Воин - Дмитрий Колосов

Жаркие ласки кельтянки сводили бедного слугу с ума. Он вновь и вновь овладевал этой женщиной, окончательно отрезав себе путь к отступлению.

Когда пропел первый петух, Елена поднялась с ложа, представ во всей своей ослепительной наготе, и властно произнесла:

— Значит так, мы сегодня же пойдем к кожевеннику Топасту и расскажем ему обо всем — и о послах, и о том, как вы подстроили дело с Гохемом. И тогда ты получишь меня навсегда. В противном случае я буду вынуждена признаться Леонтиаду, что произошло между нами сегодня. Как ты ворвался в мои покои и силой овладел мной. Ты, конечно, будешь все отрицать, расскажешь как все было на самом деле, будешь клясться, что я пыталась заставить тебя донести на господина. Но я не думаю, что он поверит тебе. Неужели глупая рабыня может додуматься до такого. Да и зачем ей желать зла господину, который так добр к ней. — Кельтянка рассмеялась, видя как испуганное лицо Трибила подрагивает неровным тиком. Затем она указала рукой на дверь. — А теперь ступай отсюда. И помни, ты должен договориться о встрече с Топастом до полудня, прежде, чем возвратится Леонтиад, иначе… Иначе я сделаю то, что обещала!

Трибил смог вымолвить лишь одно единственное слово:

— Хорошо.

Он набросил хитон и тихо, чтобы не заметили слуги, выскользнул из покоев наложницы.

Теперь оставалось только ждать. Хотя Елена и была уверена, что Трибил сделает все как она ему велела, в глубине души копошился подленький страх. Внешне все было как обычно. Кельтянка поела, помогла прибрать дом, затем долго гуляла в саду, но она не всегда могла унять нервную дрожь и нет-нет да поднимала голову, прислушиваясь, не скачет ли возвращающийся Леонтиад.

Трибил не подвел. Повара еще готовили полуденную трапезу, когда он вошел в покои Елены и, хмурясь, произнес:

— Я сделал все, как ты велела. Топает ждет нас. Мы можем отправиться к нему сразу после обеда.

— Нет, сейчас! — решительно сказала Елена.

Топает странно взглянул на свою госпожу и после небольшого колебания согласился:

— Ну хорошо, пойдем сейчас. Но что мы скажем слугам?

— Разве ты должен докладываться им?! Мы идем в город, чтобы купить мне новую одежду. Ведь ты хочешь, чтобы на нашей свадьбе я была в новой красивой одежде? — Помощник беотарха кивнул. — Тогда обожди меня. Я переоденусь.

Топает послушно вышел из покоев наложницы. Вскоре появилась и Елена. На ней был новый, подаренный Леонтиадом хитон, поверх которого был накинут пеплос, складывающий очертания изящной фигурки. Лицо девушки было бледно, губы казались бескровными. Она кивнула Трибилу и коротко приказала:

— Идем.

Тот повиновался.

Они вышли из дома и двинулись вверх по извилистой, обезображенной рытвинами улице. Там, где нужно было преступить через канаву или лужу, оставшуюся после вчерашнего дождя, Трибил подавал Елене руку. От него не укрылось, что ладонь девушки горяча и заметно подрагивает. Трибил же внешне был совершенно спокоен.

Дорога впереди разветвилась. Левая вела к зданию городского совета и агоре, однако Трибил взял вправо.

— Ты куда? — спросила девушка, останавливаясь.

— К Топасту, — ответил Трибил и добавил:

— А ты полагала, он будет ждать нас в городском совете? Там полным-полно друзей хозяина, а кожевенник хочет сохранить пока все в тайне. Ему надо заручиться поддержкой Демоса, прежде чем он выдвинет подобные обвинения против беотарха и спарта.

Это объяснение показалось Елене вполне убедительным, и она пошла вслед за Трибилом. Миновав несколько десятков небольших домиков — в таких живут горшечники, кузнецы и прочий мастеровой люд — спутники свернули в небольшую улочку. Через несколько шагов Трибил остановился.

— Здесь. — Он испытующе посмотрел на Елену. — Сейчас ты предстанешь перед Топастом. Не передумала? А то ведь еще не поздно повернуть назад, пойти на агору и действительно купить тебе сандалии или красивую хламиду.

Елена на мгновение заколебалась, но потом покачала головой.

— Нет.

— Ну хорошо, тогда пойдем. Но прежде запомни: Топает очень неразговорчивый человек. Не удивляйся, если не услышишь от него ни единого слова. Когда-то в детстве его испугала собака, и с тех пор он сильно заикается. А так как он стеснителен, то обычно в разговоре ограничивается тем, что кивает головой. Я предупредил его, что ты наложница Леонтиада и хочешь сообщить ему что-то очень важное. Он дал согласие выслушать тебя, но попросил быть покороче. Постарайся изложить суть дела.

После этого весьма странного наставления Трибил толкнул рукой пискнувшую дверь и посторонился, давая Елене пройти первой. Кельтянка решительно шагнула через порог, створка двери с треском сомкнулась, отрезая путь к отступлению.

Через полутемный коридор они прошли в комнату, где ждал кожевенник. Топает оказался могучего сложения человеком с короткой бычьей шеей. Его налитым силой рукам мог позавидовать любой богатырь. То были руки кожевенника, ежедневно мнущего свежую кожу. Хозяин дома расположился на массивной лавке, которая была под стать его громадному телу. При появлении гостей он поначалу не обратил на них никакого внимания. Елена кашлянула, а Трибил зачем-то притопнул ногой. Лишь после этого кожевенник поднял свою массивную с залысинами на лбу голову и внимательно посмотрел на девушку.

— Говори! — шепнул Трибил. — Он слушает.

Елена сделала шаг вперед и посмотрела в глаза сидящему перед ней человеку.

— Кожевенник Топает?

Кожевенник взглянул на Трибила, стоявшего чуть позади девушки, и утвердительно кивнул. Тогда Елена начала быстро говорить.

— Я хочу сообщить тебе как члену городского совета об одном преступлении, в котором таится угроза всему фиванскому народу. — Топает вновь качнул головой. — Я наложница беотарха Леонтиада. Меня зовут Елена. — Топает кивнул. — Ты, верно, слышал о мидийских посланцах, которые были найдены неподалеку от города? — Кожевенник вновь склонил голову. — Так вот, я точно знаю, что они приезжали вовсе не к оружейнику Гохему, как решил суд фиванских граждан, а к Леонтиаду и вели с ним переговоры относительно того, как подчинить Фивы власти мидийского царя. При этих переговорах присутствовал известный тебе Трибил, он может подтвердить правоту моих слов. — Топает дважды качнул головой. — Однако в конце концов Леонтиад решил не рисковать, связывая свою судьбу с судьбой мидийского царя. Он отверг предложения послов и… — Кожевенник в очередной раз кивнул, причем совершенно в неподходящий момент. Елена слегка удивилась, но решила не придавать этому значения. — Тогда он велел своему слуге Трибилу убить их, а для того, чтобы снять с себя подозрение, составил фальшивое письмо, якобы переданное оружейником Гохемом мидийскому царю. Послы покинули его дом еще затемно, а по дороге к морю были убиты Трибилом. Так Леонтиад избавился не только от свидетелей, но и от опасного соперника.