Год 1942 — «учебный» - Владимир Бешанов

«Город перенаселен. Дошло даже до того, что люди живут под заборами, в садах, на берегу р. Волги, в лодках и т. д. Эвакуация города проходит слишком медленно из-за отсутствия достаточного количества средств передвижения и плохой работы эвакобюро… Все школы и клубы переполнены ранеными. Госпитали продолжают оставаться в городе. Светомаскировка плохая…»

Эвакуация мирного населения, дабы избежать распространения паники, запрещалась до 23 августа, когда, наконец, было принято соответствующее постановление.

С 24 августа по 14 сентября за Волгу было вывезено около 300 тыс. человек. Если учесть, что в это количество входят раненые солдаты, персонал госпиталей, тыловые учреждения, беженцы из других областей и около 60 тыс. сталиградцев-призывников в возрасте до 50 лет, которые очень скоро вернутся обратно, то станет ясно — почти половина жителей оставалась в Сталинграде — женщины, дети, старики, рабочие оборонных предприятий. От бомбардировок и артобстрелов с августа по октябрь, по неполным данным, погибло почти 43 тыс. человек гражданского населения, десятки тысяч получили ранения.

Мужское население города в основном было уже на фронте.

«Солдаты сидят в окопах, солдаты читают письма»:

«Гор. Сталинград, пос.Ворошилова, Жилстрой № 22, школа ФЗО № 14, Перельман М.Т.:»…Не знаю, придется ли тебе писать письмо или нет. Положение наше ужасное. Мы погибаем. Вырваться отсюда нельзя, пути отрезаны. На Волгу немец сбросил мину и 2 пассажирских парохода потоплены, сегодня сгорела баржа с нефтью. В общем, с жизнью надо распрощаться. Жалко детишек, они веселы и беспечны и совершенно не готовы принять смерть. Не умрем от бомб, то умрем от мерзких рук местного населения. Они не люди, а звери…»

…Ростовская обл., Дубовский район, Ильинский с/с, к-хоз «Лен.Путь», Лапко Н.Р.:

«…Милый, мне кажется, что приходит конец моей жизни. Я живу в таком месте, что от врага не убежишь, нет на чем, а от нас он не так далеко. Если не смогу уехать и придет кровавый палач, то я не останусь на поругание, возьму детей и пойду в реку. Все, что от меня зависело, я сделала. Районные начальники уже своих жен отправили на машинах. Так было и у нас, когда мы еще и не думали, то начальство, т. е. верхушки, отправили своих жен не торопясь, обеспечив продуктами и хорошим транспортом, а нас уговаривали не делать паники, и когда враг наступал на пятки, то нас всех выпихнули. На переправе скопление народа, а там гад бомбит. Так точно было в Больше-Каменском районе, начальство отправило свои семьи на автомашинах, а нам — как пришлось. Так и здесь райработники, т. е. верхушки, жен своих уже отправили машинами, а нас отправят на быках, да и то, если будет возможность. Мы „догоним“ их…»

…Левая сторона Дона, Степное Поле, Нельга Клавдия Васильевна:

«…11.7.42 г. произошла эвакуация нашего населения, все выехали, начальство — военком Микульского райвоенкомата выехал за 2 дня до эвакуации. Нам не сообщил ничего, а оставшийся зам. — интендант тов. Павлов, казак, нагрузил машину — и срываться. [527] Я к нему обратилась, так он ответил — идите на переправу, там есть лодки и вас перевезут. Я и мама стали плакать — как же идти без ничего. Он с криком — „Я не потащу вас на своем горбу“, а на машину погрузили ценности военкомата: лампы, ведра, балалайки, гитары, а ребенка и жену командира оставили на съедение немцам».

А чем озабочено высоколобое начальство? 25 августа на заседании Военного совета фронта начальник Генерального штаба (!) Василевский и представитель ГКО Маленков с пристрастием допрашивали секретаря обкома партии А.С. Чуянова, почему в городе перестала выходить газета «Сталинградская правда». На доклад о том, что здание редакции и типографии разрушно до основания немецкой авиацией, последовал приказ — восстановить типографскую базу в течение суток, ибо: «Есть газета — есть партийное руководство в городе, есть Советская власть».

В эти же дни в штаб Паулюса прибыл генерал-майор Леннинг; назначенный комендантом Сталинграда.

1 сентября правый фланг 6-й немецкой армии соединился с левым флангом 4-й танковой армии в районе Старый Рогачик. С этого времени главные силы Паулюса и Гота были нацелены в основном на центральную часть города, вдоль железных дорог Калач — Сталинград и Сталинград — Котельниково. Утром 3 сентября немцы повели наступление по всему фронту. К полудню на левом фланге 64-й армии им удалось переправиться через реку Червленую и прорвать оборону у поселков Цыбино и Нариман. На участке 62-й армии, преодолев советские по зиции на реке Россошка, противник вышел на линию разъезда Басаргино. Советские войска с тяжелыми боями отходили на последние позиции, к Сталинграду. Армии понесли большие потери, в некоторых дивизиях оставалось по 500-1000 человек, в десяти танковых бригадах, действовавших в полосе 62-й и 64-й армий, имелось всего 146 танков. [528]

3— 4 сентября руководство фронта и многочисленные московские контролеры тихо и незаметно переправились на восточный берег Волги, даже не поставив об этом в известность городской комитет обороны. Самым большим воинским начальником в Сталинграде остался комендант гарнизона полковник А.А. Сараев.

Как вспоминает Чуянов:

«Утром 5 сентября позвонил Н.С. Хрущев. Глухим, вкрадчивым голосом он сообщил, что Военный совет и штаб фронта передислоцировались за Волгу в район хутора Ямы Краснослободского района.

— Когда это произошло?-спросил я, недоумевая.

— Вы можете стать хорошей добычей для фашистов, если промедлите,-сказал Хрущев, оставив мой вопрос без ответа. — Не задерживайтесь, переходите на свой запасной командный пункт.

— Это приказ или пожелание?-снова спросил я.

— Рекомендация, но вы не подумайте, пожалуйста, что мы бросаем вас в городе и сами «утекаем» за Волгу…

И мне стало ясно, что он сделал этот звонок для страховки, поставив меня перед совершившимся фактом, дескать, смотри, я тебя предупредил».

«Чтобы ослабить нажим врага» на Сталинград, Ставкой спешно готовился новый контрудар. Для его организации из Москвы прибыл назначенный 26 августа на должность заместителя Верховного Главнокомандующего генерал армии Жуков. Этот контрудар, по мнению маршала Москаленко, «являлся в те дни жизненной необходимостью. Следовательно, нужно было нанести его хотя бы теми силами, которые имелись по рукой».

Под рукой у Жукова и Еременко кое-что было.

К этому времени севернее города сосредоточивались три армии: 24-я армия генерал-майора Д.Т. Козлова, в составе пяти стрелковых дивизий и одной танковой бригады; 66-я армия под командованием генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского — шесть стрелковых дивизий и четыре танковые бригады; заканчивалась перегруппировка и укомплектование 1-й гвардейской армии, теперь в ней имелось восемь стрелковых дивизий. [529] В состав Сталинградского фронта включалась вновь созданная 16-я воздушная армия генерал-майора С.И. Руденко. Кроме упомянутых сил, к операции привлекались левофланговые части 4-й танковой армии. Всей авиации — более 900 самолетов — предписывалось прикрыть группировки войск фронта и ударами по живой силе и боевой технике врага обеспечить наступление войск.