Черное копье - Ник Перумов

Ко всеобщей радости и удивлению, жив был и Маэлнор. Его рана, страшная и глубокая, смертельная для любого человека и чрезвычайно опасная для Перворождённого, всё же могла быть исцелена.

– Как же он сумел так разрубить этот панцирь… – бормотал Амрод, склонившись над другом, пока Беарнас осторожно перевязывал Маэлнора.

– Сам удивляюсь, – хрипло, с трудом выговорил Торин, в свою очередь, бинтуя одного из дружинников. – У меня он оставил такие отметины… Сдается мне, он рубит мифрил!

– Быть того не может! – У Фолко глаза полезли на лоб.

– Не может, не может… а вот есть.

Уже не таясь, они развели костры. Конечно, Олмер мог вернуться в любую минуту, но раненые могли погибнуть все до единого, а для их спасения огонь был необходим – хотя бы для того, чтобы прокипятить болотную воду. Жестоко страдая от ран, Атлис тем не менее отправился в дозор. Амрод с Беарнасом старались больше всех. И хотя у гномов тоже нашлось немало целебных трав и кореньев, диковинные порошки Авари действовали лучше, и хоббит стал надеяться, что хотя бы этих пятнадцать гондорцев они спасут.

Наступила ночь. Малыш по-прежнему лежал в полубессознательном состоянии; Атлис, еле державшийся на ногах, после возвращения из дозора был вынужден вновь отправиться на перевязку, а Торин, Фолко, Амрод и Беарнас продолжали, не смыкая глаз, бродить взад и вперёд по развалинам замка. Кто-нибудь из них с луком и стрелами охранял раненых, остальные же, поделив участки наблюдения, всматривались и вслушивались. Все понимали, что уснуть им сегодня если и суждено, то лишь вечным сном, и потому не смыкали глаз. Фолко чувствовал, он не мог ошибиться – Олмер бродит где-то поблизости, лишь несколько отойдя от холма в глубь болот. Он не мог уйти, и его появления нужно было ждать каждое мгновение. Каким бы ни был его рубящий мифрил меч, от этой схватки зависело всё – и жизнь самого отряда, и судьба всего Средиземья.

Медленно тянулись часы. Осенняя ночь была длинна и промозгла, звёзды неспешно поворачивались вокруг Полярной, где-то среди мявшихся обрывков облаков затаился ущербный лунный диск. Заставляя себя забыть о страданиях товарищей, хоббит крался по склону, держа наготове стрелу. Олмера можно убить! Это он помнил твёрдо.

Внезапно заорали и загомонили на противоположном склоне. Слышалась неистовая брань Торина – точно хищный зверь рычал в зарослях… Будь хоббит молодым, неоперившимся, только-только взявшим в руки меч, он бы, без сомнения, ринулся туда, на шум и крики. Однако он уже давно вышел из этого возраста и знал, что, пока не загремело железо, кидаться очертя голову нечего – Олмер вполне мог пойти на какую-нибудь хитрость. Кто знает, сколько времени ему нужно, чтобы должным образом надеть Кольцо? Секунда? Минута? Час?

Похоже было, что хоббит не ошибся. Шум утих, и Фолко продолжал бесшумно скользить вдоль кромки болота, старательно хоронясь в тени. Однако он не переставал напряжённо размышлять. Ну хорошо. Вождь улизнул, но зачем ему, спрашивается, лезть на рожон вторично, прекрасно зная, что его враги никуда не делись с холма? Стрела Маэлнора уже нашла дорожку; другие могут оказаться ещё более удачливыми – и что тогда? Почему бы Вождю спокойно не выждать, пока его противники сами подобру-поздорову не уберутся из этого проклятого места – хотя бы для того, чтобы не обречь на верную, медленную и мучительную смерть своих раненых? Да он же и сам ранен… Но кто знает, какими силами он теперь владеет? Может, стиснув зубы, до утра выдержит, а может – и до вечера… Припасы у него наверняка в седельной сумке найдутся, рана небось не тяжёлая, раз бегал так резво… А вот им теперь что делать? Уйти, пытаясь довезти своих хотя бы до Рохана, и бросить все на произвол судьбы, отказавшись от последней возможности выполнить свой долг и предотвратить уже готовую начаться истребительную войну? Разумнее всего, конечно, как можно скорее отослать всех раненых на юг – или хотя бы на запад, до ближайших поселений Беорнингов, а самим остаться здесь. Но кто пойдёт с этим жутким обозом? Атлис? Он едва держится на ногах, однако силы ещё есть, может, и дотащится, но один он в дороге ничего не сделает. Кто ещё? Малыш неизвестно, встанет ли… Кого послать из четверых оставшихся невредимыми после боя? Каждый на счету…

И как-то само по себе пришло в голову единственно возможное решение: нужно, чтобы Олмер поверил, что они все ушли. Он ждёт этого – и он дождётся. Они уйдут – большим обозом, все вместе, а потом Фолко с Торином незаметно соскользнут с лошадиных спин и, распластываясь по болотной грязи, не поднимая головы, поползут обратно… И, возможно, тут они и примут свой последний бой. Всем, кто способен держать оружие, отходить от раненых не следует – Вождь наверняка постарается проследить за ними какое-то время, чтобы убедиться, что всё вышло наверняка… Хотя эльфы-Авари могут ходить бесшумнее кошки и в темноте видят прекрасно… Может, стоит рискнуть. Тогда надо палить пожарче костры да перекликаться погромче – чтобы Олмер, упаси нас от этого Дьюрин, потеряв разум от своей раны, ненароком не полез бы напропалую прямо сейчас. Убить они его, может, и убьют, но и сами полягут.

Немедленно приступив к выполнению своего плана, хоббит заорал, надсаживаясь, стараясь, чтобы слышно было подальше:

– Эге-гей! Торин! У меня всё тихо!

– У нас тоже! – донёсся не менее громогласный ответ. – Подымись на вершину, посмотри веток!

Фолко послушно поднялся, поминутно оглядываясь, и, к своему удивлению, нос к носу столкнулся с Торином и Амродом.

Похоже, дельные мысли приходят в умные головы одновременно. Спор возник только вокруг того, кому отделяться от обоза и идти обратно на холм – почти на верную смерть, если говорить прямо.

– Нет уж, – упирался Торин, по-бычьи нагибая голову. – Вам, эльфам, идти вовсе не надо. У Вождя меч хоть и хорош, но против мифрила он всё ж послабее будет, чем против ваших доспехов. Это раз. Второе – я с ним на топоре против меча продержусь всё же дольше, чем вы, пока кто-нибудь ему в упор стрелу не всадит.

– Не будем спорить, – поморщился Амрод. – Пойдём все вместе.

– А если все поляжем? Кто доведёт обоз с ранеными? Атлис?

– Если мы все поляжем, – у эльфа дрогнули губы, – то нашим товарищам, увы, будет всё равно, когда погибать – сейчас или месяцем позже.

– Ты не можешь так говорить, – тихо сказал, покачав головой, хоббит – слова Амрода больно резанули его. – Никто не вправе судить, есть ли смысл людям жить лишний месяц или нет…

– Прости меня, – опустил прекрасное и гордое лицо Амрод.

– Ладно, – сдался Торин. – Первыми идём мы с хоббитом. За нами – вы с Беарнасом. Раненых оставим на Атлиса – если Дьюрин будет милостив, тот довезёт их до своих. Давайте собираться, если возражений нет…