Ренессанс - Уильям Джеймс Дюрант

Под конец жизни он завещал свою библиотеку Венеции, где она теперь составляет ценную часть Марцианской библиотеки. В 1471 году он едва избежал избрания на папский престол. Он умер годом позже, почитаемый во всем мире ученых.

Его миссии в Германию не увенчались успехом, отчасти потому, что усилия Пия II по реформированию Церкви были расстроены, а отчасти потому, что новая попытка взимать десятину для крестового похода возродила трансальпийскую антипатию к Риму. В начале своего понтификата Пий назначил комитет высших прелатов для разработки программы реформ. Он принял план, представленный Николаем Кузским, и воплотил его в папской булле. Но он обнаружил, что в Риме никто не хочет реформ; почти каждый второй сановник извлекал выгоду из тех или иных вековых злоупотреблений; апатия и пассивное сопротивление победили Пия; тем временем трудности с Германией, Богемией и Францией истощили его энергию, а задуманный им крестовый поход поглотил его преданность и взывал о средствах. Ему приходилось довольствоваться порицанием кардиналов за развратную жизнь и спорадическими улучшениями монастырской дисциплины. В 1463 году он обратился к кардиналам с последним воззванием:

Говорят, что мы живем ради удовольствий, накапливаем богатства, ведем себя высокомерно, ездим на тучных мулах и красивых телятах, волочим за собой бахрому плащей и показываем круглые пухлые лица под красной шапкой и белым капюшоном, держим гончих для погони, тратим много на актеров и паразитов и ничего на защиту Веры. И в их словах есть доля правды: многие из кардиналов и других чиновников нашего двора действительно ведут подобный образ жизни. Если признаться честно, роскошь и помпезность при нашем дворе слишком велики. И потому мы так ненавистны народу, что он не слушает нас, даже когда мы говорим то, что справедливо и разумно. Как вы думаете, что нужно делать при таком позорном положении вещей?... Мы должны узнать, какими средствами наши предшественники завоевали авторитет и уважение Церкви..... Мы должны поддерживать этот авторитет теми же средствами. Воздержание, целомудрие, невинность, ревность по Вере... презрение к земле, желание мученичества возвысили Римскую Церковь и сделали ее госпожой мира".36

Папе, который, как Эней Сильвий, был неизменно успешен как дипломат, пришлось терпеть одну неудачу за другой в отношениях с европейскими державами. Людовик XI подарил ему краткий триумф, отменив Прагматическую санкцию Буржа, но когда Пий отказался помочь Анжуйскому дому в его планах по захвату Неаполя, Людовик фактически отменил свою отмену. В Богемии продолжалось восстание, начатое Иоанном Гусом; Реформация началась там за столетие до Лютера, и новый король Георг Подебрад оказывал ей мощную поддержку. Немецкая иерархия продолжала объединяться с немецкими князьями, сопротивляясь сбору десятины, и возобновила старые призывы к созыву Всеобщего собора, который должен был реформировать Церковь и судить папу. В ответ Пий издал (1460) буллу Execrabilis, которая осуждала и запрещала любые попытки созвать генеральный собор без папской инициативы и согласия; если, по его мнению, такой собор мог быть созван в любое время противниками папской политики, папская юрисдикция постоянно находилась бы под угрозой, а церковная дисциплина была бы парализована.

Эти споры сковывали усилия папы по объединению Европы против турок. В самый день своей коронации он выразил свой ужас по поводу продвижения мусульман вдоль Дуная к Вене и через Балканы в Боснию. Греция, Эпир, Македония, Сербия, Босния пали перед врагами христианства; кто может сказать, когда они перепрыгнут через Адриатику в Италию? Через месяц после коронации Пий обратился ко всем христианским князьям с предложением присоединиться к нему на большом конгрессе в Мантуе и разработать планы по спасению восточного христианства от османского натиска.

Сам он прибыл туда 27 мая 1459 года. Его, облаченного в самые роскошные одеяния, соответствующие его должности, пронесли по городу на подножке, которую держали дворяне и вассалы церкви. Он обратился к огромным толпам в одной из самых трогательных ораций за всю свою карьеру. Но ни один король или князь не приехал из-за Альп, и никто не прислал представителей с полномочиями обязать свое государство к войне; национализм, который должен был привести к Реформации, был уже достаточно силен, чтобы сделать папство беспомощным просителем перед тронами королей. Кардиналы убеждали папу вернуться в Рим; им не нравилась мысль отдать десятину своих доходов на крестовый поход; некоторые ушли в свои удовольствия; некоторые спрашивали Пия в лицо, желает ли он, чтобы они умерли от лихорадки в летней жаре Мантуи? Понтифик терпеливо ждал императора, но Фридрих III, вместо того чтобы прийти на помощь человеку, который в прошлом хорошо ему служил, объявил войну Венгрии, пытаясь присоединить к своему королевству тот самый народ, который наиболее активно готовился к сопротивлению туркам. Франция снова поставила свое сотрудничество в зависимость от папской поддержки французской кампании против Неаполя. Венеция сдерживалась, опасаясь, что ее оставшиеся владения в Эгейском море станут первой жертвой в войне христианской Европы против османов. Наконец, в августе пришло посольство от герцога Бургундского Филиппа Доброго; в сентябре появился Франческо Сфорца; другие итальянские князья последовали его примеру, и 26-го числа конгресс провел свое первое заседание, через четыре месяца после прибытия папы. Еще четыре месяца прошли в спорах; наконец, согласившись на раздел турецкой и бывшей византийской территории в Европе между державами-победительницами, Пий склонил Бургундию и Италию к своему плану священной войны. Все миряне-христиане должны были вносить на это дело тридцатую часть своего дохода, все евреи - двадцатую, все духовенство - десятую. Папа вернулся в Рим почти в полном изнеможении; но он отдал приказ о строительстве папского флота и приготовился, несмотря на подагру, кашель и камни, сам возглавить крестовый поход.

И все же его натура не терпела войны, и он мечтал о мирной победе. Возможно, воодушевленный слухами о том, что Мухаммед II, рожденный от матери-христианки, втайне склонялся к христианству, Пий обратился к султану (1461) с искренним призывом принять Евангелие Христа. Никогда еще он не был столь красноречив.

Если бы вы приняли христианство, на земле не нашлось бы князя, который превзошел бы вас в славе или сравнялся бы с вами в могуществе. Мы признали бы вас императором греков и Востока; и то, что вы сейчас захватили насилием и удерживаете несправедливостью, стало бы вашим законным владением..... О, каким полным был бы мир! Золотой век Августа, воспетый поэтами, вернулся бы. Если бы вы присоединились к нам, весь Восток вскоре обратился бы ко Христу. Одна воля может дать мир всему миру, и эта воля - ваша!37

Магомет ничего не ответил; каким бы ни было его богословие, он знал, что его последняя защита