Называйте меня Хель (СИ) - "Zaraza takaja"

Наметив план действий, Дориан снял защиту и аппарировал со склада. Домой он соваться не стал, а прошелся по Лютому, собирая последние новости. Он ждал рассказов о нападении, облавах, дележе сфер влияния, но ничего подобного не было. Только мелкая суета. Понаблюдав за открытой лавкой, в которой спокойно торговала мать, он решился зайти.

— Дориан, ты где был? Отец тебя с самого утра ищет.

— Мам, как торговля? — задал «контрольный» вопрос Дориан.

— Паршиво, — ответила, нахмурившись, женщина. — За всю неделю ни единого кната не заработала.

После этих слов Дориан облегчённо вздохнул. «Ни единого кната» — значит всю неделю даже мелких неприятностей не было. «Сиклей» — проблемы решаемы, «заработала несколько галеонов» — вали отсюда немедленно. Вот что означал её ответ.

— Дориан, что случилось?

Вместо ответа парень просто задрал рукав, показывая брачный браслет. На немедленно собранном семейном совете было решено отселить сына в «Дырявый котёл» и посмотреть, кто явится заявить свои права на супруга. Ну а дальше решать, исходя уже из личности новоявленной родственницы. Вот так в середине октября Дориан Шелли явился в бар к Тому с полусотней сиклей в кармане и слезливой историей, как он разругался с семьёй.

***

Панси Паркинсон была вполне довольна своим положением. В далёком 1997 году, когда Альбус Дамблдор изволил помереть от Авады Милорда, все выпускники факультета Слизерин грезили о счастливом будущем. Вот только из-за разрыва помолвки с Драко Малфоем её отцу срочно пришлось искать для дочери достойную партию. Увы, все нормальные женихи и невесты уже были разобраны и пришлось выбирать из того, что осталось. В итоге лорд Паркинсон заключил помолвку с Мэри Бёрк, чистокровной ведьмой из «священных двадцати восьми».

Ещё не старая, двадцати семи лет ведьма вызвала у Панси чувство недоумения. Вроде бы и чистокровная, но вела себя Мэри как грязнокровка. На этот брак её обязал глава рода, и было видно, что Мэри совершенно против брака с Панси. В первую ночь та вообще забилась к себе в комнату и восемнадцатилетней Панси пришлось брать всё в свои руки.

Их брак был не самым счастливым и совсем не долгим. Сразу после избрания Милорда министром, Панси пришла работать в отдел магического правопорядка. Тогда активно искали виновных в убийстве заключённых в Азкабане и Панси, сама того не ожидая, вышла на причастность собственной супруги.

Если бы она подтасовывала факты, или как-то пыталась очернить Мэри намеренно, то Магия могла бы признать её вину в нарушениии магического брака. Но Панси лишь предоставила факты, которые узнала случайно из встреч Мэри с друзьями, позволив всё решать Визенгамоту. Приговор супруге она встретила равнодушно. Поцелуй дементора за пособничество в убийстве тридцати человек, из которых было десять ничего не подозревающих охранников. Так в свои двадцать лет Панси осталась вдовой. Роду она была ничего не должна, фамилию она не меняла, приняв Мэри в свой род, а за удачное расследование её повысили в должности.

А дальше обзаводиться семьей она не спешила, предпочтя карьеру, и в тридцать лет возглавила отдел магического правопорядка. Панси вполне устраивали ненавязчивые любовники, поэтому в свои тридцать четыре года она оказалась сильно удивлена, обнаружив незадолго до Самайна на своей руке вязь магического брака.

Увы, в преддверие праздника заниматься собственной личной жизнью ей было некогда. Милорд требовал повышенного внимания к магическим преступлениям, дабы избежать провокаций. Решив, что новоявленный муженёк от неё никуда не денется, а если денется — то туда ему и дорога, Панси с головой ушла в работу. Она надеялась заняться этим смертником сразу после Самайна, но…

1 ноября Милорд явился в министерство уже после обеда и в срочном порядке затребовал к себе всех начальников отделов. Ответственная Панси уже была на работе, а вот остальных пришлось собирать. После разъярённого Круцио для опоздавших к назначенному времени, Панси почуяла неприятности. А после озвучивания причины столь спешного сбора поняла: личная жизнь откладывается на неопределённый срок. Дамблдор сбежал!

