Белые искры снега - Анна Джейн

— А почему ты все еще учишься в университете? — все тем же милым голоском осведомился Зарецкий.

— Слушай, ты, разговаривающая обезьянка, я тебе не подружка, чтобы ты со мной шутил, — отчеканила я. — Я вообще-то твой педагог.

— А, точно. Простите, Анастасия Пугаловна. Я больше не буду. — Степень издевательства в певучем голосе Зарецкого зашкаливала.

Мне захотелось его ударить.

— Ребят, давайте вы молча поедите? — миролюбиво предложила Ранджи, явно понимая меня.

— Да, как-то уже достало, — был с ней солидарен и Шейк. — Ярыч, веди себя прилично.

Оставшуюся дорогу мы молчали, и даже в отделении полиции, где мы проторчали не меньше часа — почти не разговаривали. Я лишь перекинулась парой слов с подругой, а Зарецкий перезвонил матери и сказал, что задерживается, но переживать за него не стоит.

Бравый капитан Джек Воробей, покинув травмпункт и наскоро попрощавшись с компанией попутчиков, резвым шагом пересек дорогу и скользнул в черный неприметный хэтчбэк непонятно какой марки.

В теплой машине сидело двое. За рулем — водитель Тимофея Реутова, тот самый парень со странным именем Меркурий, на заднем сидении — Арина, официантка из "Освальда", по совместительству ведьма, сварившая для Насти особое зелье с действием на час.

— А вот и я, — с шумом уселся Джек Воробей поближе к Арине, как бы невзначай попытавшись коснуться ее колена, обтянутого плотной джинсовой тканью. Девушка фыркнула и ударила пирата по руке.

— Ну чего ты, леди, — заныл он, смахивая назад длинные волосы. — Я же ничего не сделал.

— А я для профилактики, чтобы точно ничего не делал, — отозвалась Арина громким уверенным голосом. — Ну, что?

— Что ну? — широко улыбнулся ей пират.

Машина плавно тронулась с места.

— Рассказывай!

— Чего рассказывать?

— Вацлав, у нас нет времени, — раздался спереди негромкий голос Меркурий спереди.

— Вот именно, — зловеще добавила Арина. — Отберу лик, если будешь трепать мне нервы.

— Какие вы скучные, — вдохнул Вацлав и достал из-за пазухи непонятную вещь, похожую на круглый, тонкий и совершенно плоский, словно отполированный каменный диск черного цвета, покрытый пурпурными и зелеными тонкими узорами, завитками и цветами и разделенный четкой вертикальной линией на два сектора. Сверху к нему крепился еще один диск, только в два раза меньше по диаметру и подвижный, который мог крутиться вокруг своей оси. На нем был изображен белый треугольник, видимо, выполняющий роль стрелки. Пират осторожно покрутил верхний диск, так, чтобы белый треугольник повернулся на 180 градусов. И в этот же момент Джек Воробей совершенно преобразился — с ту же секунду, без вспышек, грома, ряби воздуха и прочих спецэффектов. Вместо длинноволосого круглолицего пирата в машине теперь сидел рыжеволосый худощавый юноша со впалыми, как у модной модели, щеками, россыпью симпатичных веснушек и длинной серьгой в ухе с голубым камнем.

— Я хочу нормальный лик, меня достал этот, — пожаловался он, впрочем, вполне бережно убирая за пазуху камень — лик, артефакт, позволяющий менять внешность. Лик Вацлава был самым простым, позволяя хозяину оборачиваться только одним человеком.

— Заслужи, — отозвалась Арина. — Ну же, хрюкай, давай.

— Сама хрюкай, — обиделся парень и тут же получил подзатыльник.

— Я жду, — поторопил рыжего паренька с веснушками и пирсами Меркурий, аккуратно двигаясь следом за большим черным внедорожником.

