Третий Проект. Том II "ТОЧКА ПЕРЕХОДА". - Максим Калашников

Против агрессора из Нейромира бессильны привычные индустриальные средства — пулеметы, самолеты и полиция. И побеждает его лишь другой выходец из магической цивилизации, прошедший школу в Тибете.

Таким образом, путь в Нейромир лежит через промышленную стадию. Ему нужны высшие достижения техники западного типа. Ему нужны реактивные самолеты, электронно-вычислительные машины, космическая техника и высокоточное оружие.

Русский шанс в Большой Гонке

Тот, кто сегодня первым ворвется в Нейромир, возьмет все. И в этом смысле его создание — Большая Гонка. У России здесь открывается исключительная возможность.

Прежде всего, по цивилизационным соображениям. Запад — это перезревший индустриализм, перешедший в постиндустриальное межвременье, а Восток — пред-нейромир, гусеница, не успевшая стать бабочкой. Но для перехода в Нейромир нужно синтезировать Восток и Запад, Янь и Инь. Россия — иное. Она всегда синтезировала западное и восточное. В этом смысле наша культура, наш топос наиболее приспособлены к Нейромиру. Мы бесстрашны, мы любим кидаться в эксперименты, мы играем со временем. И вопрос стоит так: или мы войдем в новую эпоху первыми, или до этого успеют разрушить наш топос.

Есть и экономический аспект для возможного русского прорыва. Экономика за нас. Объективно мы располагаемся в Азии, но нам всегда очень хотелось в Европу. Мы не хуже западников умеем создавать уникальные технику и технологии. Мы уже прошли индустриальную стадию, причем с гораздо более внушительными успехами, нежели индийцы или китайцы. Почти не имея средств, русские полвека назад овладели ядерной энергией и космонавтикой, создали электронную промышленность и мощное машиностроение. Еще не уничтожены до конца химия и биотехнологическая промышленность. У нас все еще есть унаследованные от Советского Союза великолепные ученые и талантливые изобретатели, способные скрестить высокие технологии с гуманитарными. Еще есть миллионы людей с первоклассным образованием.

Европа и США богаты, а мы — бедные. Нищи мы, чтобы повторять Запад, идти по догоняющей траектории. Лишенные средств, мы уже скатываемся в архаику, в Традиционный мир. И потому для русских путь в Нейромир остается единственной дорогой в достойное будущее. Только так можно вырваться к свету с наименьшими затратами, совершить «гиперпространственный прыжок» или «вертикальный взлет», минуя стадию разбега и постепенного набора высоты…

Наконец, наш путь в Нейромир облегчают и национальные особенности русской науки. В России всегда особое внимание уделяли ее отраслям, особенно важным для прорыва в чудесный новый мир. Почему? Это загадка, и не нам ее разгадывать. Так уж исторически сложилось. Прежде всего, речь идет о русской психологии. Мы можем похвалиться целым созвездием удивительных, выдающихся умов, которые по сути заложили основу психологии ХХI века. Здесь — Леонтьев и Выготский, Узнадзе и Бехтерев, Налимов…

Леонтьев, Выготский и Налимов сделали психологию инструментальной, технологической дисциплиной по созданию люденов, метагомов, бодисатв — если хотите, новой расы, идущей на смену исчерпанному и истощенному человеку-сапиенсу. По свидетельству авторитетных зарубежных психологов, в психологии Россия и в прошлом, и сейчас находится не просто на на острие атаки, а, почитай, в разведке, впереди за линией огня.

Но возможности России не исчерпываются одной психологией. Не меньшее значение имеет знаменитая русско-советско-российская математическая школа. Наши математики создали необходимый задел для прорыва за черту хаоса, необходимый инструментарий для самосбывающихся прогнозов.

И, наконец, последние сто лет Россия находилась в постоянном конфликте со старым миром. И ее не уничтожили только потому, что она смогла сохранить паритет и противостоять врагу, силы которого превосходили русские не на какие-то там проценты или в разы, а на целые порядки. Наши ученые совершили подвиг: выстроили нетождественную Западу технологическую пирамиду. Она позволяла русским находить решения в тех областях, куда Запад даже не заходил. Наследие великой технологической пирамиды дает нам россыпь закрывающих технологий — технологий, способных создать материально-технический базис Нейромира. Эти технологии дают шанс человечеству решить самые тяжелые и критические проблемы, пожирающими время, оставленное нам великим Нечто для окончательного решения вопроса «быть или не быть человечеству».

