Мауи и Пеле держащие мир - Александр Розов

С учетом указанных обстоятельств, немудрено, что экстренный лэндинг B-2 «Spirit of Arkansas» был критически омрачен толстым буксировочным тросом, изобретательно натянутым на высоте метр поперек полосы в ее середине. Стойка носового колеса B-2 встретилась с этим препятствием на довольно высокой скорости, и победила его. Но в короткой борьбе (в которую была вовлечена инерция 100-тонной массы самолета) эта стойка слегка сместилась. Удержаться на полосе не было шансов, а был выбор между скольжением в сторону океана или в канал между дамбой и островом. Пилоты разумно выбрали второе, и 53-метровое фигурное летающее крыло «невидимка», стоившее два миллиарда долларов американским налогоплательщикам, с громким плеском вздымая впечатляющую тучу крупных и мелких брызг, въехало в воду. Оно нырнуло, распугав подводную живность, проскочило довольно узкий фарватер канал и врезалось носом в известковую стену из старых кораллов на глубине примерно три человеческих роста. Превосходная система безопасности спасла подполковника Пола Уормора и лейтенанта Бакстера Вильсона от травм, но надо было еще покинуть машину. Это удалось сделать, открыв нижний люк, и позволив воде залиться внутрь. После этого, оба пилота смогли всплыть на поверхность и оценить масштабы бедствия. B-2 «Spirit of Arkansas», слегка подсвеченный одним уцелевшим прожектором, косо лежал на дне, зарывшись носом и кромкой левого крыла в плотный грунт, и задрав правое крыло вверх, так что несколько метров торчали над водой, наподобие плавника играющего кита в стоп-кадре.

— Cluster-fuck! — заключил подполковник Уормор.

— Yes, sir! — дисциплинированно подтвердил лейтенант Бакстер Вильсон.

Илэйдж и Мирабелла, с берега наблюдавшие этот лэндинг, облегченно вздохнули.

— Видишь, Элли, — сказал Илэйдж, — тетя Джой правильно угадала, никто не утонул.

— Нет не никто, Иллэ! Самолет утонул.

— Не свисти, Элли. Самолет не живой, и вообще дурацкий, его не жалко.

— Он дурацкий, — согласилась 13-летняя креолка, — но, наверное, стоит кучу денег, а это проблема. Давай, Иллэ, звони тете Джой, и поедем в гости, а то когда найдут трос…

— …Я и звоню, — перебил 15-летний мальчишка, набирая номер на сотовом телефоне.

*34. …А по утру они проснулись

Небо на востоке начало светлеть, и наблюдатель команды «Groom» с крыши самого высокого из сооружений авиагородка, заметил несколько групп вооруженных людей, начавших занимать позиции на северном берегу. Наспех созданная из остатков англо-американской команды стрелковая батарея, прошлась огнем по местам скопления фигур, и начавшаяся было атака, захлебнулась. А над горизонтом уже поднялся ослепительный краешек солнца, и его лучи четко прорисовали контуры микро-квартала авиагородка.

Расчеты двух минометных батарей филиппинских партизан — хуки, спрятанные среди мелких болотистых лагун, ждали только хорошего освещения, чтобы начать артобстрел. Теперь они открыли ураганный огонь по хорошо видимой цели, площадью всего три гектара. Через полчаса после восхода солнца, на месте авиагородка лежали абсолютно бесформенные груды серо-черных руин, в которых что-то лениво горело. Партизанские коммандос привычно разделившись на звенья, приступили к патрулированию. Вскоре со стороны центральной части атолла начали доноситься короткие очереди — «зачистка». «Хуки» не брали наемников в плен. У них имелись свои счеты к англо-американским частным армиям. Тем временем, на берегу приземлился автожир «Hopi», и экипаж — два человека быстро направились в сторону берега лагуны южнее ВПП аэродрома Кассиди.

Несколько часов назад здесь была маленькая роща кустарника, а сейчас — ошметки веток среди известкового песчаника, изрытого взрывами мин. Группа вооруженных людей успела установить навес, и под навесом на трех циновках лежали три удлиненных предмета, накрытые большими листами серого полотна. Рядом стоял на коленях молодой парень, полинезиец. Он закрывал лицо ладонями, а его плечи вздрагивали — монотонно, будто приводимые в движение каким-то невидимым маятником.

— Ваитуно, — тихо сказал старший из прибывших, положив ладонь на затылок молодого человека, — как это случилось?

— Граната, — выдавил из себя тот, — я был крайним слева, затем Лестата, затем Хориу и на правом фланге Параи. Граната разорвалась прямо над Хориу, и… Там то, что осталось. А Лестата и Параи… Их осколками. Скажи, комэск, почему? Почему я один остался? Так неправильно! Ты знаешь, Лестата была мне и Параи как мама. А дядя Хориу. Они так любили друг друга и… Как я теперь буду жить без брата, без сестры, без дяди Хориу?

