50 х 50 - Гарри Гаррисон

Сначала ярко полыхнуло, затем вновь обрушилась тьма, в которой раздавались лишь крики испуганных людей. Лейтенант быстро восстановил порядок, а как только рассвет достиг лагеря, они увидели, что весь склад их запасных воздушных баллонов уничтожен.

Восстановить ход событий было совсем нетрудно. Рэйвер, должно быть, в темноте подполз к лагерю и перед самым рассветом прокрался в него и лег среди спящих: всего лишь еще один человек в скафандре. Он поместил какую-то бомбу среди баллонов, а затем, воспользовавшись растерянностью, вызванной взрывом, убежал. Н'Несс недооценил его.

— Он поплатится за это, — холодно сказал лейтенант. — Вернувшись сюда, он лишился своего отрыва, и не сможет вновь наверстать его. Садитесь и проверьте свои баллоны.

Да, запасные воздушные баллоны погибли, но ведь в баллонах скафандров что-то еще оставалось. С безжалостным практицизмом Н'Несс стравил содержимое баллонов своих людей в свой, пока его баллон не заполнился до отказа, а баллоны спутников почти опустели.

— Возвращайтесь на корабль, — приказал он. — Как только перейдете последнюю гряду холмов, начинайте вызывать по радио; вы сможете связаться или с кораблем или с шахтой. Скажите им, чтобы они вышли вам навстречу с кислородом, если того, что осталось у вас, не хватит, чтобы добраться до корабля. А я пойду дальше и задержу беглого. Передайте это капитану. А теперь проваливайте.

Н'Несс не стал провожать своих подчиненных взглядом; на самом деле, он сразу же забыл об их существовании. Он намеревался поймать Рэйвера и привести его назад под дулом ружья. Капитан от этого будет счастлив, ну а в послужном списке лейтенанта появится очень лестная надпись. Чуть ли не бегом, он бросился вверх по склону.

Лейтенант был гораздо легче, нес на себе меньше груза, к тому же ему не нужно было разыскивать следы преследуемого; он мог просто идти в нужном направлении, уверенный, что в конце концов нагонит беглеца. Там, где Рэйвер был вынужден огибать нагромождение скал, Н'Несс шел прямиком, полагаясь на свою ловкость и проворство. Он не снижал темпа, не отдыхал, и его срывающееся дыхание, словно эхо, откликалось свисту работавшей с перегрузкой климатической установки, не успевавшей удалять избыточный пар, углекислый газ и отводить тепло, вырабатывавшееся телом лейтенанта. Это была безумная погоня, но у нее мог быть только один исход (если, конечно, преследователь не подвернет ногу или не потеряет сознание от переутомления).

Рэйвер взобрался на широкий карниз и сквозь расщелину увидел впереди высокие копры пулиаанских шахт. Он направился к ним, и в этот момент радио затрещало, и в шлеме послышался отчетливый голос Н'Несса:

— Стой, где стоишь. Не двигайся. — Рэйвер замер как вкопанный и медленно осмотрелся.

Лейтенант Н'Несс стоял на карнизе над ним и держал его на прицеле лучевой винтовки. — Повернись, — приказал Н'Несс, — и шагай в обратном направлении, туда, откуда пришел. — Он повел стволом винтовки в нужном направлении.

— Благодарю вас, нет, — ответил Рэйвер и сел на землю, положив рядом с собой кислородный баллон. — У меня нет ни малейшего желания возвращаться, несмотря даже на ваше приглашение.

— Хватит разговоров. Даю тебе десять секунд: или ты делаешь то, что тебе приказано, или я нажимаю на курок.

— Нажимайте, и будьте прокляты. Я с равным успехом могу умереть здесь или же вернувшись туда. Какая для меня разница?

Н'Нессу, не ожидавшему такого поведения, пришлось на мгновение задуматься, подыскивая дальнейшие слова. Когда он вновь заговорил, в его голосе уже не было слышно командирской стали.

— Ты ведь разумный человек, Рэйвер. Нет никакого смысла умирать здесь, когда ты можешь жить и работать…

— Не прикидывайтесь глупее, чем вы есть на самом деле, вам это не идет. Мы с вами оба знаем, что рабы попадают на шахты пожизненно, а жизнь у них не бывает долгой. У меня не будет другой возможности убежать. А вы — наемный убийца. Стреляйте.

Н'Несс оценил запасы воздуха в своем баллоне, прибавил к ним содержимое запасного баллона, который нес Рэйвер, и уселся напротив преследуемого.

— Ты можешь не утруждаться, стараясь оскорбить меня, — сказал он. — Да, мне приходилось убивать по долгу службы, но я никогда никого не пытал и не убивал людей с такой жестокостью, как ваша так называемая Пацифистская партия…

— Стоп, — прервал его Рэйвер, поднимая голову. — Вы просто жертва вашей собственной пропаганды. Все это ложь. Мы не убиваем. Подумайте сами, если, конечно, вы на это способны. Вам когда-нибудь приходилось видеть хоть одно из тех злодеяний, о которых вы говорите? Совершенных кем-либо, кроме ваших собственных людей.

