Ковчег изгоев (СИ) - Куницына Лариса

— Что скажете о предмете, который он передал нам?

— Ничего. Я сразу сел за штурвал спидера, а он с Ионой сзади. Он сказал, что что-то нашёл, но мы уже удирали от города в вашу сторону. Мне было не до таинственных предметов.

Я отпустила его и пригласила к себе Гедиминаса Цилиниса. Мы также попросили его приложить руку к планшетке идентификатора и направили ему в зрачок камеру. Кибер вскоре выдал ответ, который меня несколько удивил. Выяснилось, что Цилинис в течение более двадцати лет работал помощником по научной части и космонавтом-исследователем на звездолётах Европейского космического агентства, читал лекции в Сорбонне и Кембридже, имеет научные степени в областях астрохимии, физики излучений и прикладной психологии. Пять лет назад вышел в отставку и покинул Землю.

— Это из-за дочери, — пояснил он, спокойно устроившись в кресле. — Она тоже родилась слепой. Операцию на глазах можно было сделать только после того, как она вырастет, не ранее пятнадцати лет. Когда пришёл срок, она вдруг отказалась от лечения и просила меня тренировать её. Поэтому я ушёл в отставку, и мы всей семьей улетели на планету Бриндтаун в системе Веги. Знаете, такой отдалённый, спокойный идиллический мирок. Я думал, что там ничто не будет отвлекать нас с Кристиной от занятий. К сожалению, у неё не хватило способностей. Вскоре она впала в отчаяние и начала отдаляться. У неё появились друзья, которые вроде заботились о ней. А потом я неожиданно узнал, что они уговорили её лететь в какой-то райский уголок Вселенной, где все счастливы. Я едва успел втиснуться в отлетающий челнок, на котором она улетала с Бринтдауна. И вскоре мы оказались здесь…

— Чем вы занимались в городе?

— Тем же, чем и все… — пожал плечами он. — Работал в поле, ходил в Храм. Тупое существование, но даёт достаточно времени для размышлений и наблюдений. Кристина вполне счастлива. Она верит Белому Жрецу и любит слушать Голос.

— А вы?

— Я чувствую себя слишком старым, чтоб верить такой грубой лжи. Иногда мне хотелось поверить, так было бы проще: те, кто верят, счастливы. И у меня вроде получалось, но потом я снова понимал, что всё это чушь. Я достаточно хорошо помню Землю и свою работу в космофлоте, чтоб понимать, что здесь происходит.

— В городе есть сопротивление?

— Нет, — покачал головой он. — Думаю, нет. Там, в основном те, кто слушают Голос и поклоняются Божеству Света, а те, кто не оболванен, слишком хорошо понимают, в какой опасной ситуации они находятся. Сопротивление в такой ситуации смертельно опасно. Там все наблюдают друг за другом и доносят обо всём. Везде шпионы и подслушивающие, подглядывающие и прочие подобные устройства. Я их чувствую. Думаю, что есть и телепаты, которые выявляют инакомыслящих.

— Но вас не выявили.

— Может, и выявили. Я ведь угодил в подземелье. Хотя, я сейчас думаю, что, может, меня специально подсадили в камеру к этим двоим перед побегом. Я выгляжу куда более подозрительно, нежели они. И если разбираться, кто из нас троих был подослан, скорее вы подумаете, что я.

— А, по-вашему, кто?

— Не знаю. Виталий сильный, умный и, я бы сказал, себе на уме. Скрытный. Такого нелегко сломить, но если его сломали, он должен был перейти на сторону врага. Так ему легче: просто сменить идеалы, чтоб выжить. Девочку сломали, это точно. Насколько она может быть опасна, сказать сложнее. Я с ней почти не разговаривал. Она только плакала и молчала. Так что решайте сами.

— Хорошо, что насчёт того предмета, что вы нашли в спидере?

— Я сел на заднее сидение и почувствовал, что какой-то предмет упёрся в бок. Я взял его и ощупал. Судя по форме, это стандартный киберпульт с развёрткой на пару тысяч ячеек.

— А если они хотели, чтоб пульт попал к нам?

— Тогда действительно незачем было устраивать такую погоню. Или они знали, что в последний момент вы устроите здесь такой катаклизм?

