Мои калифорнийские ночи (СИ) - Джолос Анна

Ну на хрен. В гробу я видал эту экономическую теорию. Всегда знал, что быть офисным планктоном — не моё.

— Не горячись, Брукс. Нормально всё будет.

Он хлопает меня по плечу.

— Слышь, Ромео, время поджимает. Давай хотя бы ты не облажайся со своей девчонкой! — подмигиваю ему я, глядя на циферблат наручных часов.

Как раз в этот момент с глухим стуком о стену бьётся дверь.

В полумраке заметно, что это парочка.

Наверняка решили заняться чем-то более интересным, нежели участием в нудной церемонии.

Девушка медленно делает шаг назад.

Мужской сбивчивый шёпот и тихий смех.

Смех, который может принадлежать только одному человеку.

Они целуются, ненадолго задерживаясь у входа. Его пальцы сминают её ягодицы, обтянутые тонкой, светлой тканью.

Ричи разворачивается и прижимает девчонку к стене. Она отклоняется чуть в сторону, подставляя шею.

И это просто ******. Меня накрывает. Ревность разъедает внутренности, как серная кислота. Стою и не могу пошевелиться. Челюсть свело. В ушах барабанами стучит вскипевшая кровь.

Сминаю пальцами пачку сигарет, чувствуя, как они ломаются.

Дженнифер медленно открывает глаза. Ловит мой тяжёлый взгляд, и всего на секунду мне кажется, что там мелькает нечто похожее на сожаление. Но потом… она просто поджимает губы и нехотя останавливает блондина, активно распускающего руки.

Ричи настолько увлечён её телом, что никак не может притормозить. Наконец, отвлекается от поцелуев и тоже поворачивается в нашу сторону.

Я бы расколол его зубы о керамическую раковину… Но мне до него дела нет.

Я, словно последний мазохист, внимательно рассматриваю детали.

Складки на платье.

Обнажённое плечо.

Его руку на загорелой коже её бедра.

Припухшие от поцелуев губы.

И глаза, сверкающие в полутьме вызовом.

Исайя с невозмутимым видом отходит от неё к двери и достаёт из кармана брюк свои выпендрёжные папиросы. Смотрит на меня, будто чёртов победитель. И я сдерживаю очередной порыв стереть глупое, собственническое выражение его лица о стену, выложенную новенькой плиткой.

Лерой бросает на меня обеспокоенный взгляд.

Нет, дружище, не сегодня…

Молча, едва сдерживая ярость, иду к выходу.

По пути случайно задеваю зарвавшегося Ричи плечом, с удовольствием отмечая тот факт, что в его глазах мелькает знакомая тревога.

Просто выхожу, от души хлопнув дверью о стену. Пусть сегодня достанется только ей.

И паре железных шкафчиков.

Сбиваю руки в кровь, пока не приходит минутное облегчение.

Всё отлично *****.

Молодец, девочка.

Ты всё сделала правильно…

*Клаустрофобия — фобия замкнутых или тесных пространств.

*Мизофобия — навязчивый страх загрязнения и заражения чем-либо.

Глава 81

Дженнифер

Я стою у доджа Картера, обнимая набитый донельзя рюкзак. Роуз при виде меня недовольно щурится. Кажется, поняла, что я с её парнем заодно. Насупившись как ребёнок, которому не дали леденец, садится в машину. Я фыркаю.

— Онил, это тебе. Постаралась собрать всё самое необходимое, — ставлю рюкзак ей на коленки. — И чтобы была на связи! Поняла, моя курочка?

Роуз моргает так часто, словно у неё нервный тик, а фэйс её при этом выражает крайнюю степень удивления.

— Ты бы видела своё лицо! Лерой, ты доканаешь её своими сюрпризами, — хохочу я, наклоняюсь к своей подружке и смачно целую в щёку.

— Предатель, — недовольно ворчит она в ответ, но глаза уже вовсю горят в диком предвкушении.

— У меня не было шансов, — я делаю виноватое лицо (обычно это работает безотказно) и пожимаю плечами. — Разве можно отказать этому парню?

Онил недовольно хмурится.

— На минуту, Дженнифер, — зовёт меня Картер.

Я подмигиваю Роуз, и мы отходим в сторону.

— Джен, держи меня в курсе. Обязательно сообщи, когда Элис раскусит тебя.

