«Посмотрим, кто кого переупрямит…» - Павел Нерлер

В дальнейшем не сможете ли печатать свои письма на машинке? Ваш почерк довольно трудно разбирать…

Передайте мой поклон Жанне…[780] Н. М.

9 мая <1968 г.>

Дорогой Кейс!

Я вам послала два экземпляра “Вопросов литературы” № 4.

Надеюсь, что Вы скоро получите их. Будьте добры: передайте один экземпляр Жанне. Надежда Мандельштам.

В “В. Л.” опубликованы записные книжки Мандельштама[781].

<6 июня 1968 г.>

5 мая[782]

Дорогой Кейс!

Я бы хотела получить от вас обещанное мне письмо, но получу ли его? Письмо длинное… Короткое о “Вопросах литературы” № 4 было очень хорошо…

У меня телефон (126-67-42). Когда приедете сюда, позвоните мне! Почему бы не приехать? Думаю, что вам надо.

Я рада, что присланные мной “Вопросы литературы” вам понравились.

Я чувствую себя старой и усталой. И теперь больше, чем обыкновенно… Это оттого, что было много работы, которая мне не под силу.

Мне кажется, что я несу чушь, не правда ли?

Передайте мою любовь Жанне… Н. Мандельштам.

<31 июля 1968 г.>

Дорогой Кейс!

Рада была найти ваше письмо, когда я вернулась на один день в свою квартиру. Теперь живу в маленьком городке[783]. Это наша дача. Каждый год мы приезжаем сюда на лето. Владельцы дома, в котором мы живем, стали нашими друзьями, и здесь вообще приятно. Мы – это я с братом и его женой[784]. Это не значит, что мне будет полезно дышать свежим воздухом. Для этого я слишком устала. А что касается моего плохого здоровья, то всё это только от старости. А от такой болезни не выздоровеешь. Этого не бывает. Могу Вам сказать, что не молодею. Полагаю, это нельзя… Даже двое не сумеют – чтобы процитировать мою любимую “Алису в зазеркальном мире”.

Могу ответить на Ваши вопросы о стихотворениях Ахматовой.

В первом речь идет о гвоздике…[785]

В своих “Листках из дневника” она написала о том, что познакомилась с Мандельштамом, когда он был молодым человеком с гвоздикой в петлице. И всё тут. Так как она немного романтична, она говорит об этой гвоздике как будто это было событие для них обоих. В первой строке она ссылается на его стихи – она перелистывает их и потом их цитирует… Это не цитаты в прямом смысле, а она только их вспоминает (“бык Европу везет по волнам” и так далее). У меня здесь нет с собой текста. Насколько помню, это так…

Дальше, “мой тринадцатый час”[786]. Она продолжает быть немного романтичной. С романтическим героем всё страшное случалось в полночь, ровно в двенадцать… Тринадцать – несчастное число, не только у нас, но у других народов тоже. У французов, например… На самом деле она не пользуется идеей полуночи по-романтически, а смешивает ее с идеей несчастливого числа. “Мой тринадцатый час пришел” по-русски имеет значение (хотя и не существует фразы такого рода), что с ней всё кончено. (Говорят, что я была поэтом, но перестала им быть.) Слишком часто она о себе читала, что когда-то была поэтом (в ее юности, но теперь уже нет).

Месяц назад у меня был посетитель, автор довольно идиотической статьи о “пчелах в стихотворениях Мандельштама”[787]. Он один из “больших специалистов по русской поэзии”, находящийся под влиянием Якобсона, который пытался доказать, что Ахматова и Мандельштам абсолютно незначительные поэты. Данный “специалист” (мой посетитель) как-то обожает Мандельштама, но ему нельзя этого выражать потому, что он верит Роману Якобсону. Но не мог он не быть крайне удивленным, когда я ему стала говорить об Ахматовой. Он думал, что с ней рассчитались раз навсегда. Они (включая и Романа Якобсона) увезли с собой “мнения вчерашнего дня” (цитирую Ахматову: “они увезли с собой вчерашний день”), когда теория Лефа была в моде. И они продолжают петь одну и ту же песню. (“Поэт десятых годов” – “что была я поэтом в поэтах, но мой пробил тринадцатый час”)…

Что ж… это пробил их, а не ее тринадцатый час.

Хочу напомнить Вам что-то еще… Знаете ли, что “валились с мостов кареты”[788] происходит от Гоголя (“Невский проспект”, в конце)? И “между шкафом и печкой стоит”[789] – это реминисценция из Достоевского. Пересмотрите историю самоубийства Кириллова и найдете ее. Момент до того, как он с собой покончит – (“Бесы”).

Очень благодарю вас за книги и сыр. Было очень приятно получить это… Мальчик хотел, чтоб я послала вам какой-нибудь подарок. Было бы хорошо, если бы я могла. Но не могу представить, что вам послать. Но надеюсь, со временем что-нибудь появится. Какие-то книги, например, если только они будут опубликованы, пока я еще жива.

Хотелось бы, чтоб вы были у меня на кухне и мы пили бы чай вместе и болтали. Ваша Н. Мандельштам.

<31 июля 1968 г.>

Дорогой Кейс, я забыла написать вам, что знаю оперу Шенберга “Моисей и Арон”. Она, по сути, основана не на символистской идее “a realibus ad realiora”[790]. Автор для этого слишком умен. И тоже не на идее “вещи в себе”. Но людям всё высокое трудно понять. Им нужна легкодоступная версия. Им нужно то, что привычно. Было время, когда Пушкину они предпочитали Бенедиктова, их “первым поэтом” был некогда Северянин. Только то, что приходит в привычной форме, – это для них. Нужно время, чтобы понять значение тех “безóбразных стихов”, о которых говорит Мандельштам в одной из его статей.

Не думаю, что с его Ароном он имел в виду какую-то идею “невоплощения”. Обратите внимание – Арон поет свою роль в совсем традиционной манере (“сладостный певец” – заливается). У Моисея тоже своя собственная роль. Он не немой. Но он имеет что сказать (он “смысловик”, как это называл Мандельштам). Он не хочет давать “идолов”, но чистое мышление в той форме, которая требуется. И которая, при этом, современна. Арон пользуется формами, к которым они привыкли. Они привыкли танцевать перед золотыми идолами. Они не привыкли к высокому вдохновению, которое трудно усвоить.

Воплощение – хорошая вещь, и оно символично, но не в том смысле, как дешевые идолы Арона. У чистого мышления своя форма, и она традиционна, но на другом уровне, нежели та, что легко переваривается танцующими перед идолами. Мышление Моисея лишено “обтекаемой формы”, “штампа”, оно не прямолинейно. Современная психология учит, что мы воспринимаем всё в “идеальной” (то есть прямолинейной) форме. Моисей противится этому. Он враг “моделей”, но это не значит, что он не признает формы. Н. М.