— Ты будешь жить, — тихо, но уверенно ответил комэск Элболо (он же претор Октпо), — и будут живы они. Живы все те, кого мы помним, это очень важно. И ты, Ваитуно, потом расскажешь Джелли, когда она вырастет, про Лестату и про дядю Хориу… Про всех.

— Я расскажу, — подтвердил Ваитупо.

Второй военный из автожира комэска, присел на корточки рядом с полинезийцем.

— Aloha, Ваитуно. Я посижу с тобой, ладно?

— Aloha, — Кентавр-Сайберец. Да, ты просто посиди рядом. Не говори ничего.

— Да, — сказал тот и молча уселся по-японски на свои пятки.

Октпо посмотрел некоторое время на двоих неподвижно сидящих молодых людей — полинезийца и сайберского европейца, потом очень тихо отступил в сторону группы вооруженных людей. Ему молча показали на четыре крупнокалиберных снайперских винтовки. Три лежали на одной циновке, а одна была приставлена к опоре навеса.

— Они хорошо сражались.

— Да, они хорошо сражались, — так же шепотом подтвердил офицер группы, — за дочку Лестаты и Хориу не беспокойся, она родная нам всем. А как быть с мальчиком?

— С мальчиком? — Октпо слегка удивленно посмотрел на офицера.

— Мальчик, креол, года четыре, — пояснил тот, — Мы прошли патрулем по Авиагородку. Мальчик единственный, кто выжил. Остальные… Кресс так отработал по городку из минометов, что… Ты понимаешь? А на мальчике даже ни царапины.

— Фортуна, — произнес комэск-претор.

— Te Paoro, — согласился офицер.

— Раз так, — продолжил претор, — я найду мальчику новую семью. Я сделаю это сам.

— Сделай, — офицер кивнул, — Но не считай себя виноватым, что так получилось.

— Я не считаю себя виноватым. Я считаю себя обязанным.

— Да, — офицер снова кивнул, — это правильно.

— Это правильно… — эхом отозвался Октпо, и спросил, — …Тут все заминировали?

— Да, комэск.

— Хорошо… — Октпо кивнул, — …А теперь убираемся отсюда все, и быстро. Скоро янки попытаются отбить Киритимати. Пусть они воюют не с нами, а с нашими минами.

Это же время. Гавайи, остров Оаху, Перл-Харбор. Штаб Тихоокеанского флота.

4-звездочный адмирал Бергхэд окинул взглядом двоих своих младших коллег: вице-адмирала Ледроада и генерал-майора Клейтона, и поинтересовался:

— Вы ознакомились с экстренным рапортом. И, какие есть мысли по этому поводу?

— Честно, сэр? — спросил генерал-майор Клейтон, выходец из рейнджеров (что, как известно, означает: человек, слишком прямой для кабинетно-штабных разговоров).

— Честно, и как можно короче, генерал-майор.

— Мы в жопе, сэр! — ответил Клейтон, в полном соответствии с условиями запроса.

— Вот это хорошая, правильная оценка ситуации, — одобрил Бергхэд, — По лицу коллеги Ледроада, я вижу, что он согласен с этой оценкой.

— Да, сэр, — лаконично ответил вице-адмирал, происходивший из разведки флота.

Адмирал Бергхэд сделал паузу, и подвел промежуточный итог.

— Еще только второе утро от начала миротворческой операции, а мы уже в жопе. Этот важный тезис необходимо раскрыть. Мы в жопе в четырех смыслах. Во-первых, наши массированные бомбардировки не оказались для противника неожиданными, поэтому, поражены, в основном, гражданские объекты, никак не связанные с Конвентом.

— Но, сэр, — возразил Ледроад, — по данным разведки, нам удалось уничтожить военные объекты режима генерала Тимбера на Фиджи и в оккупированном Тонга. И далее, при бомбардировке Бугенвиля достигнута главная цель: мы разрушили город Уарава, где находились основные военно-промышленные объекты диктатора, адмирала Оуноко.

— Это вторичные цели. А что в зоне Конвента Меганезии? Можно ли чем-то успокоить президента Кодда? Он в шоке от, прямо скажем, разгрома нашей восточной сводной миротворческой бригады на Киритимати, на Тинтунге и на Нгалеву, и он боится, что 20 января придется передавать президентский пост Эштону Дарлингу на фоне этой жопы.

Вице-адмирал Ледроад задумчиво покрутил пальцем над картой на столе.

— Ряд успехов достигнут. На атолле Уилимо в архипелаге Кука мы уничтожили фабрику микросхем, и несколько важных фигур Конвента, в частности, Помаре Алинги, главного судью Трибунала, и верхушку семьи Мастерс. На Соломоновых островах уничтожен ряд золотых рудников Конвента. Возможно, бомбардировки были успешны еще на атоллах Тувалу, и на французских островах Полинезии: Таити, Бора-Бора, Увеа и Футуна.