***

Томми нервничал. Для того, чтобы это понять, мне даже не надо было его видеть. Мои успехи в легилименции позволяли ощущать его эмоции на расстоянии. Я пытался сгладить его недовольство своим спокойствием и уверенностью, но это мало помогало. Министр Слизерин затеял «чистку» своей вотчины. Оно и правильно: это болото надо время от времени перетрахивать, чтобы не застаивалось. Забегали авроры, оборотни-ищейки благодарили Магию и меня лично, за то, что их успели отселить подальше, в полную силу заработали все отделы министерства, реагируя быстро, чётко и правильно.

Я не мешал. Зачем? Меня о помощи не просили, проблемами не поделились, так пусть Томми перебесится, осознает, так сказать, свои ошибки, а потом я соизволю рассказать ему правду. Я себя таким благородным чувствую!

После «радостной» новости о браке Аллена с Поттерами у Лили случились роды. Теперь у нашего декана есть сестрёнка — Мелисса. Красавчик в восторге. Говорит: такими темпами в семье Поттеров скоро соберётся вся книга «1000 магических растений и грибов» и следующего ребёнка предложил назвать Бубонтюбер.

Драко тоже нервничал. Правда, у него другая причина была — Батлер. Как истинный слизеринец, Аллен быстро прочухал, что наличие в прямом доступе подчинённого ему взрослого мага может принести хуеву тучу пользы, и настоял, чтобы Джеймса оставили в Хогвартсе. А поскольку ему самому выход в Хогсмид закрыт по возрасту — он туда теперь Оленя гоняет день через день.

Видимо, есть какая-то сермяжная правда в выборе магии. Спровадив Лили сначала в Мунго, а затем в Поттер-мэнор ухаживать за дитём, Джеймс будто сам помолодел и быстро вспомнил счастливую Мародёрскую юность. Видимо, с Лили Джеймсу не хватало духа авантюризма. Миссис Поттер порой убивала своим занудством в стремлении всё сделать правильно. А с Алленом он почувствовал себя «мудрым гуру» по части пакостей своему ближнему. И если раньше его проделки покрывал Дамбик, то теперь он с чистой совестью всё валил на старшего супруга. А раз доставать Снейпа теперь нельзя, то его место заняли те, кто не нравится Аллену.

А ещё, по секрету от Септимуса я узнал, что досконально разобравшись с «Нитью Ариадны», Джеймс пообещал Аллену создать артефакт, который сможет «указать» на его кровника. Потому что за свою безопасность Аллен пообещал Джеймсу, сразу после приятия им рода Лестрейндж, сделать его лордом-консортом. Олень, хоть и животное парнокопытное, но не безмозглое. И быстро сообразил, что лорд-консорт — это намного лучше, чем младший член рода.

Так что, у всех вокруг неприятности, а я один тут такой хожу улыбаюсь. И это всех бесит… Особенно Драко, который от недотраха теперь шипит на меня на своих занятиях не хуже самого Томми.

— Милтон, я вижу у вас сегодня хорошее настроение? — остановился возле меня Драко, поджав губы и прищурив глаза.

— Разумеется, профессор Слизерин. Сегодня чудесный день… — нагло заявил я, окатив его с ног до головы оценивающим взглядом. — Вот только вы почему-то напряжены. У вас сегодня неприятности?

— Неприятности, Милтон, сегодня будут у вас, — процедил Драко, и от льда в его голосе весь объединённый седьмой курс предпочёл вспомнить уроки УЗМС, а точнее все способы не попасться на глаза охотящейся мантикоре. Начиная от чар невидимости, до беспалочковой аппарации. — Встаньте рядом с кафедрой, Милтон!