Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси - Глеб Лебедев

 Известие «Вертинских анналов», в контаминации с сообщением «Повести временных лет», может рассматриваться и как первое свидетельство существования сложившихся славяно-скандинавских отношений: послы «хакана росов» от Феофила прибыли к императору франков; и здесь в результате тщательного расследования выяснилось, что эти «росы» были свеями, норманнами: «…император узнал, что они принадлежат к народности шведской» (eos gentis esse sueonum), что заставило Людовика Благочестивого считать их «скорее, разведчиками… чем искателями дружбы» (Памятники, 24). Напомним, что «варяго-русы» впервые появились в поле зрения франкского императора в начале второго этапа экспансии викингов, накануне самых опустошительных набегов норманнов на страны Западной Европы. 838 год дает нам надежный верхний хронологический рубеж, terminus ante cptem, для определения времени формирования географических представлений скандинавов о второй, «древнерусской», зоне Восточной Европы.

Таблица 14. Классификация восточноевропейских племен по ПВЛ

Если учесть, что на периферии этой зоны, в Ладоге, норманны появились еще около 750 г., то времени оказывается достаточно для ознакомления варяжских воинов-купцов с обстановкой на «восточных путях», интересами и устремлениями местных элит, окружающей политической ситуацией. Эти десятилетия на исходе VIII — в начале IX вв. отмечены отчетливой тенденцией к «переориентации» серебряного потока арабских дирхемов (и встречного движения пушнины с другими товарами) из волжско-тюркских и волжско-финских земель в славянские области Днепровского Левобережья, в бассейны Десны и Оки, на Днепровско-Неманский и Волховский пути к Балтике (Нефедов 2002: 101-106; Андрощук, Зоценко 2002:4-13). Ведущий современный отечественный историк древнерусской дипломатии А. Н. Сахаров находил вполне естественным в 830-х гг. использование киевским князем для ответственного дипломатического поручения варяжских пришельцев (Сахаров 1980: 79-81). Весьма вероятно и скандинавское происхождение самого князя, а принятый им, равнозначный хазарскому, титул «хакан» (он удерживался в обиходе киевских князей до XII в.) (Мавродин 1945: 195; Артамонов 1962:366,155,151) — показатель осознанной направленности первых внешнеполитических акций Древнерусского государства. Прежде чем поставить вопрос, раскрывающий реальный ход начальной русской истории, — кто же был этим «предшественником Рюриковичей» на киевском (?) престоле «хакана русов», дипломатично «забытом» по имени киевскими летописцами великокняжеской династии, следует установить соотношение между этнополитической структурой восточноевропейских земель, представленной в скандинавских памятниках, восходящих или относящихся к эпохе викингов, и соответствующей системой представлений в «Повести временных лет».

Не датированная часть служит экспозицией дальнейшего, анналистического, изложения ПВЛ. Это — концентрированный итог всей славянской истории, завершившейся образованием Киевского государства, где летописец дал свой ответ на вопрос «откуду Руская земля стала».

Введение ПВЛ обычно рассматривается как своего рода каталог славянских и неславянских племен Восточной Европы, служащий главным образом определению их пространственной локализации. Между тем характеристики, данные «племенам», представляют собой связную и строгую систему оценок и, кроме собственно этнонимов и географических указаний, охватывают по крайней мере еще четыре аспекта: А — генеалогический (происхождение и способ Расселения — миграция или автохтонное проживание); Б — этнический (языковая принадлежность); В — политический (организация управления); Г — морально-этический (нравы и обычаи). При этом оценки в каждом из аспектов выражены особыми устойчивыми формулами, с четкой градацией, а «племена» в матрице, построенной по указанным четырем параметрам, занимают строго фиксированную позицию (табл. 10) (Лебедев 19826: 103-107).

Позицию каждого «племени» можно описать совокупностью четырех признаков: например, поляне = S (А. 1, Б. 1, В. 1, Г. 1) = мигранты полной формулы расселения, «словенескъ язык», княженье, моральный облик — эталон, «мужи мудри»; весь — S(А.4, Б.З,В.З, Г.5) = автохтоны полной формулы, язык свой, «дань дают Руси», «поганий» и т. д. Точно также может быть описано каждое из 25 восточноевропейских племен.

Если одно племя рассматривать как совокупность четырех устойчивых признаков, то легко устанавливаются группы, объединенные связями по одному (Б.1. «словенескъ язык») или нескольким признакам (А. 1. мигранты полной формулы, Б.1 «словенескъ язык»,В.1 княженье).