Спокоен, как удав. Будто это не он в разгар выпускного бала похищает семнадцатилетнюю девчонку. Я даже боюсь загадывать, чем кончится эта затея.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я попробую потянуть время, но ты сам понимаешь, что долго водить за нос мать Роуз у нас не получится.

— Да плевать, — качает головой он. — Я устал, Смит. Хочу просто провести с ней эти выходные.

Я киваю, прекрасно понимая о чём он говорит. Роуз всё делает по тщательно составленному расписанию. В её жизни есть только гимнастика, диеты и вечное стремление к совершенству. Не знаю, как по мне, Лерой послан ей свыше. Полный антипод, перевернувший всё с ног на голову. Благодаря этому парню, девчонка наконец смогла вдохнуть полной грудью. Что не шибко нравится её матери, ведь Картер в «планы на будущее» никак не входил. Там значились: диплом с отличием, возвращение во Флориду, место в сборной и олимпийская медаль. Остальное под запретом.

— Будьте осторожны, Картер, — я крепко обнимаю его. — И пожалуйста, не пропадайте. Иначе начну переживать.

— Смит, нормально всё будет. Два дня всего, — улыбается парень.

Я тяжело вздыхаю. Лерой замирает на пару секунд и странно на меня смотрит. Вроде как хочет что-то спросить, но потом почему-то решает этого не делать. Хлопает по плечу и идёт к водительскому месту.

— Удачи! — беззвучно проговариваю я одними губами и скрещиваю пальцы за спиной.

Додж с громким «рыком» срывается с места, и я ещё пару минут смотрю ребятам вслед. Надеюсь, Роуз понимает, как много она значит для Картера. Я глубоко убеждена, что Лерой из тех парней, которые ради любимой девушки горы готовы свернуть.

Возвращаюсь в здание школы и решаю зайти в женский туалет. Побывать в мужском я сегодня уже успела. И не хочу вспоминать об этом, несмотря на то, что сама же и была инициатором этого шоу.

Толпа девчонок из параллельного класса с шумом высыпает в коридор. Я пропускаю их, толкаю дверь и захожу в пустое помещение. Осматриваю свой внешний вид в зеркале, поправляю макияж, ополаскиваю руки и замечаю на подоконнике её.

Тэми Фостер.

Сидит, свесив бледные, тощие ноги и мрачно смотрит прямо на меня. Выглядит, прямо скажем, неважно. Не потрудилась привести себя в порядок даже сегодня. Что вообще с ней стало? Тэми — словно тень самой себя.

Мы какое-то время стреляем друг в друга глазами. Выбрасываю бумажное полотенце в мусорное ведро и разворачиваюсь, чтобы уйти, но внезапно меня останавливают её слова.

— Я бы назвала его Тео! — громко резонирует от стен её голос.

Я застываю у двери, поворачиваю голову и озадаченно смотрю на рыжую.

— Что?

— Мальчика, — так словно это всё объясняет, заявляет она. — Я бы назвала его Тео.

— Ты о чём вообще? — хмуро переспрашиваю я, несмотря на то, что совсем не хочу вступать с ней в беседу.

— Не рассказал тебе, да? — щёлкает языком и качает головой, словно соглашается с самой собой. — Уверена, он даже рад, что всё случилось именно так.

Меня напрягает этот тон и раздражают её загадки. Я молчу, а она в какой-то момент вдруг начинает рыдать. Сперва тихо, а потом всё громче и громче. Заходится страшной истерикой. Давится хлынувшими потоком слезами, на минуту закрывая ладонями лицо…

И не взирая на то, что этого человека я давно вычеркнула из своей жизни, откуда-то из глубины приходит глупое чувство жалости. Мне действительно искренне жаль её.

— Я люблю его, Смит! А тебе он не нужен! — с досадой выдаёт она.

— Откуда тебе знать? — злюсь я.

— Да брось, — хрипит срывающимся голосом. — Считаешь, что вокруг тебя одни идиоты? Тогда в душевой ты получила от Виктории неспроста!

Она довольно ухмыляется и активно изображает презрение во взгляде.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Лучше тебе замолчать, Фостер, — предупреждаю я.

Понимаю, что разговаривать с ней мне не о чем. Бесполезно. Всё равно ничего нового я не услышу.

— Разве справедливо, что Исайя хочет быть с тобой? Ты же никогда этого не оценишь! — заявляет мне она со стопроцентной уверенностью.