Есть что скрывать - Элизабет Джордж

Табби может готовить их прямо к открытию прилавка. Бриллиант, сегодня Монифе безопасно быть в кафе?

– Да, пока Абео не отпустят. – Уинстон выходил из спальни, которую временно отдали Монифе. Он удалился туда, чтобы переодеться, потому что у Бенджамена Нкаты через час начиналась дополнительная смена и он занял ванную. – Но для этого ему нужно предъявить обвинения. – Сержант многозначительно посмотрел на Монифу. – Нам нужно об этом поговорить.

Монифа понимала, что это неизбежно. Она была единственным человеком, до которого дотронулся Абео в доме Сент-Джеймсов. Но не была уверена, что Абео обвинят в нападении на жену, даже если она напишет заявление. Все длилось лишь несколько секунд, и разве не достаточно просто держать его подальше от нее, а также от Тани и Симисолы? А если она согласится написать заявление на мужа, что он сделает? Кто в конечном счете пострадает?

Тем не менее Монифа кивнула, решив держать свои мысли при себе.

– Да, понимаю.

Нката улыбнулся и тоже кивнул.

– Это хорошо. А вы показывали маме фотографии ваших детей? Думаю, они ей понравятся, особенно Симисолы. – Он повернулся к матери. – Дебора Сент-Джеймс – ты ее помнишь, да? – сделала три фотографии и подарила Монифе. Я тоже не прочь взглянуть.

Монифа подумала, что Нката просто хочет о чем-то поговорить с матерью в ее отсутствие. И оказалась права. Забирая из спальни конверт с фотографиями, она услышала приглушенные голоса и различила имя Завади; они говорили об охранном ордере и о паспортах. Потом вспомнила, что накануне вечером Завади звонила сержанту Нкате и что тот разговаривал с Тани.

Вернувшись на кухню, она извлекла из конверта три фотографии и протянула Элис.

– Они – счастье и благословение моей жизни.

«Красивые» и «очень милые» – именно такими словами описывала Элис свои впечатления. Она по одной передавала фотографии сыну, который тоже выразил свое восхищения.

– Симисола… Она особенная.

– Да, верно, – согласилась Монифа. – Все это сразу замечают.

Нката, склонив голову набок, рассматривал последнюю фотографию, которую передала ему мать. Вдруг на его лице появилось озадаченное выражение, улыбка исчезла. Он посмотрел на Монифу.

– Как вы сказали, где сделаны эти снимки?

– Я не спрашивала, – ответила Монифа. – Нужно было спросить? Что-то не так?

Нката задумчиво сдвинул брови.

– Нет. Всё в порядке. Беспокоиться не о чем. Можно мне взять вот эту? Только одну, и я ее скоро вам верну.

Монифа кивнула и протянула ему конверт, чтобы защитить фотографию в дороге, куда бы он ее ни отвез.

– На этом снимке что-то важное, Бриллиант? – спросила Элис.

– Может, да, а может, нет, – ответил он. – Но в любом случае я должен проверить.

Ил-Пай-Айленд Твикенхэм Большой Лондон

Они приехали в Твикенхэм довольно рано и оставили машину на стоянке у реки прямо напротив острова Ил-Пай-Айленд. Арочный пешеходный мост привел их к застекленной доске объявлений, от которой отходили две мощеные дорожки. Под стеклом имелась карта острова с названиями коттеджей. К сожалению, коттедж «Магония» там не значился.

– Проклятье, – пробормотал Линли.

– Ерунда, шеф, – ответила Барбара. – Это совсем нетрудно. Нужно просто найти коттедж без названия, правда?

– Если считать, что он тут один такой, без названия, в чем я сомневаюсь.

Они быстро прошли более короткую дорожку, которая поворачивала вправо, вдоль воды. Все коттеджи, кроме одного, имели названия, но у безымянного были заколочены окна и сломан пандус, ведущий к двери. По всей видимости, тут уже давно никто не жил, так что они вернулись к доске объявлений и пошли по другой, более длинной, извилистой дорожке, которая исчезала под тополями и ивами, отбрасывающими густую тень.

