Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2) - Николай Берг

— Это что за публика? — спрашиваю я у стоящего неподалеку парня в флотской форме.

Он окидывает меня орлиным взором и до ответа не снисходит. Ну и ладно, не ровен час попадется он мне в лапы, намажу ему уши зеленкой…

В гуще этой публики, что сидит у ангара ведется какая-то работа — словно отбирают кого-то. Иду мимо, поглядывая на странное и непонятное для меня действо. Запашок к слову от этой кучи грязнуль застойный — застарелой грязью пахнет. Но подойдя ближе, замечаю, что этот странный народец не однороден, есть и те, кто почище, они стараются держаться наособицу, не смешиваясь с грязными. Поодаль сидят на садовой дорожке и вполне чистые, но их точно охраняют со всем тщанием и автоматы наизготовку и руки сидящие держат на головах. О, а парочку вообще под явным конвоем ведут к тем — сидящим под охраной. Один из конвоируемых в камуфляже, второй в гражданке. И взгляды у них какие-то скользко-боязливые. Совершенно неожиданно один из сидящих бомжей подскакивает и кидается на того, что в камуфляже, вопя хрипло и злобно:

— Аааа, Чмаренко, сбылось, сбылось! Я верил сука, что будет!! Вот тебе! — и вцепляется в рожу отшатнувшегося от неожиданности камуфлированного ногтями. Отпихнутый стремительным толчком броском конвоир от неожиданности мелко перебирая ногами, чуть не упав, отлетает в сторону спиной вперед. Камуфлированный бьет коленом по яйцам своему обидчику, явно мажет, потом лупит кулаком, но тоже мимо и вот уже парочка вцепилась друг в друга и трясет за грудки. Не, драчуны из них никакие, хотя визжат и плюются друг в друга, благо на такой дистанции не промажешь. Растерявшийся от этого конвоир, не долго думая, с размаху дает прикладом в лоб бомжеватому участнику, и — не обижая второго — бьет и ему прикладом по башке. Камуфлированный переносит удар стоически, башка видно крепкая, а бомж валится в полуобморочном состоянии, но так и не отцепившись от врага. К месту инцидента подбегает несколько человек, отвешивая немилосердно пинки и затрещины обоим сцепившимся, отдирают противников друг от друга. Бомжеватый остается лежать на земле, закатив глаза и постанывая. Камуфляжный размазывает кровищу из царапин по морде. Неприятная у его морда — тупая, упертая и злобная, квадратная такая морда. Вроде даже видал я ее когда-то. Но как пациента не помню. И черт с ним. Мало ли в мире неприятных рож. Вот тот, что на земле лежит, похоже получил крепенько. Не успев подумать толком, подхожу к валяющемуся на земле, поливаю ватный шарик нашатырным спиртом, подношу к носу бомжа. Тот мигом приходит в себя, вертит башкой, чихает и не успеваю я разогнуться, как он хватает меня за рукав и начинает опять вопить непонятное:

— Вот он, вот! Он нас этим людоедам сдал. Я узнал его, он поставщик! Он нас сюда привез, Чмаренко, гляди! Вот он, я его узнал!! Аааа, ты думал тебе это сойдет! Держите его, он из этих ментов-людоедов!

У меня от рывка сваливается с плеча автомат, тыкается стволом в лежащего, и тот заводит визг уже почти ультразвуковой:

— Спасите, убивают, убивают! Сокрытие! Я свидетель! Держите его, держите, не дайте ему стрелять! Чмаренко, держи. Держи!

Тут совершенно неожиданно кто-то вцепляется в меня сзади, чуть не падаю, потому что в такой позе устойчивость у меня аховая. Успеваю только заметить, что судя по камуфляжу штанов сзади меня — это как раз подоспел поцарапанный Чмаренко. Да что они тут с ума посходили, что ли? Но это раньше я был смирный и добрый, события последних месяцев многому научили, поубавилось гуманизма-то. Тут лежащий пытается дать мне кулачком в глаз, успеваю наклонить голову и вместо глаза кулачок втыкается в край каски, козырек. А, больно? Ну, сами напросились! Тяжеленный Чмаренко давит к земле, бомж тянет за рукав — ладно, будет вам и белка, будет и свисток! Просто сгибаю ноги, падаю достаточно быстро, чтобы под тяжестью туши Чмаренки, земным притяжением и моим собственным весом колени попали куда надо — левое в шею бомжа, правое ему по другую сторону тянущей меня за рукав руки — в ребра. Есть, обмяк, скотина грязная, теперь сопящий Чмаренко остался. Так он тоже хорошо стоит, давит на меня, а вот за своими яйцами и не следит, а они аккурат у меня под локтем оказываются, ну грех не врезать. И я бью локтем, и еще и еще. Все, свалился с меня, затянул что-то вроде «уюююююю». Отскочить в сторону не получается — натыкаюсь на кого-то сзади и меня мигом берут под белы руки. Да так крепенько, что особенно дергаться не охота.

— Что тут происходит? — ну ясно какое-то начальство пожаловало. Хороший голос такой, командный. Незнакомый, что хуже. До меня начинает доходить, что я вляпался в какую-то очень мутную и явно неприятную ситуацию. Два других фигуранта у меня не вызывают ни малейшей симпатии. Черт меня дернул с нашатырем соваться. Шел бы себе мимо… Что особенно паршиво — у меня ловко выдергивают из кобуры пистолет, точно так же ловко сдергивают автомат, отщелкнув карабин ремня. Хватко, ничего не скажешь. И за руки держат крепко. И общая картинка не воодушевляет. Оно конечно у всех тут рыжие повязки. Но знакомых рядом нет и мне все это очень не нравится.

— В ходе конвоирования двух пленных из людоедов на одного подконвойного свершил нападение ранее задержанный раб. Потом они вдвоем накинулись на этого вот, обвиняют его в помощи людоедам и поставкам им живых людей. Говорят, что он их обоих людоедам привез — достаточно складно приводит к внятному объяснению все тут творившееся парень-конвоир.

— Ваши документы? — весьма недружелюбно спрашивает у меня старлей. Судя по форме — из Ржевских. Хотя тут не только с полигона люди.

— Не могу достать — руки держат — отвечаю я ему.

— В каком кармане ваши документы? — игнорирует мои пояснения старлей.

— Сначала предъявите свои — на право проверки — пытаюсь соблюсти лицо я.

Вместо ответа старлей кивает башкой. Стоящий с ним чувак без знаков различия бесцеремонно, но умело обыскивает меня. Ну вот и «Малыша» с меня сняли и рации я лишился. Здорово, ничего не скажешь. Старлей берет в руку мое заламинированное удостоверение. Удивленно смотрит:

— Из охотничьей команды? Кронштадт? Интересное кино. И что скажете по поводу обвинения в сотрудничестве с людоедами? Двумя свидетелями, что характерно.

Бомжика тем временем привели повторно в чувство, то ли посредством поднятой с земли ватки, то ли несколькими хлесткими пощечинами, благо применяли все сразу. Сидит. Мотает башкой. Чмаренко тоже вроде стал в себя приходить. Сейчас начнут бочки катить. А я так и не понимаю, в чем суть дела. Не возил я людей для сектантов, точно знаю. Я б запомнил, если б что такое было. Уверен.

— Скажу, что понятия не имею кто вы такой и с какой стати ваши люди меня обезоружили и держат — говорю по возможности спокойным голосом. Вроде получилось.