— Я здесь не для того, чтобы спорить с тобой…

— Ответ неверный. Попробуйте еще раз. Вы когда-нибудь видели такое?

— Нет, не видел… Но… но только потому, что мы стреляли первыми, прежде чем они успевали совершиться.

— Тоже неудовлетворительно, лейтенант. Вы уклоняетесь от правды. Вы убиваете, а мы этого не делаем. Это основное и принципиальное различие между нами. Вы животный атавизм человечества, а мы его будущее.

— Не прикидывайся святым, пожалуйста. Ты напал на охранника на корабле, а вчера вечером пытался убить меня и моих людей.

— Это неправда. Я не убиваю. Я привел охранника в бессознательное состояние, а его винтовку и боеприпасы использовал для того, чтобы уничтожить ваш кислород и заставить вас повернуть обратно. Разве кто-нибудь был ранен?

— Нет, но…

— Да, но, — громко прервал его Рэйвер, одним движением поднимаясь на ноги. — В этом вся разница. Наши агрессивные черты позволили нам подняться на вершину животного мира, а теперь мы должны отказаться от убийства, чтобы иметь возможность дальнейшего прогресса. Тяга к насилию существует в нашей природе — я не отрицаю, что и во мне она тоже есть, — но чего же стоит наш разум, если мы не можем контролировать ее? Любой человек может пожелать женщину, которую видит на улице, или драгоценности, выставленные в витрине, и все же только больной человек совершит насилие или кражу.

— Это вовсе не болезнь, — возразил Н'Несс, взмахнув ружьем в сторону Рэйвера, — всего лишь здравый смысл, который помогает выиграть спор. Разумный человек знает, что не может голыми руками бороться против ружья, и потому добывает ружье себе и уравнивает шансы. Вот этому-то вы, ребята, никогда не научитесь. Мы всегда побеждаем. Мы убиваем вас.

— Да, вы убиваете нас во множестве, но никак не можете победить. Вы не меняете сознание человека, устраняя его. Что вы будете делать, когда все окажутся на противоположной стороне? Расстреляете всех? А потом, когда убьете всех мужчин, женщин и детей — что вы станете делать с вашим миром?

— Теперь ты прикидываешься дураком. Это уже не раз происходило: когда лидеры убиты, толпа начинает делать то, что ей приказывают.

— Но теперь во вселенной появилось нечто новое, — спокойно сказал Рэйвер. — Возможно, это следующая ступень развития, homo superior, мутация, люди, которые по своей природе не способны убивать. Это не моя теория, по этому поводу написано множество научных трудов…

— Все это ерунда!

— Вовсе нет. Вспомните о том, что случилось на Пулиаа…

— Пропаганда! Пацифистская партия смогла на время прийти к власти, но посмотрим, что случится при первых признаках неурядиц.

— Неурядицы у них уже были, и пока что они все благополучно переживали. А правда заключается в том, что они пришли к власти в результате всемирного ненасильственного восстания. Этого хотел каждый.

— Ложь!

— Сомневаюсь в этом. — Рэйвер улыбнулся. — Вы не можете игнорировать тот факт, что теперь все жители планеты стали вегетарианцами. Что-то произошло. Почему бы вам не задуматься над этим, прежде чем окажется слишком поздно. Я не первый из тех, кто верил, что те, кто живет мечом, от меча и погибнут.

— Ну, поговорили и хватит, — сказал Н'Несс, поднимаясь на ноги. — А теперь ты пойдешь со мной.

— Нет.

— Если ты не пойдешь, то застрелю тебя, а потом пришлю людей за твоим трупом. У тебя нет выбора.

— Вы это сделаете? Так просто нажмете на курок и убьете человека? Лишите его жизни без всякой причины? Мне трудно это представить; я не способен на такое злодеяние.

— Это не зло, к тому же у меня есть причины. Ты враг, а мне отдан приказ…

— Это не причины, а просто оправдания. Животное убивает, чтобы есть, или для зашиты своей собственной жизни, или жизней других. Все остальное — это извращение.

— Еще одно последнее предупреждение, — сказал Н'Несс, недрогнувшей рукой наводя оружие прямо в середину широкой груди огромной фигуры в скафандре. — Все твои доводы ничего не значат. Или ты идешь со мной, или я застрелю тебя.

— Подумайте о себе, лейтенант. У вас есть шанс, который редко выпадает таким, как вы. Вы можете перестать убивать. Вы можете отправиться вместе со мной на Пулиаа и своими глазами увидеть, что значит не быть животным. Разве вы не понимаете, что насильник в первую очередь насилует сам себя? Разве кому-нибудь хочется оказаться в шкуре насильника? И потому убийца убивает сам себя, и это, вероятно, единственный вид убийства, который человек мира может осознать. Мы не любим этого делать, но при необходимости идем на это. Только после того как ваша раса уйдет, моя раса сможет превратить эту галактику в то, чем она должна быть.