Ex ungue leonem: по когтю льва - Ирина Якимова

Закончился очередной рейд, и в доме Гесси, столичной штаб-квартире Ордена, было людно. Охотники обсуждали превратности ночи и не желали расходиться. Винсент с неудовольствием прислушивался к их беседам в соседней с врачебным кабинетом комнате, пока Алекс снимал с него остатки рубашки и осматривал рану на спине. Очень уж беззаботны были новенькие адепты: в охоте на вампиров, становившихся всё большей и большей редкостью, они видели скорее развлечение.

— У новеньких есть, по крайней мере, защита от вампиров? — спросил он охотника и с ещё большим неудовольствием отметил, что с возрастом становится желчным. Впрочем, может быть, виной раздражённого состояния Винсента была рана.

— Есть. Напрасно ты о них плохого мнения, — заметил Алекс. Он закончил осмотр и снял с водяной бани коробку с хирургическими принадлежностями. — Лёгкое не задето, тебе повезло: ребро остановило нож. Кто это тебя?

— Коллеги, — усмехнулся Винсент. — Не сошлись во мнениях.

— «Гроздья»?

— Да.

— Мне некогда. Я скажу Диане, она зашьёт рану. Голова не кружится?

— Немного.

— Будь здесь.

Алекс ушёл. Винсент улёгся на кушетку на живот, обнял твёрдую больничную подушку и задумался.

«Гроздья» — строители идеального бесклассового общества, антермины — широко распахивающие объятия чужеземцам, новые мистики — уже проливающие слёзы по ещё недобитым вампирам… — и это верхушка айсберга, а под толщей воды — сторонники Арденсов, свита Дэви, друзья Реддо, шпионы северян и южан, агитаторы из Страны Восхода… — И все они раздирали Землю Страха на части. Газеты Доны соревновались по количеству вариантов локального «конца света», сходясь лишь в одном: он наступит скоро. Винсент помнил, как он сам закручивал воронку этой бури. Когда он выпустил её из рук? И теперь уже не вернуться, не встать в её центре. Антермины давно ведут за ним охоту, как и северяне, ищущие в его крови следы «избранности». С сегодняшнего вечера прибавились ещё и «Гроздья»…

Невесёлые мысли! И сосредоточиться мешала боль. Но вот отворилась дверь кабинета, и вошла девушка. То была не Диана — герцогиня Солен Реддо.

— Алекс мне рассказал. Лежи, я всё сделаю сама.

Она прошла к умывальнику и долго мыла руки. Они не виделись давно: Винсент был занят делами «Гроздьев», а герцогиня постоянно сопровождала брата-Короля. Эта встреча была и желанной, и неожиданной. Винсент повернулся, что увидеть Солен, но в поле его зрения попадал только кусочек её платья. Платье было чёрным, с золотой отделкой. Необычно для Солен.

— Чёрное платье?!

— Почему бы и нет?

Герцогиня подошла, опустилась на кушетку. Теперь Винсент мог разглядеть её. И в чёрном Солен была великолепна, как всегда. Чёрный не портил цвет её кожи и, хоть и прибавлял лет, девушке не стоило этого стыдиться. Сейчас шёл подлинный расцвет её красоты.

Девушка аккуратно промыла рану антисептиком. Судя по быстрым действиям и отсутствию страха, ей доводилось обрабатывать раны прежде, хотя Винсент никогда не видел молодую герцогиню за этим занятием. Он приподнялся на локте, чтобы лучше разглядеть её.

— Кто тебя ранил?

— У тебя такое лицо… Сестра милосердия! Жаль, нет красок.

Солен улыбнулась одними губами, глаза остались сосредоточенными:

— Так кто тебя ранил? — она потянулась за инструментами. Винсент поморщился при виде кривой хирургической иглы в её руках:

— Агер подослал своего мелкого служку.

— Агер?!

— Да. Похоже, мои назидания, наконец, надоели «Гроздьям». Я этого ждал, рано или поздно, хотя думал, они ограничатся устным предупреждением.

— «Гроздья» опять начали чистку в своих рядах. Я хотела тебя предупредить.

— Об очередной чистке я знал. Но не знал, что окажусь в списке неугодных.

— Мог бы согласиться с их планами на словах. Ты же так великолепно врёшь! — Винсенту почувствовалась некая мстительность в этом тоне, тем более что Солен приступила к наложению швов.

— Но, Солен, мне нужно было согласиться с их планами?! — возмутился он в передышке между стежками, пока Солен в очередной раз заправляла нить в иглу. — Они намерены открыть восточную границу!

— Сумасшедшие! — она снова пребольно ткнула его иглой.

— Король Реддо слишком увлёкся войной с северянами и упустил социалистов.

— «Свою цепную собачку» — так их называют.

— Знала бы ты, как это определение злит Агера! «Гроздья» не скрывают, что хотят присоединения Земли Страха к стране Восхода, и, что самое страшное, многие их в этом поддерживают. На подкреплённую мощью Востока страну Север не решиться напасть!

Солен заметно погрустнела, но о причине грусти не сказала. Винсент мужественно перетерпел последний стежок.

— Нужно наложить повязку, сядь, — глухо велела герцогиня, стирая кровь вокруг раны салфеткой. Винсент подчинился.

— Какая у тебя кожа белая! А рана была — как будто от охотничьего кинжала…

— Да, он и блестел, как серебряный. Видимо Агер боится, что иным меня до сих пор нельзя убить. «Гроздья» отвергают мистику вампиризма, но сегодня убийца сбежал, не выдержав моего взгляда… Смешно, правда, Солен?

Та не улыбнулась.

— Что ты будешь теперь делать? — спросила она, покончив с повязкой.

— Думаю, столицу мне придётся покинуть. Поеду в Карду. Прости… Теперь мы долго не увидимся.

Девушка вскинула на него глаза и снова быстро опустила, но Винсент успел прочитать в её взгляде смятение. Солен повернула голову в равнодушный профиль. Что она разглядывает в пустой белёной стене?

— Тогда я должна тебе кое-что сказать, — делано-спокойным тоном сказала она. — Нечто важное. Я… Я выхожу замуж. Прости.

Он равнодушно дёрнул плечом, причинив себе ненужную боль:

— Поздравляю. Кто этот счастливец?

— Брат осведомлён о планах «Гроздьях». Война с Севером близка, но страна Восхода — наихудший из выходов. Вернир хочет укрепить союз с Югом. И поэтому выдаёт меня замуж за брата их Короля. Как в старые времена…

— Да.

— Он охотник! — поспешно сказала Солен, будто это было самым главным. — И герцог… Мы встречались в юности. Я помогала ему разделаться с одним carere morte, сбежавшим за границу.

Повисла неловкая пауза. Солен возвратилась к умывальнику и нарочно принялась греметь инструментами. Винсент больше не глядел на неё. «И этого я ожидал», — вертелось на языке. Долгий по годам, но краткий по встречам роман, так и не перешедший из флирта во что-то большее… Даже боли нет, только какое-то усталое раздражение.

— Забери назад своё «прости», Солен. Не утяжеляй прощание, ведь наше общение было таким лёгким! Мы люди разных кругов, хотя домом считаем одну Корону.