— Вряд ли…

— Мне жаль, что я ничего не смог толком прояснить, — он развёл натруженными руками. — Боюсь, я оказался лишь пешкой в этой игре, но не хочу даже косвенно быть причиной ваших неприятностей. Поэтому я и заговорил об этом в самом начале. Вы ведь ведёте наблюдение за нами?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я молча кивнула.

— Я буду в своей каюте и постараюсь не создавать вам проблем, — произнёс Цилинис. — Я могу пользоваться терминалом библиотеки?

— Конечно, доступ к нему открыт для всех.

Иона Белогурова находилась в медотсеке и, чтоб побеседовать с ней, мне пришлось подняться на четвёртый уровень. Однако для начала я зашла в техническую лабораторию, где Хок вместе с Белым Волком и Лином Эрлингом занимался загадочной посылкой в промасленной тряпке. Когда я вошла, небольшой продолговатый прибор с экраном и большим количеством разноцветных кнопок лежал на столе. Лин сидел за пультом, а Хок и Белый Волк разглядывали сложную и, вместе с тем, стройную схему на большом экране.

— Ну, и что это? — поинтересовалась я, подходя к ним.

— Ключ, — обернулся ко мне Лин. — В этом пульте содержатся систематизированные коды доступа к множеству систем, которые нам неизвестны.

— То есть, с его помощью мы можем взломать некие коды и получить управление какими-то системами?

— Нет, — возразил Хок. — Ничего не нужно взламывать. Это и есть доступ. Это что-то вроде наших с тобой микрочипов, но если сам микрочип дает лишь доступ, то этот пульт позволяет управлять… только мы не знаем, чем.

— Предположить можно?

— Можно, — кивнул Лин. — Объём решётки кодов позволяет сделать вывод о том, что мы имеем доступ к огромному количеству различных многоуровневых систем, сравнимому, скажем, с полным комплексом управления среднего транзитного космодрома.

— Правда? — заинтересовалась я, подходя к экрану. — Здесь поместилось бы всё, от грузовых тележек и топливопроводов до пусковых установок?

— Включая сортировочный аппарат в отделе корреспонденции и систему вентиляции в кафе, — подтвердил он.

— То есть, тут может быть всё?

— Абсолютно всё.

— А они не могут сменить коды? — поинтересовался Белый Волк.

— Нет, — покачал головой Хок. — Система имеет вид решётки. Все элементы в ней взаимосвязаны. Попытка изменить коды может нарушить связи и тогда комплекс в целом будет неуправляем.

— Судя по всему, это вещь индивидуального пользования, — заметила я, покосившись на пульт. — Она создана для того, кто хотел держать все нити в одних руках.

— И того, кто знал значение кодов, — добавил Хок. — А мы их не знаем. Максимум, что мы можем делать, жать на кнопки наугад. Может, что-нибудь там нарушим.

— Покажите пульт Стэну, — распорядилась я. — Он был у колдуна на особом положении. Может, что-то знает.

— Хорошая мысль, — одобрительно кивнул Хок.

После этого я пошла в медотсек. Дакосту я нашла в его кабинете. Он сидел за своим компьютером и что-то читал с экрана.

— Справляетесь, доктор? — поинтересовалась я.

— Пока да, — ответил он, оторвавшись от экрана. — Может, не так эффективно, как МакЛарен, но все мои пациенты живы и идут на поправку. Он, действительно, решил провести этот ритуал с камнем? — неожиданно спросил мальтиец.

— Да, — я устало присела в кресло у камина. — Он так решил.

— Это опасная затея.

— Поздно, доктор. Нужно было говорить об этом ему.

— Но он проводил раньше такие ритуалы?

— Говорил ли он с космическими булыжниками? Сомневаюсь.

— Он проводил ритуалы, связанные со стихиями, в частности, со стихией земли? — уточнил он свой вопрос.

— Понятия не имею.

— Он вам не рассказывал? — удивился Дакоста.

— Он скрытен, когда речь заходит об этой сфере его интересов, — терпеливо объяснила я. — А у меня уже давно есть правило, не вытягивать из мужчины то, о чём он не желает говорить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, мужчины это ценят, — подтвердил он. — И вы позволили ему пойти на эту авантюру?

В его тоне даже слышалось что-то вроде осуждения. Я усмехнулась.

— Он не нуждается в том, чтоб ему кто-то что-то позволял. Вы же знаете, что люки звездолёта не открывались, и ни одно транспортное средство не покинуло борт.