Итальянская новелла Возрождения - Джиральди Чинтио

Пьетро, внимая этим горестным речам мужа и стенаниям жены, безмолвно стоял, словно мраморная статуя, не веря ни своим глазам, ни ушам, считая, что все это лишь сон, и был столь ошеломлен, что не знал ни что говорить, ни что делать. Бедняжка Джульетта, страдая более всякой иной женщины, предаваясь безмерному отчаянию, наконец сказала Ромео:

— Богу не было угодно, чтобы мы жили вместе, пусть же он позволит мне умереть и быть похороненной вместе с вами. Знайте же (да исполнится воля его!), отныне я никогда с вами не расстанусь.

Ромео снова сжал ее в объятиях и ласково стал умолять, чтобы она не горевала и думала не о смерти, а лишь о жизни, ибо он отойдет в иной мир успокоенный, если будет знать, что она жива, и еще много-много слов говорил он ей. Постепенно он стал слабеть, взгляд его затуманился и силы начали его оставлять. Он не мог уже держаться на ногах и, весь поникнув, опустился на землю; печально глядя в лицо своей страдающей супруге, он прошептал:

— Увы, жизнь моя, я умираю…

Фра Лоренцо по какой-то причине не хотел перенести Джульетту в келью в ту ночь, когда ее похоронили. На следующую ночь, видя, что Ромео не появляется, он взял преданного монаха и нужные инструменты, чтобы открыть гробницу, и подошел к ней в тот момент, когда Ромео расставался с жизнью. Увидя гробницу открытой и узнав Пьетро, он сказал:

— Доброго здоровья, а где же Ромео?

Джульетта, услышав голос монаха, подняла голову и сказала:

— Бог да простит вас! Хорошо же вы исполнили обещание послать письмо Ромео!

— Я послал письмо, — ответил монах, — я поручил его отвезти фра Ансельмо, которого ты знаешь. А почему ты мне это говоришь?

Горько плача, Джульетта сказала:

— Подите же сюда и вы узнаете все.

Падре приблизился и, увидев Ромео, в котором жизнь едва-едва теплилась, сказал ему:

— Ромео, сын мой, что с тобой?

Ромео открыл помутневшие глаза, признал его и тихо молвил, что он поручает ему Джульетту, а ему уж не нужны более ни советы, ни помощь; он раскаивается в своих грехах и просит прощения у господа и у падре. С большим трудом несчастный Ромео произнес эти последние слова, судорожно хватаясь за грудь, уже неподвижную, закрыл глаза и умер.

Как велико и невыносимо было горе безутешной супруги, у меня не хватит мужества вам рассказать, но тот, кто сам поистине любит, пусть подумает об этом и представит себе столь ужасающее зрелище. Она отчаянно убивалась, бесконечно проливая слезы, напрасно повторяя любимое имя, потом в великой скорби упала на бездыханное тело мужа и долгое время оставалась совершенно неподвижной. Падре и Пьетро, опечаленные сверх всякой меры, делали все возможное, чтобы привести ее в чувство. Придя в себя и ломая руки, Джульетта дала волю слезам и столько их пролила, сколько не выпадало на долю ни одной женщине; целуя мертвое лицо Ромео, она сказала:

— О сладчайший приют моих мыслей, сколько радостей я познала с тобой, мой единственный и дорогой супруг, сколько горечи таилось в твоей сладости! Ты в цвете твоей прекрасной молодости закончил свой путь, не думая о жизни, которой все так дорожат. Ты захотел умереть в ту пору, когда другие наслаждаются жизнью, и подошел к той черте, к которой рано или поздно подойдут все. Ты, повелитель мой, пришел закончить свои дни на могиле той, что любила тебя превыше всего, добровольно решив похоронить себя рядом с ней, считая ее мертвой. Ты не надеялся, что увидишь мои горькие и обильные слезы. Не думай же, что, уйдя в другой мир, ты меня там не найдешь. Я уверена, что, если бы ты меня там не нашел, ты вернулся бы сюда посмотреть, иду ли я за тобой. Быть может, душа твоя витает вокруг, удивляясь и скорбя, что я мешкаю. Синьор мой, я иду за тобой, я ощущаю тебя, я вижу тебя и знаю, что ты ждешь моего прихода. Не бойся, синьор мой, что я останусь здесь без тебя. Жизнь моя без тебя была бы ужасной, самой страшной смертью, какую только можно вообразить. Итак, дорогой супруг, я иду к тебе, чтобы уже больше никогда не разлучаться. Да и с кем еще я могла бы уйти из этой жалкой и тягостной жизни, если самое радостное для меня — это следовать за тобой? Разумеется, ни с кем.

Монах и Пьетро, стоявшие тут же, охваченные великой жалостью, плакали и старались, как могли, утешить Джульетту. Но все их усилия были тщетны.

