Северное сияние моего сердца - Вуди Добковиц

Холл, лестница, второй этаж, третий этаж, коридор, гостиная с приоткрытой дверью, видимо собака опять уснула на диване, дверь в библиотеку, дверь комнаты для прислуги, столовая с накрытым столом, а вот и…. Стоп. Тут-то парень мигом возвратился к открытым настежь белым дверям столовой. Это не галлюцинации. Он готов зуб дать за это. Нащупав выключатель, США мигом нажал на рычажок, и яркий свет рассеял мрак. На чистой белой скатерти расположилось множество его самых любимых блюд. Вот курица с сыром и чесноком, вот полюбившийся ему плов, который девушка так редко готовила, запеченный картофель, салат из овощей. А самым главным был огромный шоколадный торт с кремом и фруктами. «Happy Birthday, USA!». Так было написано на нем. Рассыпанные лепестки цветов, куча ленточек всевозможных цветов, аккуратные свечи и бутылка дорогого французского вина. Жаль, что все давно остыло, однако Штатам было все равно. Схватившись рукой за голову, он мгновенно осознал, от чего Россия так расстроилась перед его уходом.

— Боже, какой же я дурак…

Американец не знал, что ему делать, краснеть или бледнеть. Она исполнила его мимолетное желание. Она все же ослушалась парня, подготовив тому сюрприз. Он не просто рад. Нет. Русская все же претворила его маленькую детскую мечту. Тихий ужин в небольшом кругу семьи, правда «семья» к сожалению, не смогла прилететь. Однако у США есть она! Плевать, что скоро полночь. Плевать, что россиянка ему вероятнее всего врежет за то, что разбудил. Зато он сможет поблагодарить ее от всего сердца.

Штаты чувствовал свою вину перед девушкой. Как такого идиота может земля носить! Почему он сразу не заподозрил ее скрытности и хитрого блеска в глазах. А сегодня утром. Она явилась к нему в спальню, нежно разбудила, накормила завтраком. А американец даже не поблагодарил за это, растоптав теплые чувства России.

Он не стал ждать чуда. Мигом, отбросив свой кожаный портфель в угол комнаты, парень быстро зашагал к ней в спальню, забывая обо всех манерах, которые ему вбивала в голову русская. Пусто. Лишь Фидо, тихо посапывая, спал в своем любимом лежаке. Где же она? Где его любимая россиянка?!

А потом до него дошло. Гостиная. Не зря входная дверь была приоткрыта. Она точно там. Ждет США. Не спит.

Ноги сами принесли его к нужному месту, без стука врываясь в комнату. От столь неожиданного хлопка, девушка вздрогнула на месте, оборачиваясь в сторону напугавшего ее звука.

Бедный, замученный Штаты, смотрел на нее с неподдельным беспокойством и тревогой. Он догадался о ее слезах. Это видно по его взгляду наполненным сожалением.

— Ой. США, ты уже вернулся. — Положила она коробку на диван, стараясь незаметно смахнуть рукой слезы. — Как на работе? Все прошло удачно?

Американец ничего не ответил, вглядываясь в ее лицо. Россия чувствовала, как напряжение и неловкость сковывают ее по рукам и ногам, вынуждая стыдливо опустить ресницы.

— Russia*. Там, в столовой. Это ты все приготовила?

Все карты раскрыты, незачем уже отрицать очевидное.

— Да. — Выдохнула она, поднимая подарок с дивана. — Я просто хотела устроить тебе маленький сюрприз. Но ничего не вышло… Ты был прав. Не стоило мне все это устраивать. Ужин остыл, настроение никакого, только вот подарок… Не знаю, понравится ли он тебе.

Протянув небольшую коробку в подарочной обертке, русская еле заметно улыбнулась ему.

— Ты же любишь рисовать. — Тихо произнесла она, наблюдая за тем, как парень с любопытством разглядывал подарок. — Я подумала, может тебе захочется рисовать не только на бумаге. Сейчас очень много художников, которые переносят все свои рисунки на компьютер….

Россиянка не успела договорить свою трогательную речь. Оставив подарок на журнальном столике, США резко притянул ее к себе и жадно впился в горячие губы требовательным поцелуем, заявляя свои права на нее. Не было той осторожности и нежности, лишь страсть и безумие. Девушка не ожидала от него такого внезапного желания. Запустив одну руку в русые волосы, Штаты поглаживал другой ее хрупкую спину, вынуждая Россию прижаться к нему сильнее. Мурашки удовольствия пробежали по ее коже, когда американец дотронулся до ягодицы русской и осторожно провел языком по ее губе. Он еще ни разу такого себе не позволял. Сжав своими пальчиками его пиджак, она испуганно зажмурила глаза, боясь дальнейших действий парня. Однако он не спешил.

Оторвавшись от нее, США слегка касался губами щек россиянки, шепча комплименты между поцелуями. Она не могла противиться, отдавшись ему полностью. Мысли путались, кожа горела от приятных ласк, желание только росло. Стейси возможно права, России действительно нужно сделать первый шаг.

Слегка наклонив ее голову, Штаты вновь припал к губам русской, слегка посасывая, временами покусывая, словно спрашивая разрешения. И она не отказала.

Приоткрыв рот, россиянка чувствовала, как американец осторожно коснулся ее языка своим, вызывая бурю эмоций. Она не знала, как действовать дальше. Странные, волнующие, прекрасные ощущения взбудоражили ее. Девушка не могла больше стоять, ноги ее не слушались. От напора и огромного желания парня, она медленно пятилась назад, не разрывая свой первый французский поцелуй. Зацепившись ногой за край дивана, Россия тихо пискнула, падая на него. Первое, что промелькнуло в ее голове, так это насколько неловкая ситуация сейчас образовалась. Он точно обсмеет русскую.

Но к ее удивлению, США склонился над ней, продолжая их жаркий поцелуй. Вся неловкость и стыд разом исчезли, позволяя россиянке расслабиться, забыть обо всем, что ее тревожило. Она доверяла ему, позволяя действовать чуть смелее.

— Il mio piccolo orsacchiotto.* — Шептал ей в губы Штаты, оторвавшись на мгновение.

И вновь началась эта игра, жаркая, нежная, аккуратная. Его поцелуи сводили девушку с ума. Она ощущала язык американца, что игриво скользил по ее небу, а после внезапно оказывался за щекой. В это время, ровно в полночь, темное небо озарили тысячи разноцветных огней, а люди, что смотрели на фейерверки, восторженно кричали, радуясь окончанию чудесного праздника. Никто из них не знал, что сейчас виновнику торжества абсолютно наплевать на эти салюты и их поздравления. Только Россия для него важна и никто более.

— Ma chère Sasha.* — Произнесла она, когда он поцеловал ее в уголок рта.

Парень, наконец, унял свой пыл, оставляя дорожку из коротких поцелуев на ее шее, вновь возвращаясь к любимым губам. Уже в который раз он заглянул в васильковые глаза русской, читая в них невероятную любовь и нежность.

Всю романтическую обстановку разрушило громкое и долгое урчание в животе США. Такого протяжного стона она в жизни не слышала. Не выдержав