Флэшбэк - Дэн Симмонс

Доктор Так, невысокий человек семидесяти с лишком лет, но еще черноволосый, вошел в палату, пожал Нику руку и сказал:

— Он будет жить. Мистер Ганни Г. нашел вашего тестя у вас в боксе. Он был без сознания, и я велел доставить его сюда. Я сделал ему разнообразную диагностику. К профессору Фоксу ненадолго вернулось сознание, но сейчас он спит.

— Что с ним? — спросил Ник. Леонард выглядел намного старше того глубоко немолодого профессора, которого Ник видел пять лет назад, приехав с Вэлом в Лос-Анджелес.

— Думаю, это приступ стенокардии, вызванный аортальным стенозом, — сказал старый таец. — Синкопальное состояние стало следствием боли и недостаточного притока кислорода к сердцу.

— Что такое «синкопальное состояние», док?

— Обморок. Потеря сознания.

— Кажется, я знаю, что такое стенокардия, но вот… аортальный стеноз?..

— Верно, мистер Боттом. Аортальный стеноз — это ненормальное сужение аортального клапана. В определенных случаях — скажем, при большом напряжении или усилии — приток крови из левого желудочка полностью перекрывается. У него неожиданный приступ стенокардии с потерей сознания.

— Это излечимо? — вполголоса спросил Ник, глядя на лицо спящего старика. Дара любила отца. — Он выживет?

— Тут два разных вопроса, — улыбнулся доктор Так. — Приблизительно в четырех процентах случаев аортальный стеноз приводит к мгновенной смерти. Вашему тестю повезло — его симптомы ограничиваются стенокардией и потерей сознания. Судя по результатам диагностики — а у меня хорошее оборудование, — я бы сказал, что он страдает сердечным заболеванием, которое называется сенильным кальцинированным аортальным стенозом.

— Сенильным! — потрясенно воскликнул Ник.

— Сенильным — в смысле старческим, то есть он случается после шестидесяти пяти лет, — пояснил доктор. — По мере ста рения белки клапанных лепестков разрушаются, в них откладывается кальций. Турбулентность кровотока возрастает и вызывает утолщение и стеноз клапана, между тем как отложения кальция ухудшают кровоснабжение. Почему у части больных это ведет к аортальному стенозу, а у других — нет, пока неизвестно. У профессора Фокса он случился.

— Так это излечимо? — вновь спросил Ник.

Доктор Так отвернулся от пациента и заговорил очень тихим голосом:

— Когда у больного в возрасте доктора Фокса возникают симптомы затрудненного дыхания, стенокардии и потери сознания, от терапевтических методов лечения проку мало. Здесь поможет только замена аортального клапана.

— И сколько это стоит? — спросил Ник. — Такую операцию можно сделать за счет правительства?

Доктор Так мрачно улыбнулся.

— Я не хирург. После разрушения системы здравоохранения в вашей стране, мистер Боттом, время ожидания на замену аортального клапана в рамках Инициативы Национальной службы здравоохранения составляет чуть более двух лет. Для операций используются биопротезы клапанов, взятые у лошадей и свиней, однако на их подготовку требуется немало времени, и готовятся они в порядке очередности. Кроме того, всем, кому вживлены протезы, требуются медикаменты для адаптации иммунной системы, включая пожизненный прием антикоагулянтов для разжижения крови — например, варфарина, он же кумадин. Эти препараты не дают образовываться бляшкам на поверхности клапанов. Они очень дороги и не оплачиваются в рамках Инициативы.

— Можете не говорить — я попробую догадаться, — сквозь зубы проскрежетал Ник. — Большинство людей, страдающих этим… аортальным стенозом… не доживают до операции, субсидируемой правительством. А если доживают, то не могут потом получить разжижители крови.

— Верно, — подтвердил доктор Так. — Много лет назад, когда я был молодым врачом в Бангкоке, мы все ожидали прорыва в генетических исследованиях, которые позволили бы клонировать сердечный клапан человека. В этом случае трансплантаты не требовали бы подавления иммунной системы и антикоагулянтов — при единичных пересадках клапанов, взятых у трупов, иммунного отторжения никогда не возникало. Но затем мы видели крах больших фармацевтических компаний в Северной Америке, вашу так называемую реформу здравоохранения и отказ правительств Западной Европы и Америки от финансирования исследовательских программ. Вот тогда эти надежды исчезли.

— Значит, вы ничего не сможете сделать для Леонарда, доктор? Мы ничего не сможем сделать? Я ничего не смогу?

— Я дам ему болеутоляющее на случай нового приступа стенокардии, — ответил старый таец. — И он должен избегать больших физических нагрузок.

Ник не удержался от смеха. А когда доктор Так исподлобья посмотрел на него, как умеют смотреть только врачи, Ник сказал:

— Леонард только что бежал из Лос-Анджелеса и увез моего сына из зоны военных действий. Я не знаю, как он это сделал, но за спасение сына я буду благодарен ему до конца жизни. Если бы я мог отдать ему все мое сердце для пересадки, я бы отдал.

— Принимаю, — раздался сзади от них слабый голос почетного профессора Джорджа Леонарда Фокса. — Доктор Так, пожалуйста, подготовьте моего зятя к немедленной трансплантации. А заодно замените мне почки и простату. С этими я никак заснуть не могу.

Ник и доктор повернулись, но покраснел только Ник. Он опустился на одно колено рядом с кроватью.

— Давно вы проснулись, Леонард?

— Достаточно давно, чтобы услышать все плохие новости, — сказал старик. — Может, я пропустил хорошие новости о себе?

— Да. При таком приступе четыре процента больных умирают на месте. Вы не из их числа.

Леонард улыбнулся.

— Мне всегда нравилось принадлежать к умеренно настроенному большинству. Вообще-то я чувствую себя неплохо для обреченного старого пердуна, только что побывавшего на пороге смерти. Расслабленно. Вы мне что-то ввели внутривенно, доктор Так?

— Легкий транквилизатор.

— Пожалуйста, дайте мне несколько сотен этих таблеток, когда я буду уходить, — сказал Леонард и сжал руку Ника. — А мы ведь собираемся уходить, правильно?

— Думаю, да, — сказал Ник.

— А Вэл вернулся? — спросил Леонард и сжал руку зятя еще сильнее.

Ник покачал головой.

— Я представить себе не могу, как он выбрался из здания.

Леонард, словно вдруг вспомнив что-то, прошептал:

— Телефон.

Он отпустил руку Ника и поманил его пальцами, чтобы тот пододвинулся поближе. Ник приложил ухо чуть ли не вплотную ко рту старика.

— Телефон Дары, Ник. В твоем боксе. Защищен двумя паролями. Пароль первого уровня — «Килдар». Так звали ее любимого попугайчика. Пароль второго уровня — «сон». Я совсем недавно отгадал. Он открывает тексты и видеофайлы, которые Дара записала незадолго до смерти. Я разобрался с текстом. Это важно. Очень важно. Важнее, чем найти Вэла. Ты должен пойти и прочесть… посмотреть видео. Ее дневник… или записки, составленные для тебя. Я думаю… это меняет все.