Меч Шаннара - Терри Брукс

— Мой брат заточен в подземелье, которое находится под этим замком. Вам нечего бояться. — Он помолчал и добавил:

— Вы знаете, у него повсюду так много друзей.

И Меньон, и Шерл согласно кивнули в ответ, так как от них ждали именно этого.

— А он не убежит из этого подземелья? — осторожно осведомился Меньон.

— Прошлой ночью он пытался убежать с помощью своих друзей. — Паланс победоносно улыбнулся. — Они пытались бежать, но их схватили. Теперь они упрятаны в подземелье навечно. Там Стенмин. Вы должны познакомиться с ним.

Паланс вновь замолчал, уйдя в свои мысли и забыв об окружающих. Затем, словно очнувшись, он приказал стражнику проводить Меньона и Шерл в отведенную для них часть дворца. Там они смогут отдохнуть, привести себя в порядок, переодеться и после этого присоединиться к королю для завтрака, поскольку было еще очень рано и солнце только всходило. Кроме того, к Меньону подошел опытный врач, который предложил сделать ему перевязку и дать необходимые мази и лекарства. Шерл следовала за врачом и Меньоном, а Паланс замыкал шествие. Неожиданно он приблизился к девушке, и, хотя Меньон не видел этого, он мог слышать каждое их слово.

— Ты не должна больше покидать меня, Шерл. — Это было скорее требование, чем просьба. — В Тирсисе будет теперь твой новый дом. Отныне ты — моя жена.

Воцарилось неловкое молчание.

— Паланс, я думала, что мы… — Голос Шерл дрожал.

— Нет — ничего не говори! Не нужно никаких объяснений, — поспешно прервал ее Паланс. — Позже, когда ты отдохнешь и мы будем одни… Мы поговорим… У нас будет время. Ведь ты знаешь, я люблю тебя… и всегда любил. И ты любишь меня.

Опять наступило молчание. Меньон не проронил ни слова, пока они поднимались по широкой лестнице, а слуги почтительно показывали им дорогу в отведенные для них покои, которые находились в западной части древнего замка. Молчал он и тогда, когда, тряхнув пышными каштановыми волосами, Шерл рассталась с ним и пошла в свою комнату. Дворцовый врач искусно перевязал его раны и удалился. В комнате на стуле висела чистая одежда, из соседней комнаты шел пар от приготовленной ванны, но Меньон оставил без внимания эти блага цивилизации. Как только его оставили одного, он выскользнул из комнаты и быстро пошел по коридору к комнате Шерл. Подойдя к ней, он тихо постучался и вошел. Шерл стояла у окна. Утренние солнечные лучи золотом вспыхивали в ее роскошных волосах. Девушка обернулась, быстро подбежала и порывисто обняла Меньона.

В течение нескольких минут они не могли оторваться друг от друга. Сквозь одежду они чувствовали жар тел, желание принадлежать друг другу переполняло их. Прижав Шерл к груди, Меньон нежно гладил рукой ее шелковистые волосы. И не только физическая близость волновала обоих. Они были знакомы не так давно, но так много пережили вместе. И тут Меньон ясно понял, как глубоко и страстно он любит Шерл.

Было поразительно, что это прекрасное чувство пришло к нему именно теперь, когда мир пошатнулся, а перед ним стояла тень смерти. За последние несколько недель жизнь Меньона представляла собой сплошную борьбу, цепь опасностей, была наполнена риском. И впервые за эти недели его сердце оттаяло, наполнилось любовью, он успокоился и поверил в то, что, пока они любят друг друга, мир не сможет превратиться в руины. Меньон закрыл глаза и еще крепче прижал к себе Шерл.

Паланс, сам того не сознавая, помог им хотя бы в том, что сообщил о местонахождении Балинора и его друзей, даже сказал, что они находятся в подземелье замка. Очевидно, Балинор с друзьями уже предпринимал попытку бежать, но их постигла неудача. Меньон понимал, что теперь нужно действовать гораздо осторожнее и осмотрительнее, чтобы избежать повторного провала. Следующий шаг нужно было тщательно обдумать. И Меньон решил обсудить это с Шерл. Конечно, было очень плохо, что Паланс принял решение держать ее около себя — как по личным причинам, так и в целях ее безопасности, — теперь она будет ограничена в своих действиях. Еще больше огорчало Меньона то, что Паланс решил жениться на Шерл, считая, что она любит его, — это было лишним доказательством его безумия. Были и другие признаки, свидетельствующие о том, что принц Паланс Бакханнах находится на грани помешательства, его рассудок явно отказывал ему. Меньон на минуту представил себе, что произойдет, если Паланс действительно сойдет с ума… Однако юноша тут же отбросил эти мысли. Враг подошел почти вплотную к воротам родного дома, и сейчас не время предаваться бесплодным размышлениям, строить домыслы и предположения. Наступило время решительных действий. Прежде всего нужно освободить Балинора, хотя сделать это будет нелегко. Янус Сепре, несомненно, поможет им, но смогут ли они с ним проникнуть в подземелье, которое днем и ночью охраняется отборными гвардейцами, которые подчиняются лично Палансу Бакханнаху? По-видимому, никто не знал, что же на самом деле произошло со старым королем, никто не видел его уже несколько недель. Слово короля теперь ровно ничего не значит — все приказы издает Паланс, находящийся под полным влиянием Стенмина.

Шерл как-то обмолвилась, что советник Паланса всегда сопровождает его, практически принц нигде и никогда не остается один. Отец Шерл в здании совета сказал им, что Стенмин сумел каким-то образом изменить психику Паланса. Меньону очень хотелось знать, каким образом удалось этому коварному человеку повлиять на младшего сына Руля Бакханнаха, — тогда, возможно, он смог бы понять поведение Паланса и повлиять на него. Но пока сделать этого нельзя, и не стоило терять время на бесплодные мечты. Нужно было действовать, учитывая только реальные возможности.

План освобождения Балинора уже почти созрел в его голове, когда Меньон оставил Шерл и вернулся в свои апартаменты, чтобы принять еще не остывшую ванну. Он лег в теплую постель и стал обдумывать отдельные детали плана. В дверь неожиданно постучали. Накинув на себя теплую простыню, Меньон подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял дворцовый слуга, державший в руках меч Леа. Поблагодарив слугу, Меньон отнес меч на кровать. Он вспомнил, что забыл его в карете, когда они приехали во дворец. «Да, непростительная забывчивость», — подумал он, вспомнив, как часто это бесценное оружие выручало его. Он невольно припомнил свою битву с Болотным Призраком и чудовищем-мутантом из другого времени. И тут он вспомнил Ши. Грустные мысли овладели юношей: жив ли житель Долины, где он сейчас. Даже если он жив, наверняка, в Тирсисе его нет. В глубине души принц Леа всегда чувствовал ответственность за жизнь своего юного друга, и ему не раз приходилось подавлять чувство протеста, когда Алланон в очередной раз вовлекал Ши в опасные для его жизни приключения. Но теперь делать было нечего. Надо исправлять случившееся — а кроме того, есть и другие люди, которые нуждаются в его помощи.