.

— Вот и наденешь их на обратном пути, а это…

Этот взгляд… я знаю этот хитрый коварный взгляд! Он уже готов сделать это…

— Нет, Шон! Нет! Прошу!

Остановить его невозможно.

Он опустил свои руки под воду и схватился за край моей футболки. Я пыталась бороться с ним, но все тщетно. В воде это делать гораздо сложнее. Шон потянул за футболку, пытаясь избавить меня от нее. И я сдалась.

Конечно, сдалась. Всегда сдаюсь. Потому что мне это нравится.

— Ты была права, когда сказала, что не успела раздеться. Я решил это исправить!

Он отбросил мою футболку в сторону, и она осталась плавать на поверхности воды.

— Шон!

А потом он набирает воздух в легкие и ныряет под воду. Я чувствую, как его пальцы аккуратно стягивают с меня шорты, и смеюсь. Щекотно.

— Шон! Боже! Что ты делаешь?! Шон!

Я оглядываюсь по сторонам — только бы никто нас не увидел.

Он выныривает с моими шортами в руках и пускает их плавать вместе с футболкой.

Поскольку я даже не успела надеть купальник, то осталась в одних трусиках.

— Так-то лучше, — он нахально улыбается, довольный собой.

— То ли еще будет…

— Иди ко мне, милая.

Сопротивление бесполезно.

Признаюсь честно, я и не хочу сопротивляться.

Шон целует меня в губы, в подбородок, в шею, спускается ниже… и даже, когда он уходит под воду, я чувствую его губы на своем теле.

— Только не снимай тру…

Снял.

Он вынырнул передо мной с белыми трусиками в зубах.

— Извращенец!

Шон пустил их плавать по воде. А потом его руки снова полезли под воду.

— Шон. Ты серьезно?

— А почему бы и нет? Мы ведь одни. И нам никто не помешает. Это наш день. И я хочу провести его так, как мы любим.

Шон снял плавки и отбросил их за спину.

— Добился своего, да? Теперь доволен?

— Ты сама сделала меня самым счастливым человеком на свете.

— Не я сделала. А позволила тебе самому стать им.

В ответ он обнимает меня и прижимает к себе. В воде мы еще этого не пробовали. Шон рассказывал, что давно об этом фантазировал, но удобного случая не было.

И вот момент настал.

А я не хотела, чтобы это заканчивалось. Мне не хотелось выходить из воды. Я была готова весь день целовать его и обнимать, пока рыбы не съедят нас в ночи.

И в этот миг единения, в миг блаженства, душевного отдыха и телесного наслаждения… появились они.

— Подожди, Шон.

Я уперлась руками в его грудь и отодвинулась в сторону.

— Что такое?

— Ты слышишь?

Он потянулся и оглянулся по сторонам, пытаясь прислушаться к голосам, раздающимся из леса. Голосам, становившимся для меня все звучнее и звучнее.

— Люди…

— Проклятье, Шон! Надо вылезать и одеваться сейчас же! Кто-то идет!

— Что за облом? Черт! Черт!

Шон принялся быстро хватать нашу одежду, плавающую неподалеку. Он мигом передал мне футболку и шорты. Сам нацепил плавки. Мы помчались к берегу, одеваясь на ходу. Это оказалось чертовски неудобно. Мокрая футболка противно липла к телу. Шорты нормально не расправлялись, а слипались так, что ногу не просунуть. Про трусы вообще пришлось забыть. Лишь бы прикрыться хоть как-то.

А голоса становились громче и громче. Целая компания людей неумолимо приближалась к нам.

— Давай я помогу тебе!

Шон помог расправить футболку на моем теле.

— Что будем делать?

— Ляжем на траву, словно искупались в одежде и ни о чем не подозревали.

— Думаешь, это хорошая мысль?

— А у тебя есть другие?

— Конечно, нет! Черт! Как же это все глупо!

— Попробуем от них отделаться. Может, они просто пройдут мимо?

— «Мимо»? Как же! Пришли небось тоже на пикник. Черт! Проклятые шорты!

Шорты никак не хотели натягиваться выше колен. Благо, Шон помог мне и с этим. Мы выбежали на берег и рухнули в траву на спины. Пытаемся отдышаться и сделать вид отдыхающей парочки, которой вздумалось покупаться в одежде.

— Где мои трусы, Шон?

— У меня.

Он показал мне свой кулак, из которого торчала белая ткань.

— Дай сюда. Надо запихнуть их в карман. Быстрее-быстрее, а то заметят.

В шортах Шона карманов не оказалось. Пришлось пихать их в мои.

— Просто лежим, словно ничего не услышали, хорошо?

— Да, да, просто лежим, — кивнула я и опустила затылок на траву.

Взяв Шона за руку, я старалась справиться с частым дыханием.

Теперь я смогла различить голоса:

— Смотрите! Это место занято.

— Поищем другое?

— Или познакомимся?

— Они там лежат. Видите?

— Давайте познакомимся. Может, мы сможем отдохнуть вместе с этими милыми людьми?

Мы с Шоном прикинулись спящими и закрыли глаза. Может, они не станут тревожить спящих людей?

Я ошиблась.

— Простите! — раздался над ушами женский писклявый голосок. — Прошу прощения!

Она будто пытается нас разбудить! Нет, нагло хочет нас разбудить.

— Простите!

Это было невозможно больше терпеть. Пришлось открыть глаза и «проснуться».

— Ой!

Женщина попятилась назад.

— Простите! Прошу прощения! Я не заметила, что вы спали!

Ага, как же!

Еще чего ты не заметила, слепая курица?

— Мы не хотели вам мешать! Мы и не думали, что здесь кто-то будет. Обычно это место всегда свободно. Мы живем неподалеку, а потому частенько ходим на Румяное