Тогда фра Лоренцо сказал ей:

— Дочь моя, случилось то, что было суждено. Если бы наши слезы могли воскресить Ромео, мы изошли бы слезами, чтобы помочь ему; но пути к его спасению нет. Успокойся же и вернись к жизни. Если же ты не хочешь возвращаться домой, дай мне согласие, и я устрою тебя в святом монастыре, где ты будешь служить господу богу и возносить молитвы за душу твоего Ромео.

Джульетта не хотела слышать его речей, но настаивала на своем жестоком решении и все сетовала, что не может отдать свою жалкую жизнь за жизнь Ромео, твердо решив умереть. Дыхание ее стеснилось, она легла рядом с Ромео и, не произнеся ни слова, скончалась.

Тем временем как два монаха и Пьетро понапрасну хлопотали вокруг мертвой Джульетты, полагая, что она лишилась чувств, стража, проходившая случайно мимо, увидя свет в гробнице, прибежала туда. Она взяла монахов и Пьетро и, услышав печальную весть о несчастных влюбленных, оставив монахов под надежной охраной, отвела Пьетро к синьору Бартоломео, сообщив, каким образом его захватили.

Синьор Бартоломео велел ему подробно рассказать историю двух влюбленных, и, когда забрезжил день, он поднялся и выразил желание увидеть оба трупа.

Весть об этом случае разнеслась по всей Вероне, и все от мала до велика побежали на кладбище; Пьетро и монахи были прощены, затем самым торжественным образом было совершено погребение при величайшей скорби семейств Монтекки и Капеллетти и плаче всего города. Синьор захотел, чтоб влюбленные были похоронены в одной и той же могиле. По этой причине Монтекки и Капеллетти примирились, хотя мир этот длился недолго. Отец Ромео, прочтя письмо сына, долгое время предавался скорби и полностью исполнил волю последнего.

На гробнице двух влюбленных была высечена эпитафия, которая гласила следующее:

Поверив в смерть своей супруги милой,Которой жизнь, — увы! — не возвратят,Ромео, пав на грудь ей, принял яд —Тот, что зовут «змеиным» — страшной силы.

Она ж, проснувшись и узнав, что было,И обратив к супругу скорбный взгляд,Рыдала над тягчайшей из утрат,Взывала к звездам, небеса молила.

Когда ж — о горе! — стал он недвижим,Она, бледней, чем саван, прошептала:«Позволь, господь, и мне идти за ним;

Нет просьб иных, и я прошу так мало —Позволь быть там, где тот, что мной любим!»И тут же скорбь ей сердце разорвала[202].

Часть вторая, новелла XLIII

Пьетро Симоне из Зеландии хитростью берет в жены дочь своего врага и мирится с ним

Миддельбург, главный город острова Зеландии, город торговый и весьма богатый, находится под властью императора. В нем множество красивых и привлекательных женщин; я[203] охотно остался бы там навсегда — так мне нравится тамошняя жизнь и простота нравов, но при этом мне хотелось бы иметь богатства Ансальдо Гримальдо[204], чтобы каждый день задавать пиры в садах и окружить себя хороводом девушек, беленьких, как снег, и таких ласковых, что тебе кажется, будто ты знаком с ними уже много лет, а между тем видишь их в первый раз.

Итак, в Миддельбурге жили две семьи, считавшиеся самыми знатными, и меж ними возникла смертельная вражда, ибо в какой-то схватке один из братьев Пьетро из дома Симоне убил сына Антонио Вельцо и был изгнан правосудием за пределы острова.

У Антонио осталась единственная дочь по имени Мария, девушка миловидная, изящная и такого хорошего нрава, что трудно сыскать подобную. Антонио давал за дочкой не менее чем тысячу пятьсот дукатов приданого; впрочем, после смерти отца ей осталось бы более тридцати тысяч. Поэтому многие льстились на нее, желая назвать своей женой. Однако отец по неизвестной причине не выдавал ее замуж, да казалось, что и она сама не очень беспокоится о муже, ибо ей гораздо больше нравилось жить при матери. Пьетро Симоне, который часто видел ее и находил, что она гораздо более красива и привлекательна, чем любая из известных ему островитянок, так пылко влюбился, что без нее жизнь ему была немила. И видя, как любовь к Марии Вельцо овладела им и зажгла в нем такое пламя, что вырваться из ее пут и затушить этот огонь он не может, он считал себя самым несчастным человеком на свете, зная, что жестокая и яростная вражда между их семьями помешает ему взять ее в жены. Он пытался занять себя чем-нибудь другим и вырвать ее из своей души. Однако все его попытки были тщетны, и бедный влюбленный изводился понапрасну. Был этот Пьетро Симоне одним из самых богатых и первых людей в городе и вел роскошнейший образ жизни.