Поэтому, дорогой читатель, по нашему глубокому убеждению именно в России есть все необходимые цивилизационные, экономические и научные предпосылки для того, чтобы первой совершить прыжок в Нейромир. А произойдет это или нет — зависит том числе и от нас.

Еще никто на Западе не поставил перед собой четкого приоритета — прорыва в Нейромир. Неизбежность нового этапа развития человека понимают тамошние интеллектуалы, но их политики пока слишком ограничены. Они чересчур разбрасывают свои усилия. У нас есть фора и шанс стать самыми умными.

Россия просто обязана стать страной, поставившей перед собой четкую и ясную цель: первой прорваться в Нейромир. Первой сделать ставку на нейротехнологии и стать колыбелью металюдей, люденов.

Либо Россия станет колыбелью нового человечества, либо — найдет свой конец под игом Сообщества Тени. Без рождения новой реальности слишком большой груз проблем и застарелых болезней неминуемо погубит Россию. У нее просто нет ни сил, ни средств, чтобы подняться из праха привычным путем. Мечты о том, что русские найдут почти один триллион долларов на модернизацию исковерканной, изгаженной Родины, что к нам, на наши вьюжные бэдленды пойдут широким потоком частные инвестиции — это пустые мечты.

Так что либо Нейромир, либо — преисподняя. Tetrtium non datur.

Что будет, если мы этого не сделаем? Ну, тогда найдутся другие первопроходцы в нейроэпоху. И у них будут иные подходы, иной хай-хьюм.

« — Что такое «Проект-99»? — спросил Джо. — Чем вы там занимались — в этих подземных лабораториях неподалеку от Манассаса?

— Ты слышал что-нибудь о попытках описать геном человека? …Величайшее научное начинание нашего времени… Его целью является выделение каждого из ста с лишним тысяч человеческих генов и подробное описание структуры соответствующего ему участка ДНК. И дело движется на удивление быстро.

— Кажется, с помощью этого списка можно будет лечить дистрофию мышц, рассеянный склероз…

— А со временем и такие серьезные заболевания, как рак и другие… У нашего «Проекта-99» была гораздо более интересная и сложная задача. Мы должны были выделить гены, которые определяют у человека наличие необычных талантов… Мы искали гены, ответственные за всякого рода паранормальные способности вроде телепатии, телекинеза, пирокинеза и других…

— Таких способностей не существует, — отрезал он. — Это выдумки писателей-фантастов.

— Зато существует немало людей, которые показывают необычайно высокие результаты при специальном тестировании. И эти результаты настолько стабильны, что случайностью их объяснить никак нельзя. Испытуемые угадывают порядок карт в колоде, предсказывают, какой стороной упадет подброшенная монета, передают и принимают мысли и зрительные образы и демонстрируют многие другие удивительные вещи…

…Когда нам попадался человек, у которого тесты выявляли ярко выраженные паранормальные способности, мы брали у него образцы крови и тканей на исследование, изучая генетическую структуру ДНК. А взять такое явление, как дети и полтергейст…

— Полтергейст?

— Феномен полтергейста не имеет никакого отношения к духам. В домах, в которых происходят события, подпадающие под эту категорию, — если, конечно, мы имеем дело действительно с полтергейстом, а не с искусной мистификацией, — обязательно есть дети, и мы считаем, что все эти летающие по воздуху предметы, эктоплазмические видения, странные звуки являются следствием того, что дети бессознательно пробуют скрытые в них силы, о которых даже сами не подозревают. У таких детей — если нам удавалось их найти — мы тоже брали кровь на анализ. Со временем у нас собралась целая картотека генетических портретов людей, обладающих необычными способностями, с помощью которых мы могли искать то, что их объединяет…

— Но вы не только изучали эти аномалии, верно?

— Нет, не только.

— Вы научились использовать свое открытие практически?

— Да.

— Сколько человек работало на «Проект-99»?

— Больше двухсот.

— Вы делали чудовищ, — чуть слышно пробормотал Джо.

— Людей, — поправила его Роза. — Мы делали в лаборатории людей…»

Это — цитата из фантастического романа Дина Кунца «Единственный выживший» (1997 год). Не стоит пренебрежительно морщиться: век двадцатый научил нас тому, что фантастика — это очень серьезно. Запад, кажется, уже понял, что человеческий мозг в тысячи раз сложнее и мощнее самых совершенных компьютеров. И что экономически гораздо выгоднее вложить деньги в полное раскрытие возможностей человека, чем пытаться создать искусственный разум.