— Записку тому типу из "Черной Розы" я передал, как ты, Мерк и просил. Он сразу слинял. И чего-то испугался. Но не понял, что я из Ордена. Лик не дал ему не малейшего шанса, запутал, — заявил Вацлав и стукнул себя кулаком в грудь. — Ладно, он свалил, а я наблюдал за девочкой нашей. Агата ушла со своей "подружкой". Все было спокойно. Потом в кафе заварушка началась непонятно из-за чего, и наша девочка с подругой и непонятными типами слиняла в машину. Я сел с ними.

— Мы все это знаем, дальше, — прервала его девушка.

— А чего дальше. Я прощупал всех троих — нормальные. Ничего необычного, — пожал плечами рыжий. — Кроме того, что они неудачники, конечно. А так все норм. Я, правда, одному типу подарочек оставил, — мелко захихикал он.

— Какой еще подарочек? — обалдела Арина. — Ты дурак, зачем следы оставляешь? Бестолочь! — и она вновь не удержалась от подзатыльника, однако на этот раз рыжий умело уклонился.

— Все путем, по профилю. Создал ему иллюзию одну, через полчаса — час рассеяться и следа не останется. Я в этом мастер, — гордо сказал рыжий.

— Если в следующий раз ты проявишь свою инициативу, — сказал Меркурий, — будешь наказан.

— А-а-а… Хорошо, — погрустнел рыжий. — Не, правда, я буду слушать тебя во всем! Только Августу не говори, а? Ну, пожалуйста. Мерк?

Брюнет, сидевший за рулем, только кивнул. Его черные глубокие — как озера на дне пропасти — глаза не отрывались от едущего впереди внедорожника, в котором сидела новая хранительница.

Какое-то время они ехали молча. Арина и Вацлав залезли каждый в свои планшенты. Затем на мобильный черноволосой девушки — необычный, с обратной стороны украшенный россыпью крохотных камней, выполняющих, впрочем, не только эстетические, но и волшебные функции, позвонили. Несколько минут девушка разговаривала с кем-то, больше слушая и лишь изредка вставляя односложные ответы.

— Ме-е-ерк, — протянула радостно Арина, когда разговор закончился. — У тебя, кажется, появилась, девушка.

— Не повезло ей, — захихикал Вацлав, вынимая из уха наушник. — Господину сухарю нужна женщина-молоко, чтобы размягчить его. Только чем мягче будет сухарь, тем меньше в чашке будет молочка.

Арина повела тонкой черной вздернутой бровью, и рыжеволосый схватился за висок, который пронзила мимолетная боль.

— Да, братик, вот и у тебя женщина будет, — сказала, хихикая, она. — И мы с Агатой дождемся племянничков.

До полицейского участка доехали мы достаточно быстро.

За сегодняшний день это было второе государственное учреждение, которое мы посетили, и впечатления о нем у меня остались не самые хорошие. Дежурный за стеклом — мужчина средних лет и средней комплекции, окинув нас совершенно усталым взглядом, спросил, что мы забыли в отделении столь поздним вечером и с ходу сделал три предположения: у нас увели документы, деньги или мобильник. Услышав, что его версия с крайне телефона верна, он долго уговаривал нас пойти домой, а прийти завтра, "часиков после десяти и со свежей головой написать заявление", но, видя наше коллективное упорство, смирился и сказал подождать, не уточнив, правда, чего. Я так поняла, что второго пришествия. Дежурный вежливо предложил нам присесть в коридоре (не на пол, а на скрипучие и, кажется, еще дореволюционные стулья), а после работники правопорядка о нас словно совершенно забыли, занявшись какими-то в крайней степени подозрительными блатными типами, у которых каждое четвертое слово было матерным, а каждое третье — блатным. Типы прошагали мимо нас в сопровождении мужчин суровых мужчин в форме и с оружием. После них привезли совершенно невменяемую компанию (да сколько же нетрезвых в городе!), потом — каких-то растерянных парней, с виду совершено нормальных, которых тоже посадили в коридоре.