Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Сборник

– Мы сегодня познакомились с одиночкой.

– Надо же. – Очень туманное замечание. Не имея возможности разделять мысли и воспоминания на химическом уровне, я потеряла представление о ее истинном настрое – циничном или искреннем, заинтересованном или скучающем.

– Возле озера Баскинов. Там появился коттедж… – Я выстроила сенсорное описание, но оно улетучилось. – Как это все-таки сложно. Неужели мне нельзя просто до тебя дотронуться?

– Только этого нам всем не хватало. Сначала я, потом ты, потом все остальные, так что через две недели, к началу учебного года, мы все сляжем. Нам нельзя болеть.

Той осенью нам предстояло приступить к тренировкам в невесомости. Все говорили, что именно тогда и начинался на стоящий отбор: учителя решали, какая стайка достаточно жизнеспособна, чтобы пилотировать наши звездные корабли.

Мойра кивнула.

– Так что там насчет одиночки? Кто он – луддит? Христианин?

– Ни то ни другое. У него есть аэромобиль. Он рассердился на нас за то, что мы наступили на его куст томата. А еще он… смотрел на меня.

– Ничего удивительного. Ты ведь наше связующее звено.

– Нет, он смотрел на меня. Как на женщину.

Мойра секунду помолчала.

– Вот как. И ты почувствовала…

Мои щеки вновь жарко зарделись.

– Что краснею.

– Вот как. – Мойра задумчиво уставилась в потолок и потом сказала: – Ты ведь знаешь, что мы все по отдельности сексуальные создания и в целом…

– Прекрати читать мне лекцию! – Иногда Мойра превращалась в настоящего педанта.

– Прости, – вздохнула она.

– Все в порядке.

Мойра хитро улыбнулась.

– Он хоть симпатичный?

– Перестань! – После паузы, я добавила: – Он красив. Мне жаль, что мы растоптали его куст томата.

– Так отнеси ему другой.

– Думаешь?

– Заодно выясни, кто он такой. Матушка Редд должна знать. И позвони Баскинам.

Мне хотелось обнять ее, но я ограничилась одной волной.

Раньше Матушка Редд занималась медициной, но когда одна из ее стайки умерла, она предпочла другую область деятельности, вместо того чтобы оставаться частью того терапевта, каким когда-то была. Она – всего когда-то существовало четыре клонированных женских особи, поэтому Матушка действительно была «она», с какой стороны ни взгляни, – переехала на ферму, а на лето брала ребят из университета на полный пансион. Это была добрая, сообразительная, даже мудрая женщина, но, стоило мне на нее взглянуть, я каждый раз невольно думала, насколько бы она была умнее, если бы состояла из четверки, а не жалкой троицы.

Я нашла Матушку Редд в теплице, где она поливала растения, собирала плоды и рассматривала гибрид огурца.

– В чем дело, милая? Почему ты одна? – поинтересовалась та, что изучала огурец под переносным микроскопом.

Я пожала плечами, мне не хотелось объяснять, почему я избегаю своей стайки, поэтому я сказала:

– Сегодня на озере Баскинов мы видели одиночку. Кто он такой?

Я уловила острый запах мыслей Матушки Редд. Хотя это был маловразумительный символический хаос, которым она всегда пользовалась, я поняла, что в мыслях у нее больше того, что можно сообщить, дав простой ответ. Наконец она произнесла:

– Малькольм Лито. Он один из Общины.

– Вот это да! Они же все… переселились. – Я воспользовалась не тем словом. Квонт – вот кто знает точное название того, что случилось с двумя третями человечества. Люди создали Кольцо, потом огромный кибернетический организм Общины. Они экспоненциально развивали человеческие знания в физике, медицине и инженерии, пока в один прекрасный день не исчезли как единое целое, оставив пустыми и Кольцо и Землю, если не считать горстки людей, которые в свое время не присоединились к Общине и сумели выжить в хаосе Земных Генных войн.

– Этот человек не смог участвовать в Исходе, – сказала Матушка Редд. Именно это слово сразу бы пришло на ум Квонт. – С ним произошел какой-то несчастный случай, его тело поместили в замедленную реанимацию, с тем чтобы впоследствии оживить.

– Значит, он последний член Общины?

– Практически да.

– Спасибо. – Я отправилась на поиски остальной команды. Они оказались перед компьютером, играли виртуальную партию в шахматы с одним из наших одноклассников, Джоном Мишелем Грейди. Я вспомнила, что по четвергам мы посвящаем вечер хобби Квонт. Она увлекалась стратегическими играми.

Я коснулась руки Строма и погрузилась в сеть их мыслей. Оказалось, что мы проигрываем, хотя, с другой стороны, Грейди – сильный игрок, а пока я разгуливала в одиночестве, наша численность сократилась до четырех. Что это – неужели намек на недовольство членов стайки? Я не обратила на него внимания, а выложила все, что узнала от Матушки Редд об одиночке.

Все сразу позабыли о шахматной партии, сосредоточив свои мысли на мне.

«Он из Общины. Побывал в космосе».

«Почему он здесь?»

«Он пропустил Исход».

«Он красавчик».

Он побывал в космосе. В невесомости. На Кольце.

«Нам нужно с ним поговорить».

«Мы затоптали его куст томата».

«Мы возместим потерю».

«Да».

«Да».

– У нас в теплице найдется несколько растений, – сказал Стром. – Я могу пересадить одно из них в горшок в качестве подарка. – Хобби Строма – садоводство.

– Завтра? – спросила я.

Решение было мгновенным и единогласным. «Да».

На этот раз мы постучали, а не прятались за деревьями. Куст томата, который мы затоптали в прошлый раз, обрел былую форму, укрепленный подпоркой. На наш стук никто не ответил.

– Аэромобиль все еще здесь.

Домик не был таким большим, чтобы хозяин не мог нас услышать.

– Наверное, ушел погулять, – сказала я.

Мы снова были без Мойры. Ей уже стало лучше, но она все еще не покидала комнаты.

– Вот здесь, я думаю, – сказал Стром, указывая на местечко в конце ряда с кустами томатов. Он захватил с собой небольшую лопату и теперь начал рыть ямку.

Я достала из рюкзака лист бумаги и принялась сочинять записку, чтобы прикрепить ее к двери Малькольма Лито. Пять раз начинала: напишу несколько строк, потом скомкаю бумагу и засуну обратно в рюкзак. Наконец я успокоилась, сочинив следующее: «Простите, что наступили на куст. Мы принесли взамен новый».

Раздался выстрел. Я как раз сидела на корточках и обернулась на шум, выронив бумагу и ручку. Воздух наполнили феромоны, означавшие «беги-или-сражайся».

«Оружейный выстрел».

«Там. Одиночка. Он вооружен».

«Открыл огонь».

«Я его вижу».

«Разоружи».

Последняя команда принадлежала Строму, который в подобных ситуациях всегда брал бразды правления в свои руки. Он перекинул лопатку Бола, находившемуся справа от него, а тот с легкостью метнул инструмент.