Чаша и Крест - Вера Семенова

— И в чем же смысл его послания? Ты так и будешь за него говорить, или он все-таки соизволит открыть свой рот?

Я откашлялся.

— Великий Магистр Ордена Креста просит впустить в Валлену его эскадру. После боя с круаханской флотилией нашим кораблям нужны вода и отдых.

— Великий Магистр? — Скильвинг даже приподнялся в кресле, и его глаз словно вонзился мне в лицо. — Ронан осмеливается такое просить?

Рандалин одобрительно кивнула мне — видимо, я избрал правильный ход.

— У Ордена Креста теперь тридцать шестой Великий Магистр. Его имя Гвендор.

— А правда, что Эмайна разрушена? — с верхней галереи свесился относительно молодой человек с кудрявыми волосами и правильными чертами лица. Только внимательно посмотрев ему в глаза, можно было понять, что он далеко не так молод, как кажется.

Я невольно заскрипел зубами. Все это походило на допрос, пусть и с веселым любопытством.

— Эмайны больше нет.

— И мир не развалился? — так же весело спросил молодой человек.

— Помолчи, Олли! — Рандалин вскинула голову. — Если ты не чувствуешь, что мир действительно меняется, то хотя бы не признавайся в этом.

Теперь я в свою очередь с любопытством посмотрел на молодого человека. Олли — старший магистр, наместник Скильвинга в Ташире. Страстный любитель всяческих поединков. Большой знаток магии сна.

Олли пожал плечами.

— Мир меняется все время, — сказал он примиряющим тоном. — Наличие или присутствие Эмайны на его карте не заставит его меняться быстрее или медленнее.

С лестницы спустился еще один человек, тоже выглядящий достаточно молодо, плотного телосложения, с замкнутым и мало что выражающим лицом. Он прошел к свободному креслу и сел, так ничего и не сказав.

— Это Видарра, — шепнула мне Рандалин.

Видарра подолгу жил в Эбре. Его называли одним из лучших знатоков защитных заклинаний. При этом злые языки передавали, что за всю свою жизнь он произнес всего три слова.

— Похоже, у нас собирается почти весь магистрат, — с этими словами в двери вошел величественный человек с длинной, прекрасно ухоженной бородой. — Остался только Хейми, но он никогда не выберется из своей Айны. Ты хотела попросить о чем-то, Рандалин? Говори.

— Спасибо, Форсет, — Рандалин кивнула. — Я хотела именно попросить. Своим именем и своим рангом, а также всем, что я когда-то сделала для Ордена, я прошу впустить корабли крестоносцев в гавань Валлены. Они потеряли половину своего войска. Среди них много раненых. Они нам совсем не опасны.

— Много лет назад, — резким голосом сказал Скильвинг из своего кресла, — я позволил впустить в гавань Валлены всего один корабль. Это стоило мне огромной потери. Я предчувствую, что в этот раз произойдет похожая история.

Он испытующе посмотрел на Рандалин, но она выдержала его взгляд, почти не дрогнув.

— А мне интересно на них посмотреть, — протянул Олли. — Особенно на их нового Великого Магистра. Говорят, от его лица все шарахаются.

Все невольно посмотрели на Видарру. Тот покачал головой, так и не издав ни одного звука.

— Ну что же, — сказал Форсет. — Морские законы призывают оказывать помощь кораблям, терпящим бедствие. Особенно если у них заканчивается вода и есть раненые. А потом мы решим, что нам делать с ними дальше.

Рандалин выдохнула с невольным облегчением. Форсет был хранителем законов. Говорили, что он до сих пор служил простым судьей, переезжая из города в город.

— Старейшины будут против, — уверенно сказал Скильвинг.

— Когда они узнают, что круаханской флотилии больше нет, и что ее уничтожили именно крестоносцы, они подумают, — парировала Рандалин. — Если, конечно, наш Великий магистр не поговорит с ними раньше, используя свои методы убеждения.

Скильвинг сморщился.

— Если они будут настолько глупыми, что захотят пустить крестоносцев в Валлену, то мне не о чем с ними говорить.

— Со мной тебе тоже не о чем говорить? — Рандалин спокойно скрестила руки на груди, но я видел, что она стиснула пальцы в кулаки, пытаясь сдержаться

— Ты сама со мной не говоришь. Ты постоянно ходишь на берег моря и смотришь в сторону Эмайны.

— Я хожу туда не скрываясь, — Рандалин гордо подняла подбородок и обвела сверкающими глазами весь магистрат.

Скильвинг устало махнул рукой и закрыл единственный глаз, опуская голову на спинку кресла.

— Это у тебя от матери.

Через три часа мы вышли из здания Совета Старейшин. Совет гудел. Купцы и именитые горожане пытались перекричать друг друга. Принесенные нами известия настолько всех потрясли, что никто не желал расходиться. Особенно поражала слушателей новость о гибели круаханской эскадры. Прямо на глазах заключались новые торговые союзы и создавались картели.

Но по крайней мере мы получили чего добивались — орденская флотилия могла бросить якорь в валленском порту, и раненые могли сойти на берег. Мы могли купить и перенести на борт все, что нам захотят продать. Валлена оставалась торговым городом, никогда не упускающим свою прибыль.

— И куда мы идем теперь? — Рандалин шагала быстро, почти летела, а я после двухнедельных морских сражений не чувствовал в себе достаточно силы, чтобы за ней успевать.

— В театр, — ответила она кратко.

— Вы думаете, у меня сейчас есть время и силы развлекаться? — все-таки скорость соображения у меня сильно упала. Рандалин посмотрела на меня с явной жалостью и покачала головой.

— Мы идем говорить с герцогом Мануэлем, — сказала она терпеливо. — А театр — это такое место в Валлене, где самая большая вероятность его найти.

Я что-то слышал о странных наклонностях герцога, но переспрашивать не стал. В конце концов, это было не мое дело. Но когда мы вошли в здание театра и проникли в пустующий в это время зал, где на сцене двигались какие-то разряженные люди, видимо, репетировали, я настолько растерялся, что опять не смог ничего спрашивать — на этот раз от полного изумления.

В зале, на первых рядах, сидел человек, выглядящий настолько диковинно, что я долго не мог понять, к какому полу его отнести. Он был одет в роскошный шелковый халат, расшитый цветами и переплетенными змеями. Халат был стянут в тонкой талии широким поясом с длинными кистями. У человека было узкое лицо, покрытое толстым слоем белил, с нарисованными тонкими бровями и ярко подкрашенными губами. Его волосы были покрыты помадой и уложены в прическу с валиками. В руках он держал огромный веер, которым томно обмахивался.

Увидев Рандалин, он слегка наморщил свое удивительное лицо, хотя в целом выглядел вполне дружелюбно.