Связи выстраивают племена в группы, образующие достаточно стройную иерархию (высшие позиции занимают племена I группы с «высшими оценками» по всем осям координат), которая может быть выражена через граф (рис. 130). Он представляет собой особый способ записи классификации племен, объективно присутствующей в ПВЛ (выраженной свойственными писателю XI — начала XII в. средствами). Картографирование выделенных в графе основных групп этнонимов, объединенных общими характеристиками, восстанавливает этногеографию Восточной Европы, описанную с позиций системы ценностей автора «Повести временных лет» (рис. 131).

Рис. 130. Иерархия восточно-европейских племен по характеристикам из «Повести временных лет». Граф связи признаков (расшифровку шкалы оценок см. в табл. 14)

Основу этногеографической карты ПВЛ образуют четыре славянских племени первой группы (мигранты по 1-й формуле, «словенескъ язык», княженье, моральный облик — от эталонного до нейтрального): поляне, дреговичи, словене-полочане и словене-новгородцы. Четыре славянских «княженья», протянувшиеся с юга на север вдоль «Пути из Варяг в Греки и из Грек», по которому прошел апостол Андрей Первозванный (а с его путешествия и пророчества автор ПВЛ открывает собственно историю восточных славян), четыре наиболее развитых раннегосударственных образования, представляющие собой начальную, «предфеодальную» форму государственности (Мавродин 1971:45), сложились, по-видимому, задолго до появления варягов в Восточной Европе; во всяком случае, сведения о «княженьях», хронологически предшествуют какому бы то ни было отображению славяно-скандинавских отношений, хотя «волхи» и болгары, хазары и угры, «обры» (авары) во вводном описании славянской истории упомянуты неоднократно (Пашуто 1974: 103-1 10). «Княженья» в контексте подразумевающихся событий VI—VIII вв. составляют как бы каркас древнейшей Руси, ее становой хребет, разместившись на важнейших, магистральных путях славянского расселения из черноземной лесостепи в глубины лесной зоны восточноевропейского пространства (Лебедев 1975: 37-43).

Цепочка «княжений» протянулась на север-северо-восток от основного очага славянства в Центральной и Восточной Европе. Периферию раннекиевской государственности образуют племена, типологически также входившие в первую группу, но занимавшие в ней (как и на карте Киевской Руси) окраинное положение: древляне, волыняне, бужане.

Рис. 131. Этногеография Восточной Европы по ПВЛПлемена: 1 — первая группа, 2 — вторая группа, 3 — третья группа, 4 — княженья; ареалы даней: 5 — варяжской, 6 — хазарской, 7 — отказа от дани хазарам. 8 — дань Руси; 9 — изгнание варягов и призвание князей; 10 — «живяху в мире»

Вторая группа племен, связанных такими признаками, как неоговоренный язык и политический строй, «обычай одинъ», занимает пространство к востоку от осевой линии: автохтоны-кривичи, равно как радамичи, особенно, вятичи, по-видимому, создали более или менее самостоятельные образования, не связанные тесными узами с основной совокупностью «княжений». Реконструкция внутреннего строя племенного союза вятичей, предложенная на основании восточных источников акад. Б. А. Рыбаковым, в значительной мере раскрывает тот большой внутренний потенциал, который позволял вятичам сохранять относительную самостоятельность в составе Киевского государства вплоть до XII в., несмотря на неоднократные попытки киевских князей подчинить своих восточных соседей (Рыбаков 1982:258-284). «Страт Вантит» арабских географов стремилась противостоять и киевским полянам-руси, и Хазарскому каганату; лишь постоянная угроза со стороны последнего, может быть, толкала вятичей и радимичей к более тесному союзу с Киевской Русью. Несколько раньше вятичей и радимичей, под воздействием степных факторов, в состав раннегосударственного образования «Руской земли» вошло племя северъ, славянское по языку.

Третья группа племен, «иже дань дають Руси», очерчивает максимальные пределы Древнерусского государства эпохи первых князей: этнонимия — это неславянские чудь, весь, меря, мурома, мордва (весьма вероятно, на тех же местах и под теми же именами отмеченные в IV-VI вв. н. э. в «Гетике» Иордана), как и более отдаленные черемись, пермь, печера относящиеся к восточнофинской группе народов; нерома, ямь, либь, известные ПВЛ, представляют прибалтийских финнов; корсь, зимигола, литва — балты (летто-литовские племена).