Довольно скоро Барбара и Линли встретили велосипедиста, который катил велосипед в направлении пешеходного моста. Вопрос, какой из коттеджей на острове называется «Магония», его удивил.

– А разве у них есть названия?

– Тот, что принадлежит Филиппе Уэзеролл, – уточнила Барбара.

– А! Пипс! – Он большим пальцем указал себе за спину, туда, откуда пришел. – Вон там. С синей крышей. Вы увидите его справа.

Поблагодарив велосипедиста, полицейские собрались пойти в указанном направлении, но остановились, услышав его слова.

– Но ее там нет. Она на реке. Я вышел… минут десять назад? Она направлялась к лодочному сараю, но спустить лодку быстро не получится, так что она должна быть еще там. – Он повернулся и махнул в ту сторону, куда только что указывал большим пальцем. – Идите туда. Увидите его слева. Перепутать невозможно – он такой один на острове.

С этими словами мужчина сел на велосипед и уехал, оставив их размышлять, какое сооружение может служить лодочным сараем. Описание оказалось точным. Они никак не могли его пропустить, особенно если учесть, что на нем красовалась вывеска местного гребного клуба. К сожалению, здание был окружено забором, а на воротах висел кодовый замок. Вариантов было два: уехать и попытаться найти хирурга позже – или ждать, пока она выйдет. Они решили ждать.

Двадцать минут ожидания тянулись очень долго. Наконец ворота открылись, и из них вышел молодой человек.

– Доктор Уэзеролл еще на реке? – спросила его Барбара.

– Филиппа?

– Нам нужно с ней поговорить, – сказал Линли.

– Она разбирается с лодкой. Когда закончит…

Линли показал ему удостоверение.

– Мы не можем ждать.

Глаза молодого человека широко раскрылись. Он придержал ворота, впуская их.

– Надеюсь, ничего серьезного, – сказал он, и ворота за ними захлопнулись.

Доктор Уэзеролл меняла кормовое весло своей лодки. Она была в черном: неопреновый комбинезон со светоотражающими полосками вдоль швов. Линли окликнул ее, и женщина резко обернулась.

– Боже, как вы меня напугали, – сказала она вместо приветствия. Потом повернулась к Хейверс. – Еще один разговор? Боюсь, мне больше нечего вам рассказать.

– Не мне, – ответила Барбара. – Это мой шеф, старший суперинтендант Линли.

Доктор Уэзеролл перевела взгляд с Хейверс на Линли, потом снова на Хейверс.

– Почему в такое время?

– Кто рано встает… – Барбара пожала плечами. – Да и вы сами ранняя пташка.

– Да. Но я не пристаю к людям с разговорами в такую рань.

– Нам нужно задать вам несколько вопросов, – сказал Линли.

– И нам кажется, что вам будет удобнее отвечать на них дома, а не в клинике, – прибавила Барбара.

Доктор Уэзеролл надела кормовое весло на металлический стержень рядом с остальными. Оно легло в свободный держатель.

– Я могу уделить вам лишь несколько минут, – довольно бесцеремонно заявила она и посмотрела на часы. – В половине девятого у меня пациент.

– А нам больше и не нужно, – примирительно сказала Барбара. – Вы тут закончили или вам помочь?

– Закончила. Но перед работой мне нужно принять душ. Если вы рассчитываете больше чем на пять или десять минут, нашу встречу следует перенести.

– Десяти минут достаточно, – успокоил ее Линли и протянул руку, указывая на ворота. – Если позволите.

Доктор Уэзеролл подчинилась, хотя Барбаре показалось, что она с удовольствием ответила бы «не позволю». Они молча проделали путь по дорожке к ее дому. Перед пустой миской уже сидел кот в ожидании завтрака; вторая миска была наполнена водой.

– Похоже, вас ждали, – заметила Барбара.

– О да. Он умеет