Танец с драконами - George Martin

– Эммет, найди ему доспехи. Пусть наденет сталь, а не свои старые кости.

Одетый в кольчугу и латы Костяной Лорд казался прямее и выше. Его плечи выглядели шире и мощнее, чем мог предположить Джон. «Это доспехи, а не человек, – сказал он себе. – Даже Сэм показался бы грозным, если заковать его в доспехи работы Донала Нойе». Одичалый отмахнулся от щита, предложенного Конем, попросив вместо этого двуручный меч.

– Он так сладко поёт, – сказал он, разрезая мечом воздух, – Лети сюда, Сноу. Сейчас от тебя полетят перья.

Джон стремительно атаковал.

Гремучая Рубашка сделал шаг назад и встретил нападавшего ударом двуручного меча. Если бы Джон не успел выставить вперед щит, то удар разбил бы его нагрудник, переломав половину ребер. Сила удара заставила его пошатнуться, отозвавшись болью в руке. «Он бьет сильнее, чем я думал». Его проворство оказалась ещё одним неприятным сюрпризом. Обмениваясь ударами, они кружили друг вокруг друга. Костяной Лорд держал удар так же хорошо, как и наносил. Казалось бы, двуручный меч должен быть более громоздким, чем длинный меч Джона, но одичалый управлялся с ним с ошеломляющей скоростью.

Ученики Железного Эммета поначалу подбадривали Джона, но безжалостный напор атак Гремучей Рубашки заставил их замолчать. «Долго он так продолжать не сможет», – сказал себе Джон. Приняв на щит очередной удар, он крякнул. Даже затупленный, двуручный меч расколол щит и погнул его железный обод. «Он скоро устанет. Он обязательно устанет». Джон рубанул одичалого по лицу, Гремучая Рубашка откинул голову назад. Джон обрушил удар на нагрудник противника, но одичалый проворно взмахнул клинком. Двуручный меч со звоном врезался в наплечник Джона, а рука под ним онемела. Джон отпрянул. Костяной Лорд со сдавленным смехом последовал за ним. «У него нет щита, – напомнил себе Джон, – и этот огромный меч не подходит для парирования. На каждый его удар я должен отвечать двумя».

Только отчего-то у Джона это не получалось, а те удары, которые достигали цели, казалось, не имели никакого эффекта. Одичалый всегда успевал отскочить или уклониться в сторону, меч Джона только вскользь касался его плеча или руки. Вскоре он понял, что тратит больше сил, пытаясь отразить удары противника, и пропускает половину их. Его щит теперь годился только для растопки очага. Джон стряхнул его с руки. Пот струился по его лицу, заливая глаза под шлемом. «Он слишком сильный и слишком быстрый, – понял он, – и с этим мечом у него передо мной преимущество». Бой был бы совсем другим, будь у Джона Длинный Коготь, но…

Увидев, что одичалый вновь замахивается, Джон бросился вперед. Столкнувшись, они упали, их ноги запутались. Сталь ударила о сталь. Оба потеряли мечи и теперь катались по земле. Одичалый ударил Джона коленом между ног. Джон ответил ударом кулака в латной перчатке. Каким-то образом Гремучая Рубашка оказался сверху и схватил Джона за голову. Он ударил его о землю, затем откинул забрало его шлема.

– Будь у меня кинжал, у тебя бы стало одним глазом меньше, – прорычал он прежде, чем Конь и Железный Эммет оттащили его от лорда-командующего.

– Отпустите меня, проклятые вороны, – проревел он.

Джон поднялся на колено. В голове звенело, а рот наполнился кровью. Он сплюнул её и сказал:

– Хороший бой.

– Ты льстишь себе, ворона. Я даже не вспотел.

– В следующий раз вспотеешь, – сказал Джон. Скорбный Эдд поднял его на ноги и снял шлем. На нём появилось несколько новых вмятин.

– Отпустите его. – Джон бросил шлем Хоп-Робину, который тут же его уронил.

