Мир лабиринта и костей (СИ) - Коткин

— Не думаю, что я почувствовал именно это. Скорее вышло так, что моя магия коснулась другой магии — той, которой владеют боги.

— Разве для этого ты не должен быть сальватором?

— Я бы тоже хотел знать.

Тихо выдохнув, Энцелад заставил себя задвинуть тревожные мысли как можно дальше и сосредоточиться на том, что было вокруг. Стефан, отставший лишь на шаг, использовал магию — бронзовый свет на мгновение залил землю и осветил множество костей, расколотых и сгнивших скелетов, которые громок хрустели под ногами.

Если Клаудия права и это действительно кладбище богов, — хотя Энцелад не понимал, как те могут иметь те же тела, что и смертные люди, — то после его обязательно ждёт кара за подобное оскорбление. Кости были повсюду, не удавалось сделать шага, не коснувшись их и не сломав, и если первые минуты ещё Энцелад как-то старался избегать их, то вскоре просто наплевал на всё и шёл прямо.

Помимо груды костей, огромных скелетов, мимо которых и через которые они проходили, — вроде грудных клеток, черепов, костей рук и ног, — здесь не было ничего. Дворец, высившийся вдалеке, медленно приближался. Свинцовые тучи до сих пор закрывали небо. Не было даже лёгкого ветра, который поднимал бы пыль и пепел. Не было ничего, откуда мог бы этот пепел прилететь — он, казалось бы, всегда был здесь.

Клаудия больше не отвечала на их вопросы. Она уверенно шла вперёд, огибая преграждавшие путь груды костей, и совсем скоро вывела их к тому, чего Энцелад совершенно не ожидал увидеть. Его было сложно удивить чем-либо, но он впервые видел деревья и кусты из костей, которых было так много, что они напоминали сад, раскинувшийся перед стенами дворца.

— Это всё ещё кладбище богов? — осторожно спросил Джинн. Он прижал крылья к спине, будто боялся хотя бы пёрышком случайно задеть одно из тонких деревьев.

— Это всё ещё их останки, если ты об этом. Разницы, в общем-то, практически никакой.

— А вот и нет! Знаешь, в моём мире цеев называли юными богами — так что хочу сказать, что мне совсем не нравится, что это место может быть кладбищем богов, потому что я, вот так новость, цей!

У Энцелада дёрнулся глаз. Джинн хоть когда-нибудь бывает серьёзным?..

— Аккуратнее, — вдруг сказал Стефан, понизив голос. — Я чую демонов.

— Прекрасно, — проворчала Клаудия, — решили, наконец, появиться…

Несмотря на это, демоны так и не показались. Энцелад слышал вой вдалеке, который с каждой секундой становился тише, но не видел ни малейшего движения тварей. Даже когда они приблизились ко дворцу настолько близко, что стала видна причина, из-за которой Клаудия говорила об эльфийской крови, демоны не появились.

— Охренеть, — выдохнул Стефан и, будто опомнившись, прикрыл рот ладонью и огляделся. Как если бы боги услышали его и сразу же спустились с небес, чтобы наказать.

Как если бы боги, прибитые в огромным вратам, вдруг очнулись.

Энцелад сразу же понял, что это боги. Пусть они были человеческого роста, золотистая кровь, капающая из пробитых рук и ног, длинные серебристые волосы и вытянутые уши выдавали в них богов-прародителей эльфов, Айриноул и Алеандро. Они висели на воротах, прибытие чёрными железными лезвиями, и только их руки, соединённые в центре, были пронзены чем-то золотистым.

— Великий Хамаки, — с ужасом прошептал Джинн, вцепившись в волосы. — Как это вообще…

— Тихо, — шикнула Клаудия, подняв указательный палец. — Не спугните.

Энцелад уже хотел спросить, кого именно, — не мёртвых же богов?.. — когда заметил слабое свечение возле врат. Оно напоминало человеческую фигуру, очертания которой постоянно расплывались и становились едва не прозрачными. Кровь, отливающая золотом, капала сквозь размытую фигуру и даже не успевала собираться в лужи, сразу же впитывалась в землю.

— Король наказал их, — наконец сказала Клаудия, подняв голову выше и всмотревшись в мертвенно-бледные лица богов. — За попытку восстания он отдал их на растерзание тварям, а после оставил здесь, отравил их тела хаосом.

— Это тебе Блуждающая Душа сказала?

— Да, она. Говорит, боги не мертвы, но и не живы.

— Что за попытка восстания? — тихо спросил Стефан.

— Они восстали против своих же, — неуверенно добавила Клаудия, а после, когда Блуждающая Душа шевельнулась, сделала небольшой шаг к ней и склонила голову, будто показывая, что внимательно слушает. — Они восстали против богов, которые сошли с пути, но были повержены.

— Отлично, — сквозь зубы выдал Энцелад, — а можно чуть больше конкретики?

— Откуда Души всё это знают? — тут же спросил Джинн.

— Они связаны магией и хаосом так же, как сальваторы со своими сакри.

Не успел Энцелад даже повторить свой вопрос, как Стефан удивлённо выпалил:

— Они — творения богов?

Блуждающая Душа вдруг шевельнулась и подплыла поближе. Джинн вскинул руки, призывая магию, но Клаудия тут же остановила его.

— Они все были творениями богов, — дрогнувшим голосом пояснила она. — Цивилизацией, которая существовала задолго до того, как появились первые демоны. До того, как боги поняли, что готовы пожертвовать всем ради достижения цели.

Энцелад был готов открыть рот в третий раз, когда Блуждающая Душа, едва не наклонившись к Клаудии вплотную, исчезла. Девушка отступила на шаг, резко выдохнув, и вскинула голову, указывая на самый центр врат, к которым были прибиты боги.

— Это Золотая Стрела.

Стелла резко обернулась, когда её схватили за руку. Она слышала шаги Гилберта, чувствовала его запах, но не думала, что он пошёл специально за ней. Может, ему тоже хотелось сбежать куда-нибудь и побыть в одиночестве.

— Что? — спросила Стелла, когда он, отдёрнув руку, будто обжёгся, уставился на неё.

— Прости.

— За что?

— Мы можем поговорить? — взволнованно выпалил Гилберт, так и не объяснив ей, за что извиняется.

— А разве сейчас мы не разговариваем?

— Наедине.

Стелла оглядела коридор, в котором они были совершенно одни, и непонимающе подняла брови.

— Тут никого нет.

— О боги, — простонал Гилберт, проведя ладонью по лицу. — Где-нибудь, где нас точно не услышат?

— А-а… Ладно. Пошли.

Она развернулась и побежала вперёд, лишь секундой позже услышав, что Гилберт идёт