– Милорд, – сказал Железный Эдд, – он угрожал вам, мы все слышали. Он сказал, будь у него кинжал…

– У него есть кинжал. Вон там, на поясе.

«Всегда есть кто-то быстрее и сильнее тебя, – сказал однажды сир Родрик Джону и Роббу. – И лучше встретиться с ним в учебном бою, чем на поле битвы».

– Лорд Сноу, – прозвучал тихий голос.

Он повернулся и увидел Клидаса, стоящего под разрушенной аркой с письмом в руке.

– От Станниса? – Джон надеялся получить от короля послание. Он помнил, что Ночной Дозор не принимает ничью сторону. Для Джона не должно иметь никакого значения, какой король вышел победителем. И все же имело. – Из Темнолесья?

– Нет, милорд, – Клидас протянул ему пергамент. Он был туго скручен и запечатан розовым сургучом. Только в Дредфорте используют такой. Скинув перчатку, Джон сломал печать и достал письмо. Увидев подпись, он забыл о своем поражении.

«Рамси Болтон, Лорд Хорнвуда», – было написано крупным заостренным почерком. Коричневые чернила отставали хлопьями, когда Джон провел по ним пальцем. Под росписью Болтона поставили свои печати и подписи лорд Дастин, леди Сервин и четверо Рисвеллов. Рядом кто-то грубо изобразил великана Дома Амберов.

– Скажите, что в письме, милорд? – спросил Железный Эммет.

Джон не видел причины скрывать правду.

– Ров Кейлин захвачен. Трупы железных людей с ободранной кожей висят на столбах вдоль Королевского тракта. Русе Болтон созывает знамена, чтобы поклясться в верности Железному трону и отпраздновать свадьбу своего сына с… – его сердце дрогнуло. «Нет, этого не может быть. Она погибла в Королевской гавани вместе с отцом».

– Лорд Сноу? – Тусклые покрасневшие глаза Клидаса смотрели на него с волнением. – Вам нехорошо? Вы кажется…

– Он женится на Арье Старк. Моей младшей сестре, – её образ предстал перед ним – вытянутое испачканное лицо, угловатые движения, острые локти и колени, спутанные волосы. Конечно, всё что нужно отмоют и расчешут, но он не мог представить Арью в свадебном платье и уж тем более в постели с Рамси Болтоном. Неважно, насколько она напугана, она никогда этого не покажет. Если он попытается поднять на неё руку, она ответит ему тем же.

– Ваша сестра, – сказал Железный Эммет, – сколько ей?

«Сейчас ей одиннадцать, – подумал Джон, – она еще ребенок».

– У меня больше нет сестры. Только братья. Только вы.

Леди Кейтилин была бы рада услышать от него такой ответ. Но от этого произнести подобное было не легче. Его пальцы сжали пергамент. «Если бы я мог с той же легкостью сдавить горло Рамси Болтона».

Клидас откашлялся.

– Ответ будет?

Джон покачал головой и ушел.

К вечеру синяки, подаренные ему Гремучей Рубашкой, побагровели.

– Потом они пожелтеют и исчезнут, – сказал он ворону Мормонта, – я стану жёлтым, как сам Костяной Лорд.

– Костяной, – согласилась птица, – костяной, костяной.

Он услышал отдаленный гул голосов, доносившийся с улицы – слишком тихий, чтобы разобрать слова. «Как будто они за тысячу лиг отсюда». Это была леди Мелисандра со своими последователями у ночного кострища. Каждый вечер на закате красная женщина обращалась с вечерней молитвой к своему красному богу с просьбой внять их призывам во тьме. «Ибо ночь темна и полна ужасов». Когда большинство людей королевы ушло вместе со Станнисом, её паства поредела: полсотни одичалых из Кротового городка, несколько рыцарей из охраны, оставленных ей королем, и около дюжины чёрных братьев, принявших её красного бога.